Телохранители быстро сообразили, где зажигается свет. Двое остались на улице, остальные разбрелись по помещениям.

– Хм, мест для прощающихся нет, – заметил патологоанатом, рассматривая какие-то инструменты.

– Для этого есть специальная ритуальная контора, – сообщил Литвинов. – Я там был. Гробы, конечно, дерьмо, с нашими не сравнить. Но венки мне очень понравились. Образцы, какие они делают.

– Может, ты бизнес организуешь? Будешь сюда гробы поставлять? – спросила Алла.

– Если наши, которые здесь обосновались, захотят быть похороненными в княжестве, они сами себе поставят – сделанные по спецзаказу, а в массовом порядке им наши навороченные ни к чему. А дизайн венков я велел сфотографировать. Может, когда-нибудь и используем.

– И что есть в той ритуальной конторе? – спросила Алла.

– Два зала. И у них всегда в церковь везут. Только тут почему-то наши еще свою не построили.

– А зачем Родиону Хитрюковичу и Боре Ясеневскому православная церковь? – спросил патологоанатом.

– Синагоги тут тоже нет, – заметил Литвинов. – Но могли бы поставить православную – для приема недавно прозревших чиновников, которые к ним в гости мотаются. Хотя кто тут будет их снимать молящимися? Поэтому, наверное, и нет. Но, кстати, Боря-то крестился в монастыре под Казанью. Насчет того, обрезан или нет – не знаю. А про крещение его и Рыжего много разговоров ходило. Про то, как ездили к иконе Грузинской Божьей Матери… Но это совсем другая история. Давайте-ка лучше искать князя.

Литвинов посмотрел на патологоанатома, который явно ориентировался в данном заведении лучше всех остальных. Он направился к холодильникам, восхитился ими, сравнил с нашими, с которыми ему приходится работать, потом стал читать таблички на каждом. Остальные тоже подключились. Мало того, что на каждом висела табличка, имелось еще и оконце, в которое можно было заглянуть.

Алла в процедуре участия не принимала, просто оглядывала очень чистое помещение, в котором, к ее опять же большому удивлению, не стоял тот мерзкий запах, который у нее ассоциировался с подобными местами. На это обратили внимание и другие члены группы. Один телохранитель заметил, что тут в самом деле можно поужинать без отвращения.

Внезапно кто-то из парней напряженным шепотом позвал Литвинова. Славик бросился к подчиненному. За ним последовали другие.

– Шевелится, – произнес парень, сделал шаг в сторону и, если бы его не поддержали товарищи, грохнулся бы в обморок.

Остальные по очереди смотрели в оконце. Половина осталась невозмутимыми, другая отходила с обалдевшим видом.

Алла наблюдала за сценой со стороны, потом пришла в чувство.

– Да открывайте же вы холодильник! Там же может быть живой человек! – воскликнула она.

Изнутри в этот момент раздался стук. Покойник просил себя выпустить.

Один из телохранителей быстро сообразил, как открывается дверца, и распахнул ее.

Послышался отборный русский мат. Собравшиеся опешили. Алла растолкала мужчин и первой подошла к дверце.

– Помогите! – послышалось изнутри.

– Сейчас! Сейчас! Не беспокойтесь! Что вы стоите, как истуканы?!

Холодильник располагался на уровне глаз Аллы, и мужчине было сложно выбираться – ведь табуреточки никто не приставлял. Да и замерз он явно. Двое телохранителей быстро вытащили «покойника» за ноги.

– Водку несите! – крикнула Алла.

Но кто-то уже доставал бутылку из прихваченной с собой сумки, свинтил крышку и вставил беленькую в руку извлеченного из холодильника мужчины. Он жадно отхлебнул, затем еще раз.

– Бутерброд? – спросил телохранитель.

– Чаю бы…

– Чаю нет. Есть водка, коньяк, сок, бутерброды.

Вместо ответа мужчина выпил еще водки без закуски. На вид ему было лет сорок, хотя, как подумала Алла, могло быть и тридцать пять, и сорок пять. Белобрысый, легкие залысины на висках, с серыми глазами, в фас ничего особенного, а профиль так почти классический… Загар средиземноморский, только после холодильника выглядит не очень… Фигура подтянутая, мужик явно проводит немало времени в спортзале. Джинсы, но не турецкие и не китайские. Белая бобочка, опять же купленная не на вещевом рынке. Кроссовки фирменные.

