Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Вы ко мне?

Голос — сладкий, медовый, улыбка на пухлых губах — не менее сладкая. Но все же прослушивается недовольство. Наверно, появление нежданного гостя оторвало хозяйку от сверхважных дел: либо варила какую-то колдовскую отраву, либо шептала шаманьи заклинания.

— Да, к вам… Начальник тыла батальона прапорщик Серафим Толкунов.

Для солидности опущена несолидная приставка «врио», для понижения сорокадвухлетнего возраста выброшено за ненадобностью старомодное отчество — Потапович. Непонятное для непосвященных название воинской части — «отряд» преобразованно в более выгодное и благородное — «батальон». Соответственно, подтянут выпирающий живот и, наоборот, молодецки выпячена перетянутая портупеей грудь.

Красавица загадочно улыбнулась. Словно с помощью колдовских чар проникла в потаенные мысли посетителя, выведала их, расшифровала, соответственно, дала оценку. Пренебрежительную.

— Александра. Можно — Саша, — в свою очередь, коротко представилась она. — Правда, я занята сейчас, но для такого важного гостя… Пожалуйста, проходите в комнату… Заранее извиняюсь за беспорядок…

Беспорядок — слабо сказано. В комнатах и кухне на натянутых под потолком шнурах, проволочках, шпагате висит множество засушенных растений, на подоконниках, ящиках и столах разложены разного размера и формы корешки и ветки, на кухонной плите булькает дурнопахнущее варево.

Короче — адская кухня!

Повинуясь приглашающему жесту, Толкунов осторожно уселся на единственный в комнате табурет, предварительно согнав с него тощую кошку.

— Кажется, я догадываюсь о причине вашего прихода… Речь пойдет о моем постояльце, да?

— Вы не ошиблись, Сашенька, я хотел бы уточнить…

— Простите за резкость, но все, что я знаю, уже рассказала. Вначале лейтенанту из роты Королева, потом — старшему лейтенанту из вашего… батальона. — слово «батальон» так жирно подчеркнуто, что Серафим почувствовал — вспыхнули щеки. — Больше ничего добавить не могу.

— А я, между прочим, ничего от вас и не требую, — попытался успокоить хозяйку «детектив». — Просто хочу узнать, что произошло три дня тому назад, желательно — по минутам, — вспомнил он один сюжетец допроса из многочисленных повествований рыжего сыщика. — Не заметили случайно у квартиранта какого-нибудь страха, нервозности?… Понимаете, Сашенька, мы, мужчины, грубы и неотесаны, многого не замечаем. А вы, между прочим, женщина в квадрате, — послал он тонко заточенный комплимент, которого красовица, похоже, не заметила. — Во всяком случае, именно так мне вас охарактеризовали.

Толкунов никогда не был комплиментщиком, считал подобное занятие немужским, стыдным. Но на этот раз — решился. Вдруг ловкий комплимент размягчит красавицу и она, под влиянием доставленного удовольствия, откроет местопребывание Королевая?

Действительно, таежная колдунья задумалась. Толкунов затаил дыхание. Похоже, ему удалось найти ключ к её сердечку, добиться, если и не полного доверия, то хотя бы согласия поговорить. Вон как заулыбалась, перестала грубить.

— Не помню… Вроде, Вадим Константинович в тот день был, как всегда, приветливым, добрым. Хвалил мою готовку, гулял по саду… Нет, нет, ничего особенного я не заметила, не стану грешить!

— Никуда не собирался?

— Кто ж его знает?… Ружье чистил, смазывал… Погодите, вспомнила! Он же три дня тому назад на охоту ушел. Вместе с Чудаковым, помощником лесника… Пообещал вернуться на следующий день к вечеру, да вот, видно, увлекся… Уж не случилось ли чего? Тайга — она и добрая и опасная.

Странная забывчивость и не менее странный всплеск памяти, подумал прапорщик, но подобные подозрения тут же вылетели из головы. У него дух захватило и запершило в горле. Будто, разгоряченный, хлебнул ледяной родниковой водички. Везение, самое настоящее везение, не зря он надеялся на успех! Кажется, удалось ухватить кончик веревочки, который приведет его к захоронке капитана.

Только не торопиться, не показать свою радость!

— А откуда вам известно, что постоялец ушел с Чудаковым?

