Александр Иванович медленно кивнул и заметил, что Редьке в самом деле плевать на отношения дочери и зятя. И даже развод не был бы поводом для увольнения Сергея – теперь, когда он стал правой рукой Креницкого. Меня это заявление, признаться, удивило.
– А что за переговоры намечались, не выяснила? – посмотрел на меня Колобов.
Я покачала головой:
– Сергей не говорил. Я не спрашивала, понимая, что не скажет.
Колобов тут же извлек из кармана трубку, потом записную книжку, набрал какой-то номер и попросил позвать Наташу. Ее он прямо спросил о бизнесменах, появлявшихся в офисе и не дождавшихся Сергея и Редьку. Выслушав ответ, уточнил, есть ли у Наташи хоть какие-то данные на этих типов.
– То есть просто были запланированы переговоры? Тебе не называли ни имен, ничего?.. Понял. Спасибо, деточка.
– Секретарша Креницкого и на вас работает? – улыбнулась я, вспомнив, что Борис называл ее имя.
Александр Иванович кивнул и пояснил, что пятьдесят один процент, то есть контрольный пакет, акций «Импорт-сервиса» принадлежит ему. Я с трудом сдержала возглас удивления, хотя… А почему бы и нет? Колобов тем временем медленно произнес:
– Странно. Очень странно. Наташка этих двоих ни разу не видела. Фоторобот мы, конечно, составим. Если Павел Степанович нам ничего сам не скажет, – лицо Колобова озарила улыбка удава. – Значит, Сергей очень не хотел с ними встречаться?
Я кивнула. Потом напомнила, что, по мнению коллектива фирмы, именно Редька постарался, чтобы Серегу закрыли в Крестах. И кто-то же поработал с его машиной? Я тут же спросила у Колобова, не знает ли он, что именно с ней случилось.
– С тормозами кто-то побаловался, – сообщил он то же, что говорил Борис. – Пока Татаринов находился в офисе. Сработано быстро и профессионально. Он уже на первом светофоре не смог затормозить. Ему вообще крупно повезло, что жив остался. Но для этого он направил машину на остановку, где стояли люди… Как ты знаешь, один погиб, второй так и лежит в реанимации. Может, еще кто-то пострадал по мелочи, насчет этого я уже не в курсе. Ларек он там пробил к чертовой матери. В этом ларьке и застрял.
Александр Иванович почесал подбородок, потом попросил рассказать про наше совместное с Сергеем пребывание в гостинице. Я рассказала, только решила на всякий случай не упоминать кейс, с которым Татаринов не расставался ни на минуту. Зачем давать Колобову лишнюю информацию?
– Люба подтвердила, что Сергей выходил из номера. У них ведь с Любой, как тебе сказать…
– Да скажите, как есть. У меня с ним все в прошлом.
– В общем, он отправился в комнату отдыха администраторов. Там у администраторов случается разнообразный отдых, – Колобов хмыкнул. – Оттуда позвонил на стол в фойе. Не решился спускаться, чтобы ни с кем не столкнуться. Так он Любаше пояснил. Она сама к нему поднималась. Сказала ему про тестя. Ну и подзадержалась ненадолго. – Колобов опять хмыкнул. – Потом ты решила крутануть хвостом. Вы с ним, видимо, разминулись, когда ты по одной лестнице бежала вниз, а он по другой поднимался наверх.
Я задумалась. Но неужели он не услышал моих криков? Или забыл мой голос? Не узнал? Не мог подумать, что это я кричу? Но на эти вопросы мне сможет ответить только сам Сергей.
– Давай теперь про прибалта, – велел Александр Иванович.
– Про него вам лучше у Любы спросить.
– Уже спросил. И она потом еще звонила, рассказывала про твой визит в сопровождении органов. Так что раскопали органы? Юля, мне просто не хочется зря тратить время на выяснение. Ты же должна понимать, что я все равно узнаю то, что знают они. Ты мне просто сэкономишь время.
Я еще раз поведала про встречу в полутемном коридоре, потом про «Толика», однако про труп девушки в багажнике решила умолчать, но про труп в канаве рассказала подробно. Александр Иванович на протяжении всего моего монолога чесал подбородок.
– И что бы ты сделала на моем месте? – спросил он, когда я закончила говорить.
– В смысле? – удивилась я.
– В самом прямом.
