Литмир - Электронная Библиотека

– Кто? – спросил Андрей.

– Любовь Александровна и Михаил Николаевич.

– Это кто такой?

– Директор гостиницы и Любкин любовник. Он у нее под каблуком ходит.

Мы с Андреем переглянулись. Этого деятеля нам уже доводилось видеть.

Девчонки потом рассказали Варе, что с утра в гостинице начался дикий переполох. Утро – это, конечно, понятие растяжимое. Вопли начались часов в одиннадцать, когда проснулся приятель Павла Степановича и обнаружил пропажу. Варю вызвали в два часа дня, велев матери срочно ее будить и отправлять «на работу». Это был первый ранний вызов на памяти Вари.

– Ты знаешь точно, что пропало? – спросил Андрей.

– Да груз вроде какой-то, – ответила Варя. – Кто мне скажет-то?

Она опять разрыдалась. По ее словам, вернее, судя по тому, что ей рассказали подружки, Павел Степанович с приятелем, телохранителями, Любовью Александровной и Михаилом Николаевичем полдня занимались поисками пропажи. Но ничего не нашли. С пристрастием допросили девчонок, днем – Варю. Врезали пару раз, но потом вспомнили, что девчонкам еще работать надо. Зачем портить товар? Их отпустили.

А позавчера нагрянули другие. Премерзкие типы. Вот тогда ими занялись всерьез… Тем более никто не знал, куда подевалась Лена. С особым пристрастием допрашивали Варю – она была ближайшей Лениной подругой. Но девушка ничего не знала. Ленины родственники тоже ничего не знали: она как ушла в ту злосчастную ночь на работу, так и не возвращалась. У Вари выпытывали адреса, где Лена может скрываться, всех ее знакомых, с которым она могла разработать коварный план или кто ее мог надоумить свистнуть добро. Но что могла сказать Варя? Она только перечислила постоянных Ленкиных клиентов, которых помнила.

– Но Лена не воровка! – сообщила Варя. – Я ее много лет знаю! Мы в параллельных классах в школе учились. И ведь она наверх не поднималась. Дядька ее домой из бани отпустил. Я сама слышала!

Андрей спросил, вышли ли они из бани вместе, в смысле Колобов и Лена? Или Колобов вначале отпустил Лену, а потом ушел сам? Или, может, Лена ушла после того, как Колобов отправился наверх?

Варя задумалась. Думала долго, потом выдала: они уходили вместе, и дядька сказал что-то типа: «Одевайся, домой пойдешь. Ты мне наверху не нужна». Лена оделась, и они ушли. Вместе. Как разошлись в фойе, Варя, конечно, не знала.

– Это надо у Любаши спрашивать, – заметила я.

– Скажет она вам, пожалуй, что-нибудь, – скривилась Варя. Мнение девушки об администраторше, похоже, совпадало с моим. А Любаша оказалась легка на помине. Не зря в народе говорят: помянешь черта… Админстраторша, конечно, больше тянула на ведьму, но тем не менее.

Внезапно мы услышали в квартире возбужденные голоса, затем дверь в Варину комнату распахнулась. На пороге, сверкая глазами, появилась Любаша собственной персоной в сопровождении могучего охранника.

– Мы к вам попозже сами заскочим, – сказал Андрей нейтральным тоном. – У нас к вам накопились вопросы, так что будьте в гостинице или оставьте домашний адрес. А пока, пожалуйста, покиньте чужую квратиру. Вы нарушаете право граждан на неприкосновенность жилища.

Глава 19

У Вари началась истерика. Люба заорала, ни на кого не обращая внимания, сопровождавший ее телохранитель угрюмо молчал. За спинами непрошеных гостей маячили Варина мама и средняя сестра, из комнаты младшей внезапно раздался голос Ильи Лагутенко. Боже, еще одна поклонница, теперь – «Мумий Тролля»! И что тут бывает, когда каждая из девочек включает своего любимца?! Правда, голос Лагутенко заставил замолчать Любашу. Как я заметила, средняя сестра отступила назад – и почти сразу же из большой комнаты донесся речитатив ДеЦла, жалующегося, что родители его не понимают. Оглядевшись, я не заметила магнитофона в Вариной комнате. Но тут до ушей собравшихся, заглушая ДеЦла и Лагутенко, попытался докричаться Киркоров…

Именно он и привел в чувство временно опешившую Любашу.

– Да у вас тут сумасшедший дом! – рявкнула она.

Варя вполне резонно заметила, что если бы ей больше платили, она купила бы себе отдельную квартиру, где спокойно слушала бы только «Руки вверх!».

– Да, почему вы не поднимаете Вареньке зарплату? – раздался сзади мамин голос. – Вы разве не знаете, что она у нас единственная кормилица? Я – безработная, девочки еще школьницы…

– Так устраивайтесь на работу! – рявкнула Любаша, багровея. – А то сидите на шее у дочери!