— Как это откуда? — снова сверкнула колдовскими глазищами «колдунья». — Васька зашел за ним… Вадимка ещё обрадовался, принялся набивать патронташ, одеваться…

То — Вадим Константинович, то — Вадимка? Ох и хват же «голубой» капитан, какую бабу себе прибомбил — пальчики оближешь! Будь на его месте Серафим — никаких охот, никаких рыбалок, дневал бы и ночевал в обнимку с красавицей, мух от неё отгонял, колдовские настои смаковал.

— А позже вы Чудакова встречали?

«Колдунья» смерила наивного прапорщика вопросительным взглядом. Будто просветила рентгеном.

— Зачем мне его «встречать», когда Васька каждый Божий день наведывается за травками? Желудком мается мужичок, лекарства ему не помогают, а мои «травинки», — подняла руку и ласково провела по подвешенным пучкам. Будто поощрительно их огладила, — быстро снимают боли.

Непонятно получается! Ушли два мужика на охоту, один благополучно вернулся, а второй сгинул. Чудаков ходит да поплевывает, лечит травками свое прогнившее нутро и, похоже, не собирается поднимать тревогу. И «колдунья» тоже не обратилась в местное отделение милиции, к ротным офицерам.

Кстати, почему Сомов не поинтересовался, до конца не расколол свидетельницу, не попытался прижать помощника лесника? Явная недоработочка помощника по воспитательной работе с личным составом. Капнуть подполковнику — шкуру со старлея спустит.

— А вы об этом сказали старшему лейтенанту?

Женщина равнодушно пожала аппетитными плечиками. Под мужской рубашкой мигом проснулись груди-птички, запрыгали, заиграли. У прапорщика зачесались ладони, зашевелились толстые пальцы-обрубки.

— А он меня не спрашивал. Ворвался в избу и с ходу запищал: где капитан, твой постоялец? Я и ответила: не знаю, мол, следить за ним никто не поручал. Порылся офицерик в комнате Вадима Константиновича, побегал вокруг дома и исчез. Наверно, побежал докладывать начальству.

Зуд в ладонях пропал, зато зачесались ступни. Прапорщику страсть как захотелось прервать беседу и понести подполковнику первые добытые «трофеи». Представил себе, как улыбнется Парамонов, как поощрительно похлопает по плечу удачливого и знающего свое дело «детектива». В истосковавшейся по славе груди сладко заныло.

Удерживало Толкунова в колдовской избушке только непомерное самолюбие. Вдруг позже Александра отзовется о его пребывании у ней так же презрительно, как только что — об «писклявом офицерике». Дескать, солидные люди не бегают, не торопятся, будто первоклашки.

— Понятно… — многозначительно протянул Серафим. — Спасибо за ценные сведения. Пойду, побеседую с Чудаковым. Если разрешите, потом продолжим нашу интересную беседу.

— Приходите, — равнодушно разрешила красавица, снова, в который уже раз, пожав белоснежными плечиками. — Только желательно утром, днем и вечером я занята. Готовлю травяные отвары. Чай у меня в пациентах не один Васька — таежники заглядывают, геологи, ваши строители…

— Благодарю за разрешение навестить. Буду рад. Желаю здоровья и успехов, — солидно, как и положено заместителю командира батальона, распрощался прапорщик. — Кстати, у моей бабы побаливает поясница, — неожиданно остановился он в дверях. — По ночам волком воет. У вас не найцдется какое-никакое лекарство? Конечное дело, не бесплатно — чай, у нас нынче — рынок.

— Найдется, — поднялась с табурета колдунья. — Сейчас налью. Пусть ваша супруга втирает в спину по вечерам, после обвязывается чем-нибудь шерстяным… А по части оплаты — не беру, — посмеиваясь отмахнулась она от извлеченного Серафимом из кармана тощего бумажника. — Скажете: выздоровела, мол, вот и вся благодарность…

До первых кустов, в которые нырнула тропинка, Серафим шел медленно. Даже слишком медленно. С трудом удерживаясь от мальчишеского желания побежать, останавливался возле яблонь и груш, ласково проводил пухлой, безмозольной ладонью по шершавым стволам. Будто прощался не только с хозяйкой, но и с её подворьем.

Когда убедился — Александра его не видит, пустился бегом. Скользил на размокшей глине, спотыкался о выступющие корни деревьев, отмахивался от злющей мошки. Метрах в десяти от сказочного камня упал лицом в грязь. Поднялся, протер глаза и продолжил «марафон».

11
{"b":"13171","o":1}