Старушка остановилась, потом оглядела нас с Валентиной цепким взглядом, правда, при том свете, что был во дворе, рассмотреть кого-либо или что-либо представлялось сложным.

– Вы не скажете, а склад тут есть? Аптечный?

– На наркоманок вы вроде бы не похожи… – задумчиво произнесла старушка. – И возраст не тот. Они все молодые были.

– Были?

– Ну да, тут на первом этаже притон был. Видите, окна темные? Там наркотой инкубаторы торговали.

– Кто? – не поняли мы с Валентиной.

Оказалось – девчонки с Украины и Молдавии, которые «работали» суррогатными матерями. Но недели две назад лавочку прикрыли.

– Держателей притона посадили? – уточнила Валентина.

– Как же, ждите больше! – воскликнула бабка. – Девок жалко беременных… Их забрали. Но если бы они только рожали, никто бы их не тронул. А они еще деньгу зашибить решили! Вот и поплатились. Но хорошие были девки, душевные. И как теперь их семьи и дети дома? Ведь не от хорошей жизни они сюда приехали. А вам чего надо?

– Лекарство редкое, – показательно вздохнула Валентина. – Нам сказали, что тут любое заказать можно, и достанут. И приходить нужно только вечером. Вот мы и пришли.

– А это кто такой? – бабка кивнула на переминающегося с ноги на ногу Джохара.

– Друг мой, – сообщила Валентина. – Взяли с собой. Страшно ведь одним-то.

– А-а, понятно, – кивнул бабка и задумалась. – Знаете, я вам объясню, куда еще можно сходить. Тут недалеко. Там попробуйте спросить.

И она довольно толково объяснила, куда нам податься.

Мы поблагодарили, подхватили Джохара и потащили по новому адресу.

При подходе к нужному дому я увидела, как на другой стороне улицы останавливается какая-то темная иностранная машина. Из машины вылез психолог-маньяк, который пытался познакомиться со мной в метро и провожал до дома.

Я быстро сообщила об этом Валентине.

Психолог завернул как раз в тот двор, в который требовалось нам. Я была в парике, поэтому надеялась, что психолог меня не узнает, даже если столкнемся лицом к лицу. Да он вполне уже мог забыть о моем существовании и не узнал бы, даже если бы и встретил в моем обычном облике.

Мы тоже завернули во двор – минуты через полторы – и как раз услышали звук захлопывающейся двери.

– Вон в тот угол! – показала Валентина.

– Двор очень похож на тот, где я днем был! – сообщил Джохар.

Мы устремились к цели. Дверь подходила под описание, данное Джохару. Может, тот, кто давал ему бумажку с адресом, просто ошибся?

В любом случае нашей целью было отделаться от Джохара, Исы и всей остальной компании и никогда в жизни больше их не видеть.

– Дальше сам справишься? – спросила Валентина.

Парень кивнул и принялся колотить в дверь. Мы поспешно удалились. Страх за собственную жизнь и здоровье был сильнее любопытства.

Но любопытство все-таки мучило, и я с утра, отправив Юлианку в школу, поехала навестить в больнице главного технолога. Его обещали выписать на следующий день.

Я спросила про склад на Петроградской. Сказала, что вчера была в гостях в том районе и мне рассказали про инкубаторов, которые подрабатывали продажей наркотиков, но были арестованы.

Главный технолог про инкубаторско-наркоманский бизнес знал (интересно, откуда?), но уверенно заявил, что наш покойный генеральный директор Истомин к наркопритону никакого отношения не имел. Не его уровень. Его склад с иностранными препаратами располагался по другому адресу, хотя и недалеко от притона. И главный технолог назвал именно тот дом, где мы в конце концов оставили Джохара.

– А-а, – с невинным видом произнесла я. – Там я не была.

– И не надо, Тоня, – сказал Артемий Вячеславович.

Вечером я сообщила информацию Валентине.

– Мутное дело, – сказала она. – С кем ты работаешь?!

