Негр замялся. Пожалуй, тут главный – этот восточный тип, – решила Ольга, – и с ним нужно установить контакт. Второй парень был молод, лет двадцати, не больше, и очень испуган.

– А кто курил траву? Ты? На работе?! М-да…

Негр молчал.

– Так что все-таки произошло с наркотиками? – спросил старший из восточных мужчин, устраиваясь в кресле. Негр, как заметила Ольга, и пистолет, и нож убрал.

Страж молчал, а Ольга пообещала рассказать все, что знает, только попросила вначале развязать и отпустить в туалет.

– Развяжи, – приказал восточный мужчина негру. Они разговаривали по-английски. Третий мужчина молчал.

Негр больше не улыбался и быстро разрезал веревки, потом отошел в сторону.

– У него, кроме ножа, пистолет, – сообщила Ольга восточному мужчине. Специально говорила по-английски, чтобы негр понял.

Восточный хмыкнул. Негр с искаженной физиономией повернулся к Ольге, но молодой вылетел из кресла быстрее пули, как-то своеобразно взмахнул ногой – и удар пришелся негру за ухом. Негр рухнул на пол с диким грохотом. Старший из восточных мужчин быстро его обыскал, бросил пистолет с глушителем своему молодому товарищу, а что-то из карманов (Ольга не видела, что именно) рассовал по собственным, потом повернулся к Ольге с пачкой евро.

– Это твои деньги?

Она кивнула, хотя на самом деле знала точно: ее тайник не обнаружили. Но надо же получить бабки за моральный ущерб!

Восточный мужчина отдал деньги, что Ольгу очень сильно удивило, потом опять уселся в кресло и стал невозмутимо покачивать ногой. Младший напряженно сидел на краешке стула.

– А он… – Ольга кивнула на негра.

– Не очнется где-то с полчаса. Если надо, отключим опять. А ты давай рассказывай.

Ольга точно знала, с какой стороны ее кусок хлеба намазан маслом, поэтому поведала про Светлану, которая обратилась к ней за помощью, узнав на набережной русскую. Про мертвого англичанина Ольга умолчала, хотя про нападение на Светлану рассказала, как и про негра, который пытался вести ее с момента появления на фортунской земле.

– Этот или нет? – уточнил старший восточный мужчина, кивая на лежавшего в отключке.

– Нет, тот ушел со Светкой.

Ольга рассказала про некоего Николая, как могла описала его, потом про приход двух негров и отправление Светланы в дом дяди Проспера для общения с Аллой Афанасьевой.

– Неужели они в самом деле решили, что эта Алла связана с наркоторговцами? – хмыкнул восточный мужчина. – Более бредовой идеи я не слышал.

– Но ведь у Оксаны нашли наркотик, – напомнила Ольга. – Вас это не удивило?

– Нисколько. Ее – и окружающую ее семейку – пытаются отсюда убрать. Я думаю, что в ближайшее время ей предложат снять обвинения в обмен на отъезд обратно на родину вместе со всеми родственниками и обязательство никогда больше не переступать границ княжества Фортунского.

– Этот Литвинов хочет посадить на престол сына Аллы Афанасьевой Александра?

Старший восточный мужчина рассмеялся. Младший улыбнулся.

– Литвинову плевать, кто сядет на фортунский трон. И нам, кстати, тоже. Пусть хоть Алан возвращается, пусть мамаша его садится, пусть сын этой потаскухи Соньки…

– Так что вам нужно? – не поняла Ольга.

– Нам нужен Алан Фортунский. Решить с ним одну проблемку… А потом пусть делает все, что душеньке угодно.

– И вы пришли искать его у меня? – откровенно поразилась Ольга.

– Нет. К тебе мы привезли Нурима, – он кивнул на молодого.

– Зачем? – Ольга никак не могла понять, в чем дело.

– Он пока тут поживет. Здесь его точно искать никто не станет.

– Но почему у меня?

– А мы давно следим за всеми русскими, обосновавшимися в княжестве. Ты ведь никуда не собираешься, так? И возраст… работа ведь нужна?

– Я все равно не буду заниматься наркотиками, – твердо сказала Ольга.

