Интересно, кто из них подкорректировал личной дело Королева: начальник или отставник? Если судить по внешности и по ухваткам — Лисица, если по плохо спрятанной понимающей улыбочкой и обшаривающим посетителя взглядам — отставник.
На этой стадии расследования Добято подозревал всех. С тем, чтобы постепенно изучать вычеркивать непричастных к преступлению. Будто пропускал их через частое сито.
Остаток дня сыщик потратил на тщательное изучение офицерских личных дел. С показным интересом познакомился с тернистым служебным путем командира отряда, перелистал личные дела первого зама и зама по снабжению, тощее дело помощника по воспитательной работе. И прочно завяз в ротных.
Особенно внимательно изучил дело капитана Королева. Незаметно для кадровиков сравнил тюремный отпечаток с с изображением в личном деле. Привезенная из Москвы фотокарточка — смазанная, нечеткая.
Черт бы их взял, тюремных фотографов, про себя ругнулся Тарасик, не могли снять более понятно. Впрочем, как известно, тюрьма не красит — острые, выпирающие скулы, запавшие глаза, землистый цвет лица. И все же, что-то общее просматривается. Даже больше, чем «что-то». Полное сходство.
Итак, сделан второй шажок. Командир роты, капитан Королев — вовсе не Королев и не капитан — Убийца! Дело за малым — выследить и повязать.
К сожалению, придется предварительно изучить грандовских «клопов». Ибо именно они — связники, глаза и уши Убийцы, через них он узнал о предстоящем появлении сыщика, только через них ему будет известен каждый шаг Добято.
Этого допускать нельзя!
Приветливо распростившись с кадровиками, Тарасик отметил пропуск и двинулся дальше по заранее намеченному маршруту. Предстояло навестить почти родную контору, краевой уголовный розыск.
Нет, Боже избавь, он не собирается распахивать душу перед местными сыскарями, просить помощи. Привык работать в одиночестве, не терпит помощников и попутчиков. Но доложиться, отметиться, выполнить долг командированного — непременное правило, если даже командировка подписана не милицейскими органами и сам он прибыл на Дальний Восток в облике некоего солдатского снабженца.
Начальник угрозыска — мордастый, приземистый мужик в дорогом твидовом костюме с аккуратно повязанном ярком галстуке, принял коллегу с радостной улыбкой. Будто тот прибыл не для выполнения таинственного особого задания — в помощь дальневосточным сыщикам. И все же проницательный Тарасик заметил беспокойство «родича». Еще бы, как там не говори, а приехал посетитель из столицы, где работает под крылышком Министерства. Мало ли что ему поручено? Вдруг — очередная занудливая проверка?
Везет же Добято на зверинные внешности! Только что распрощался с хитрой лисицей, и — на тебе! — типичный таежный медведь! Тарасик нисколько бы не удивился, если бы фамилия краевого сыщика была Медведев или Мишкин.
— Присаживайся, Тарас Викторович, — покосился «медведь» на исписанную страницу раскрытого блокнота. — Закуривай! Три дня тому назад позвонили, предупредили о твоем прибытии, Заодно попросили подпереть тебя мощным плечом… Не знают в Москве, наверное, что «плечо» наше уже не такое мощное, как в прежние времена. Потощало, ослабло… Но, скажу без хвастовства, кое на что мы ещё способны…
Затейливые хитросплетения фраз легко переводятся на общедоступный язык. Дескать, помощи от нас не ожидай, обходись собственными силенками, максимум, что можем сделать — наделить советами и рекомендациями. А Добято, между прочим, этими самыми советами набит по горло, под завязку!
— В помощи не нуждаюсь. Пришел представиться.
Глупейшая фразочка! Спрашивается, к чему терять бесценное время для бесцельного представления? Другое дело, если бы сыщик выложил какую-нибудь просьбу, пусть даже самую дурацкую.
Но краевого милицейского руководителя признание московского сыскаря явно обрадовало. Он ещё шире заулыбался. С притворным опасением поглядел на дверь, ведущую в пустую приемную и достал из сейфа бутылку коньяка.