– Так меня не берут! Вот вы, например, почему меня не берете? Я к вам сколько раз приходила наниматься? Вы же меня не взяли! Ни администратором, ни горничной. Никем! Я что, враг своей дочери? Думаете, мне хочется, чтобы она свою молодость на всяких старых похотливых козлов губила? Но меня-то никто не берет! Я что, не могу администратором работать?! Вы работаете, а я что, хуже? Думаете, я не способна полы мыть? Постели за вашими развратниками убирать?

Любаша в долгу не оставалась и вопила еще громче Вариной матери. Сестры тоже сделали звук в своих магнитофонах погромче, и теперь Киркоров, ДеЦл и Лагутенко орали так, что у меня начала болеть голова. Правда, никто из соседей в стену не стучал. Или тут такие толстые стены? Мне было сложно определить возраст дома, но довоенной постройки – точно, возможно, более старый.

Варина мать вперила руки в боки. Любаша последовала ее примеру. Они в этот момент очень напоминали двух торговок, одна из которых у другой что-то украла – или отбила покупателя. Телохранитель стоял с ничего не выражающим лицом и переводил скучающий взгляд с одной бабы на другую. Варя опять легла. У нее на лбу выступила испарина. Судя по всему, ей стало плохо. Андрей в перепалке не участвовал, только внимательно слушал все выдвигаемые обвинения. Я тоже. У меня в сумке, как и обычно во время всех разговоров с интересующими меня (естественно, как журналистку, а не как женщину) людьми, работал диктофон.

Наше с Андреем внимание было вознаграждено. Прозвучало одно любопытное обвинение. Варина мать обвинила Любашу в краже, из-за которой весь сыр-бор. Мать помнит все, что ей рассказывала дочь, и смогла на основании этих сведений составить общее представление о случившемся – а со стороны лучше видно. Кто еще мог постараться? И кто мог знать, что в тот раз у гостя было, что красть? А Любаша знала, кто в каком номере остановился, у нее от всех номеров есть запасные ключи, более того, Любаша видела, кто куда и когда пошел. Господа находились в бане – она и воспользовалась возможностью. Дурой надо было быть, чтобы не воспользоваться. Или Любаша станет утверждать, что она – дура?

Услышав это обвинение, оживился телохранитель и из сонного питекантропа вдруг превратился во вставшего из берлоги медведя-шатуна. Взгляд стал осмысленным и не предвещал ничего хорошего для Любаши. Только она этого пока не видела, увлеченная словесной перепалкой с Вариной матерью. Любаша совершенно неразумно валила все на несчастную избитую девушку и ее исчезнувшую подругу, заявляя, что исчезновение Лены – как раз доказательство ее вины. Девчонки знали расположение комнат, тем более гости обычно селятся в одних и тех же номерах. Колобов всегда брал люкс. Девчонки мужчин чем-то напоили или подсыпали снотворного, или еще чего-то, а потом украли деньги, о существовании которых вполне могли услышать в бане. Или, не зная о том, что везли господа, просто рассчитывали, что у тех с собой имеется немалая сумма в валюте – раз Колобов направлялся в Финляндию. И они решили ее прихватить.

Телохранитель повернулся к выходу.

– Ты куда? – тут же отреагировала Любаша.

– Голова заболела от ваших криков. На лестнице постою, – пробурчал парень и нас покинул.

«А не за подмогой ли он? – мелькнула у меня мысль. – Или отчитываться перед вышестоящим начальством? Сообщать новую версию. Хотя ведь она не могла не возникнуть в начальственных головах. На месте Колобова я не стала бы исключать Любашу. А могла ли она убить несчастную Лену? Ведь способ был скорее женский, чем мужской – некое подобие спицы в сердце. Я присмотрелась к Любаше. Тетка она крепкая, явно сильная. Она видела, как Лена покидала баню и гостиницу – выход-то из бани, как я поняла, один: через фойе. Любаша выскользнула за Ленкой и… А потом запихала ее в багажник Сергея. Ночь. Место вообще глухое. Шанс, что ее кто-то заметит, практически равнялся нулю. Таким образом Любаша отводила от себя подозрения. Во-первых, все можно свалить на Сергея, о родстве которого с Редькой она знала. Например: тот прихватил денежки, Лена его случайно видела, он ее убил. И я помогла. Но Сергей от трупа быстро избавился. Конечно, Люба не исключала и такого варианта. Во-вторых, все можно валить на исчезнувшую Лену. Прихватила денежки – и смоталась в неизвестном направлении. Ищите ветра в поле. Кто знает, где Сергей скинет труп? И как его опознать без документов, да и явно вдали от родного дома? Во всех случаях получалось, что виновен кто угодно, кроме праведницы Любаши».

44
{"b":"131772","o":1}