Я только улыбнулась. До недавнего времени я столько всего не знала! Не догадывалась даже. С посудомойкой мы если и обсуждали сотрудников, то говорили о том, кто женился да кто развелся, а так все больше про детей, про постоянно дорожающие продукты, коммунальные услуги, жаловались друг другу на жизнь. Обычный бабский треп. Я даже про покушения на генерального директора не знала!

– Наверное, все дело в препаратах типа того парализующего, который мы депутату вкалывали, – задумчиво произнесла Валентина. – Интересно, чем дело на даче закончилось?

– Ты хочешь туда еще раз съездить?!

– Боюсь, мы пропустили самое интересное, – вздохнула соседка. – Серегин отец должен был вызвать жену. Кстати, в новостях про депутата ничего не было? Давай посмотрим телевизор.

Первую новость про депутата мы услышали в среду. Он выступил на заседании Законодательного собрания и внес на рассмотрение новый законопроект об ужесточении борьбы с терроризмом. В предыдущий день, как выяснилось, он провел пресс-конференцию и заявлял о том, что до него дошли сведения о намерении ряда русских женщин стать шахидками. Депутат призывал к усилению воспитательной работы в школах, вузах (про детские сады и ясли умолчал), обращался к представителям православной церкви и, конечно, правоохранительным органам и бдительным гражданам, которые должны сообщать органам о женщинах в непривычной для питерцев одежде.

Следующий день у меня был выходной. Я наконец собралась провести обыск в собственной квартире, но не успела. В гости пожаловали курсанты Школы милиции Иван Белолицев и Михайло Ломакин и сообщили, что моя соседка сверху – несостоявшаяся актриса и мать найденного у нас на помойке Сергея задержаны органами.

– А за что? – спросила я.

Оказалось – за взятие депутата Законодательного собрания в заложники и удержание его силой.

Иван Белолицев с Михаилом Ломакиным рассказали версию случившегося, которую удалось составить органам. Дам, взятых на месте преступления, допрашивали долго и информацию из них тянули клещами.

– И теперь им будет предъявлено обвинение?! – воскликнула я. – Так моя соседка сверху явно не дружит с головой! Разве можно ей что-то предъявлять?

Парни сообщили, что официальная экспертиза согласилась с моим мнением, и соседка сверху или будет отправлена на принудительное лечение, или просто домой, как, впрочем, и хозяйка дачи, на которой удерживали депутата.

Друзья депутата забили тревогу после того, как о нем не было слышно несколько дней, и пошли уже проверенным многими их предшественниками способом – искали человека по его мобильному телефону, что позволяет сделать современная техника. А так как телефон Юрьева я оставила на даче, искать его пришлось недолго.

Бедная старая дева!

Мне, признаться, даже стало ее немного жаль.

Хотя требовалось беспокоиться о себе. Главное теперь – не показываться депутату на глаза. То есть не показываться в парике. Без парика он видел меня Снегурочкой и не узнал после некоторого преображения. Валентина тоже преображалась. И где Валентина может пересечься с депутатом? Нигде. Это вообще не наш депутат.

Но старую деву надо спасать…

Я спросила, могу ли сходить к ней на свидание и отнести передачку. Мне сказали, что могу, а пока попросили поработать понятой, поскольку ребятам требовалось осмотреть квартиру «шахидки». Валентина согласилась выполнить роль второй понятой.

От нищенской обстановки в квартире старой девы курсантам стало плохо. Они почти и не осматривали ничего. Голодного кота забрала Валентина, ребята уехали. Мы с подругой уединились у меня на кухне.

– Старую деву надо спасать, – сказала я. – Мы ведь частично виноваты в том, что ее забрали. И она нас не выдала.

– Может, отпустят? – задумчиво произнесла Валентина. – Ее ведь послушать немного – и поймешь, что «ку-ку». Это мы к ней привыкли, а остальные-то…

Валентина как в воду глядела. На следующий день старая дева была уже у себя дома, о чем я узнала, услышав ее дикий вопль.

– Украли!!! – кричала она.

Я бросилась наверх. Мне трудно было представить, что можно у нее украсть.