Девушка молода, очень красива, темная. Парню лет 25, восточного типа, стройный, он демонстрирует приличных размеров стоящий член, выдающийся вперед и покачивающийся, он выглядит скучающим. Они смотрят друг на друга и слегка улыбаются. Они обыденно целуются, довольно нежно ласкают друг друга, мягко движутся и перекатываются, синхронизируясь с музыкальным ритмом. Спортивно, мастерски, почти хореография. И ты внезапно понимаешь, что на самом деле это довольно красиво, как балет. Слово «перфоманс» обычно не ассоциируется с занятиями любовью, но в данном случае это верное слово. Эти люди совершенные актеры/танцоры, рассказывают древнюю историю. В отличие от многих произведений искусства и перфомансов, это выглядит вполне нормально, здорово и непринужденно. Стивен Беркофф наблюдал подобное шоу в Рио и пришел к такому же заключению, и это избавило меня от неясного чувства вины.
Вожделение уходит, ты расслабляешься. Затем внезапно замечаешь, что пара мужчин поднялись со своих кресел и пристроились прямо рядом с парой. Их лица всего в нескольких дюймах от члена парня, когда он входит в девушку, точно они стали свидетелями какой-то жизненноважной, замысловатой операции и делают заметки в уме. Несмотря на вторжение этих пускающих слюну старых извращенцев, пара продолжает заниматься сексом, по-видимому не обращая особого внимания на происходящее вокруг них. Возможно, она сейчас думает, чтобы такого сегодня съесть на обед, а он думает — не купить ему ли коврик под колени. Через пять-десять минут оба симулируют синхронный оргазм, разъединяются, встают и кланяются. Его член остался таким же жестким и скучающим, как и прежде. Ты благодарно хлопаешь, восхищаясь их профессионализмом. Даже на грязном полу этого медвежьего угла, их чистота остается нетронутой. У них никогда не будут брать интервью на шоу Дэвида Леттермана, но их искусство, хотя и столь естественное для нас всех, сравнимо с представлением «Лебединого озера», их мастерство превосходит «Чикагских медведей». Больше никто не хлопает. Они улыбаются, говорят «спасибо» и исчезают. Из громкоговорителя доносится голос: «Следующая пара начнет выступление через десять минут». Конвейерная лента. Аудитория остается на месте, но ты уходишь, немного смущенный всем этим. Возможно, позже ты пойдешь в кино или в боулинг.
Позже, с головой бросившись в разврат, мы оказываемся в холодном, черном подвале ветхого здания в районе старых консервных заводов в Нижнем Вест-Сайде. Мы в ночном садо-мазо-клубе под названием «Склеп». [С момента написания это место стало знаменитым в связи с тем, что его использовали в качестве декораций для фотографий книги Мадонны «СЕКС»]. Здесь мало света. Ты пробираешься по голому бетонному полу через лабиринт подвалов, к бару. Этот клуб из тех, куда выпивку следует приносить с собой, мы вынуждены сидеть и пить кока-колу. Большинство клиентов — мужчины. Они приходят сюда в уличных костюмах или рабочей одежде, платят за вход и скрываются в кабинках. И выходят оттуда обнаженными, за исключением обязательной кожаной куртки и — что удивительно — в носках и ботинках, которые они не стали снимать, потому что пол здесь голый и очень холодный. Они сидят на стульях в баре — ряд белых волосатых задниц, и болтают о боулинге. Я молча недоумеваю. По стенам из сломанной трубы сочится вода.
Изредка заходят женщины — невероятно огромные волосатые шлюхи, ищущие клиентов, которые мечтают, чтобы их связали и выпороли — но время от времени происходит нечто привлекающее твое внимание. В какой-то момент входит моложавая пара. Мужчина снимает пальто и оказывается, что он одет в платье. Он раздевается до разукрашенного белья. Она методично роется в сумочке, достает разнообразные куски веревок и всяческие приспособления. Парень стоит, как на распятии, возле металлической решетки. Она связывает его, затем подходит и просит зажигалку. Ты сверкаешь своим «Биком», разрывая темноту. Но она не собирается прикуривать сигарету, вместо этого она достает кусок тонкого шнура, который она просит пережечь посередине на две части. Должно быть, забыла свои ножницы. Не говоря ни слова, она продолжает связывать своего партнера, затем снова просит зажигалку — на сей раз, чтобы зажечь свечу. Следующие пятнадцать минут она капает горячий воск на полуобнаженное тело муженька, а тот изредка постанывает. Закончив с этим, она извлекает здоровенные бульдожьи зажимы и приделывает их к различным частям его тела и легонько хлещет его короткой плеткой.