— На Руси издревле встречали гостей не пустыми словами — хлебом-солью. Что касается закусона — жидковато, конечно, — споро нарезал он сморщенный тощий лимон. — Зато коньяк — отменный. Конфисковали у китайских контрабанлистов, — залихватски подмигнул он. — Будем!
Пришлось составить компанию — не обижать же гостеприимного мужика?
Вышел Добято из здания уголовного розыска в приподнятом настроении. Его истоки, конечно, не в одной жалкой рюмки огненного напитка — Тарасик славился в своем «монастыре» удивительной антиалкогольной устойчивостью. Однажды, под хорошую закуску и в приятной компании, он принял на грудь почти поллитра и даже не захмелел. Наоборот, развез по домам одуревших от водки друзей.
Причина хорошего настроения — первая удача: под личиной капитана Королева скрывается Убийца. Тот самый, который повинен в страшной смерти девочки-ребенка, двух женщин, постового милиционера, и — главное — в гибели Николая, Галины и двух их малолетних сыновей. Мерзкий маньяк, которого он обязательно поймает и — придушит!
Николай… Галка…
Следущее учреждение, которое следует посетить — местное управление госбезопасности. Это уже не визит вежливости — чисто деловое общение. Ибо не мешает выяснить, из какого источника фээсбэшники узнали об исчезновении «командира роты», какой петушок прокукарекал им эту потрясающую новость?
Добято отлично понимал: ничего он не выяснит. Не та фирма, не те задачи и привычки. Каждая силовая структура скрывает и оберегает завербованных информаторов. Ибо именно в них — залог всех успехов. ФСБ бережет сексотов вдвойне, втройне.
Но все же в глубине души таилась надежда расколоть местную госбезопасность, выйти на их агента, который обязательно выведет сыщика на верную дорожку, ведущую к Убийце.
Приняли его приторно вежливо. Расшаркались, осведомились о состоянии здоровья и ближайших планах.
Упоминать о предстояшей поездке в тайгу для проверки снабжения военно-строительного отряда — невероятная глупость. Прежде всего, потому, что не поверят. Контразведчики живут и действуют в другом измерении, нежели сыскари, им подавай голую правду, ложь распознают практически мгновенно.
Пришлось приоткрыться. Естественно, не до конца — с самого краю.
— Кто нас проинформировал, сказать, сам понимаешь, не могу, — скучно проговорил принявший московского визитера начальник. — А вот за информацию о Гранде — великое спасибо. Честно говоря, даже не предполагали, что под личиной капитана скрывается преступник. Скорей думали, что Королев стал жертвой какой-нибудь банды.
— Я ещё не совсем уверен, — попытался вывернуться Добято. — Предстоит разобраться…
— Ради Бога, разбирайся, — «разрешил» собеседник. — Мы сделаем то же самое — разберемся…
Потом — добрых полчаса обычной говорильни. Будто помешивание ложечкой в пустой чашке. Обычный треп.
Правда, из этого трепа кое-что удалось отфильтровать. В отряде сейчас находится представитель Особого отдела. Парень хваткий, при случае и поможет, и прикроет. Вдруг этот самый «парень» выведет сыщика на информатора, сообщившего об исчезновении ротного? Конечно, надежд на такой поворот событий маловато, можно даже сказать — их нет. Но чем черт не шутит, когда сатана спит!…
Все, запланированные дела завершены.
Идти в гостиницу не хотелось — уже отдохнул и отоспался, а балдеть в гостиничном холле перед телевизором — зряшная потеря времени. Добято решил прогуляться, познакомиться с городом, о котором много слышал хорошего. Побывавший в Хабаровске Андрюха Свиридов взахлеб рассказывал в курилке о красоте улиц, памятников, многочисленных скверов и парков.
Полюбовавшись «кубовой» архитектурой бывшего крайкома партии, Тарасик зашел в центральный гастроном, оглядел прилавки. Ничего особенного, все то же, что и в Москве — завал товаров и кусучие до крови цены. После гастронома решил осмотреть Комсомольскую площадь с её прекрасным памятником, посвящанным дальневосточным партизанам в годы гражданской войны. Потом — в городской парк. Спуститься к берегу Амура, посидеть, поразмыслить. По убеждению сыщика размышления на «природе» намного плодотворней кабинетных.