Он сидел на столе и молча пил. Вид имел довольно жалкий, но вроде бы уже приходил в себя. Остальные стояли кругом и молча его разглядывали.

– Посмотрите другие холодильники! – вдруг пришла в голову мысль Алле. – Может… еще кто-то есть живой?

Телохранители метнулись в стороны, Литвинов добавил еще указание: открывать все заполненные, может, человек еще жив, но не шевелится.

– Все голые, – заметил один из подчиненных. – Этот один одетый лежал.

– Ну так ищите одетых!

Одетых больше не нашли, живых тоже. Достали Великого князя.

– Интересно, а почему его еще не гримировали? – удивился один из телохранителей.

– В закрытом гробу будут хоронить, – пояснила Алла и шагнула вперед, к выдвинутым носилкам.

Литвинов приказал тащить труп на стол. Алла в ужасе уставилась на изуродованное тело и осталась стоять над ним.

Несколько раз щелкнул фотоаппарат – человек Литвинова фотографировал покойника. При виде вспышки спасенный из холодильника закрылся руками.

– Не надо меня фотографировать!

– Больно ты нам нужен, – хмыкнул Литвинов. Сам он внимательнейшим образом оглядывал покойника.

– Ты, мужик, не волнуйся, – сказал один из телохранителей. – Мы не менты, не фээсбэшники, к органам никакого отношения не имеем и век бы их не видели. Твои дела – это твои дела. Мы все понимаем.

Литвинов вдруг начал ругаться, потом стукнул кулаком по мраморному столу, взвыв от боли. А один из телохранителей, как увидела пораженная Алла, стоял и плакал, глядя на труп. Другие смотрели внимательно с очень суровыми выражениями лиц.

– Так, задвигайте обратно, – приказал Литвинов.

Алла хотела открыть рот, но не успела, Литвинов сгреб ее за грудки и подтянул к себе.

– Ну, попрощалась, сука?!

– Ты в своем уме? – закричала Алла и увидела, что Слава смотрит на нее безумными глазами… Ей стало по-настоящему страшно…

И тут случилось невероятное. Литвинова сзади похлопали по плечу и сказали спокойным тоном:

– Слышь, отпусти женщину. Она ни в чем не виновата.

Литвинов резко выпустил Аллу, она чуть не упала. Он развернулся и явно хотел врезать говорившему. Но в том месте, куда он направлял кулак, оказалась пустота. Литвинов покачнулся и чуть не растянулся на полу, взвыл, выматерился.

– Дайте ему водки, – послышался тот же уверенный голос. Спасенный из холодильника мужчина полностью пришел в себя.

Телохранитель извлек из сумки еще одну бутылку, свинтил крышку и всунул в руку Литвинову. Другая, наполовину опорожненная неизвестным, находилась на полу. Он сам расслаблено стоял рядом.

«Кто он такой?» – размышляла Алла. И ведь явно не в первый раз попал в переделку…

Литвинов выпил, забыв об Алле, и уставился на незнакомца.

– Ты кто? – спросил Славик.

– Меня зовут Николай, – представился мужчина абсолютно спокойным тоном.

– Вячеслав, – Литвинов протянул руку, Николай ее пожал.

– Как ты здесь оказался? – спросил Литвинов.

– Чеченцы, – кратко ответил Николай.

Один из телохранителей зарычал. Алла подумала, что у него свои счеты с этим народом или с его отдельными представителями.

– Местные? – уточнил Литвинов.

– Ты имеешь в виду общину Зелимхана Магомадова? По крайней мере, из его подчиненных. Но живут здесь постоянно или нет, сказать не могу.

– А ты? Постоянно?

Николай кивнул.

– А вас что сюда принесло сегодня ночью? – поинтересовался он. – Я, конечно, очень рад этому, но…

– Вот она хотела попрощаться… с князем, – Литвинов кивнул на Аллу и гневно посмотрел на нее.

– Я не понимаю, что тебя так разозлило? – спросила она спокойным тоном.

– Это князь или нет? – рявкнул Литвинов. – Ты его узнала?

– Я не уверена, – ответила Алла.

– Вы не уверены в том, что покойный – Алан Фортунский? – уточнил Николай, кивая на тело, которое так пока и не убрали на место.