– Да кто говорит про наркотики? Этот м…к? – он пнул негра. Тот застонал, но не очнулся. – Мне нужно, чтобы наш человек немного у тебя пожил, не выходя на улицу. Потом, если мне все понравится и ему все понравится, будут еще гости. Платить будем хорошо. Конечно, пока клиентов водить нельзя.

– Но все равно, почему я?!

– Да потому что на набережной! Нам некогда покупать тут квартиру! И ты знаешь, сколько времени тут занимает оформление всех документов! У них же все делается официально, через банк… И вопросы всякие неприятные задают. Нам уж точно станут задавать. Нельзя тут прийти, дать пачку бабок и сказать: мы сегодня въезжаем. Ты же здесь живешь не первый год! И квартиры ни в одном из этих домов на окраине княжества не продаются! Пока никто не хочет продавать! Кто здесь осел, не выезжают. А нам нужно сегодня, ясно? Может, Нурим съедет сегодня ночью. Может, завтра. Ты получишь бабки. Я все ясно объясняю?

– Да. Но что делать с ним? – Ольга кивнула на негра. – И со вторым, который пошел со Светланой?

– Они сами виноваты, что прошляпили. И нас их проблемы не волнуют. Это не наш товар. Мы не участвуем в этой торговле. Хотя иногда оказываем друг другу услуги. Если сможем, посодействуем в поиске.

– Но они же не дадут мне житья!

– Тебя оставят в покое.

– Это я сегодня уже слышала. От Николая. Что б его собаки задрали!

– Из-за них, – восточный мужчина кивнул на негра, – у тебя не будет проблем, потому что тебе товар не доверяли. Мало ли что ты приютила девку. У нее т ы не крала, не отнимала.

– Значит, за все платить Светке?

– Именно так. А тебе лучше забыть про все лишнее. Тебя ведь жизнь научила этому, не правда ли? И мы объясним кому надо, что ты работаешь с нами, по нашим делам. А твоя подружка пусть сама ищет то, что отдала бесплатно. Ладно, я у тебя что-то долго засиделся. Развлекай Нурима. А этого…

– Вы не могли бы забрать его с собой?

Негр как раз принял на полу сидячее положение и смотрел на собравшихся в комнате осоловевшим взглядом.

– Пошли, друг, – сказал старший из восточных мужчин. – Нас ждут великие дела.

И они ушли. Ольга с Нуримом остались.

Когда премьер-министр и начальник полиции ушли, дядя Проспер внимательно посмотрел на Аллу.

– Ты на меня не сердишься, дорогая? Но пойми: я хочу, чтобы свершилось правосудие. Я душой болею за княжество, хотя мне никогда и не сидеть на престоле. Это – моя страна. И я не хочу, чтобы моя семья стала посмешищем для всей Европы, чтобы князей Фортунских склоняли на каждом углу. Я хочу реабилитировать наше честное имя, а то уже поползли нехорошие слухи… Это нужно и для Алана. Да, ему какое-то время придется несладко, но…

– У него большие долги? – перебила Алла.

– Я не знаю. Ни про какие долговые расписки я, честно говоря, не слышал. Но ты же теперь в курсе, что он делал… Эта выдача гражданства за выплаченные лично князю деньги должна прекратиться. Я не думаю, что он брал в долг. Он получал деньги и оказывал услуги. Возможно, княгиня-мать продавала какие-то свои драгоценности. Алан всегда был у нее любимчиком.

– Дело дойдет до суда? – уточнил Сашка.

– Не думаю. Алана хорошенько пожурят, и этим все закончится. Но ему придется подписать кое-какие новые законы, ограничивающие его самого в правах. Они уже подготовлены.

– На законе должна стоять подпись Великого князя? – спросила Алла.

– Да. И жить ему придется не так широко, как в последние годы. Хотя на выделяемые казной великокняжеской семье средства жить можно очень даже неплохо.

В дверь столовой постучали. Вошел дворецкий и объявил, что Аллу спрашивает мужчина, представившийся Николаем Холодильниковым. Он русский.

У Аллы забилось сердце.