– Я, признаться, не понимаю, о чем речь. Вы хотели выяснить, что я делала в гостинице, – я вам рассказала.
– Нет, не рассказала, Юля. Я так и не понял, чем тебя завлек Сергей. Почему ты согласилась? Потому что бывшему любовнику потребовалось алиби? Тому, который от тебя ушел к другой женщине? Тому, на звонки и письма которого ты полтора года не отвечала? И тебе тут вдруг стало его жалко? Чушь.
– Ну я же журналистка, Александр Иванович! Я гостиницу хотела своим глазами посмотреть! Сергей рассказал, кто там останавливается и что вытворяет. Известных в городе личностей называл. Ну не могла я устоять! Это же такая фактура!
– А ты помнишь, что я велел тебе про нее не писать? – прищурился Колобов.
– Это было позднее. Уже в гостинице. Когда Сергей меня уже завлек и искусил фактурой. Кстати, вы обещали взамен материал по металлу и оружию. Когда дадите?
– Сегодня, – ответил Александр Иванович. – Кстати, можешь и про эту базу отдыха написать. Разрешаю. И про гостиницу валяй. Тоже разрешаю. Меня только не надо упоминать. Я в рекламе не нуждаюсь. – Он уныло усмехнулся. – И никаких конкретных адресов. Да это-то ты и так знаешь.
Потом Колобов долго сидел в задумчивости. Я не лезла с вопросами, наблюдая за ним исподтишка. Что произошло? А ведь явно произошло что-то серьезное… Он думал, что во всем виноват Сергей – на пару со мной. Но теперь, похоже, считает по-другому. Спросить или не спросить? Ведь мне же нужно знать, во что я вляпалась. Но лучше подождать, пока Колобов сам не будет готов к продолжению разговора.
Наконец он посмотрел на меня усталым взглядом.
– Тебя сейчас домой отвезут, – сказал. – Только не обессудь: журналистские глазки придется завязать. При въезде в город развяжем. Ребята доведут тебя до подъезда, до квартиры проводят. Посмотрят, чтобы никакая конкурирующая «фирма» на тебя не претендовала. – Александр Иванович ухмыльнулся.
Тут я задала свой вопрос. Колобов странно посмотрел на меня.
– Юленька, ты со своим журналистским нюхом уже должна была бы понять, в чем дело, – заметил он. – Ты меня разочаровываешь.
– Простите, не поняла.
– Деньги пропали. Большие деньги.
Я захлопала глазами. Я-то тут при чем?
– Деньги пропали из гостиницы. Тогда, когда там находилась ты.
– И вы решили, что это я их прихватила?.. Или… То есть вы решили, что это сделал Сергей, и я ему помогала?.. Поэтому… – Я невольно посмотрела на наручник, которым была прикована к шесту.
– Вот теперь ты соображаешь гораздо лучше, – заметил Колобов.
Я задумалась. Мог прихватить Сергей деньги или не мог? И не из-за них ли он устроил весь сыр-бор? Но с ним я поговорю потом, добьюсь разрешения на свидание, может, его и так вскоре выпустят… Ведь если с его машиной кто-то поработал, виноват-то не он? Не сам же он себе тормоза портил? Это ж полным идиотом надо быть! Невинный человек погиб… Но сейчас я должна была отвести от него подозрение в краже. Все-таки любимый мужчина, пусть и бывший. И заплаченные мне доллары следовало отработать. Совесть мучила. Да ведь если и украл, то не у бедных. Просто экспроприировал у экспроприатора.
– Александр Иванович, но ведь в гостинице жили и другие люди, – напомнила я.
– Жили, – кивнул Колобов. – Мы с Редькой, вы с Сергеем и этот таинственный прибалт. Больше постояльцев не было.
– Вы спрашивали, что бы я стала делать на вашем месте? На вашем месте я занялась бы прибалтом. Если он, конечно, прибалт. Но вы меня поняли. Он в самом деле, по-моему, был наиболее подходящей кандидатурой, тем более если потом кто-то его прикончил. Да и этот маскарад… А вам не кажется, что Сергея кто-то специально подставлял? – не унималась я. – Кто-то очень хотел, чтобы на него свалились все шишки?
Колобов молчал и напряженно думал.
– Когда ты собираешься встречаться с Серегой? – наконец поднял он на меня глаза.
– Его уже перевезли в Кресты или вы точно не знаете?
– Перевезли.