Становится все холоднее. Ты встаешь и идешь через темные комнаты. Табличка на стене гласит «Правило клуба — Lips Above Hips Only» («Губы только поверх бедер»). Ты заговариваешь со здоровенной леди, сидящей на диване, который видал лучшие деньки. Она славная, но хочет, чтобы ты сел к ней на колени. «Тыы англичанин? Мне нрааавятся англичане». Молодой, неопрятно выглядящий парень вмешивается. «Ты — не англичанин. Ты — австралиец. Я знаю английское произношение, и ты — не англичанин. Ну, может, ирландец». Дюрьмо. Он наклоняется к толстой леди. «Дай мне пососать твои сиськи, пожалуйста, позволь мне». Невероятно, но она позволяет.
Ты идешь в другую комнату, где один парень радушно предлагает «надрать тебе задницу», но, предпочтя добрую чашку горячего чая, ты изящно отклоняешь предложение и выходишь в дождливую ночь…
Вернувшись в Настоящее время, я замечаю, что журнал «Screw» по-прежнему здесь популярен и открыто продается на почти всех газетных стендах. Редактор Эл Голдстейн основал газету в 1968 году на принципах, что если у тебя есть свобода слова, ты можешь также испытать ее всевозможными оскорблениями в свой адрес. Его редакторская колонка, остроумно названная «Отымею тебя», сопровождалась двумя его фотографиями: на одной он жевал сигару, показывая камере средний палец. Вы поняли суть. Голдстейн еще один младенец с анальной фиксацией, который так и не повзрослел. Его девиз — «Делай гадости». Какой шутник.
Голдстейн — хорошая реклама для «Общества Полного Уничтожения Мужчин» (ОПУМ) Валери Соланас, произведение искусства, дополненное непременным манифестом, приведшее в частности к тому, что в 60-х она стреляла в Энди Уорхола. Если Соланас в некотором смысле оскорбляла мужчин, что должно быть повсюду осуждено, если мужчина отвественен, то «Screw» в свою очередь старается быть оскорбительным, неправдоподобным, круче школьного дерьма. На этой неделе издание «разоблачает» секс-индустрию Бангкока. На заглавной фотографии — репортер, которому делает минет улыбающаяся тайская девушка. Заголовок гласит «Вставляй член медленно. Знойные темноглазые красотки в саронгах хлюпают спермовыми леденцами и забавляются с водными пистолетиками в этой сказке о Косоглазом, дрянном, уродском». Мистер Голдстейн — большой специалист по крутым заголовкам. Газета поддерживается рекламой городских секс-предприятий, что в теперешних условиях означает, что «Screw» в основном рекламирует Секс По Телефону. «Горячий разговор», в лице Бэмби, Тины и Ким, ждет вашего звонка и заверяет вас, что у них — «Лучшая в городе живая линия по траху». На другой странице, по 970 45 45 вы можете поговорить с «пожирателями пизды и членососами» о «Лизании задницы, глотании спермы и трахе». И так далее, и тому подобное, печально.
Большинство компаний предлагает «тайный кредитный счет», без сомнения, так что «жена» ничего не узнает, хотя другие компании предлагают возможность дозвона в тональном режиме, которая не только позволяет клиентам оплачивать счета, набирая номер своей кредитки на телефоне, но также и оставлять сообщения для других клиентов на доске объявлений, подобно тому, как это было, в гораздо более подцензурной форме, в Соединенном Королевстве. Менее безопасный секс тоже, разумеется, до сих пор доступен. Вы все еще может вызвать Роберта, «Красивого, доброжелательного, неболтливого, с членом в 9 дюймов» или позвонить Хозяйке Подземелья Безжалостного Ангела, по адресу, куда вас заставят «приползти так быстро, как только сможете». Тесен мир. «Ангел» когда-то останавливалась в доме моих друзей в Брайтоне, поэтому я знаю, что на самом деле она и писатель Теренсе Селлерс, чья книга «Истинный садист» была впервые опубликована в Англии Полом Сесилом из «Темпл Пресс», одно лицо. Забудьте про журнал «Screw» и почитайте лучше вместо этого книгу Теренса.
