Видео-кабинки — странные маленькие комнатки, в которых стучат костями скелеты. Тайные прибежища фантазии, и хотя немногие готовы мужчины признаться, но в свое время практически все это делали. Запрещенные, во время чисток тори несколько лет назад в Лондоне, они распространились на СПИДо-сознательной 42-й улице, как никогда раньше. В конце концов, для наблюдателя, вуайеризм — самый безопасный секс. Большинство людей предполагают, что просмотр таких видео — «сексизм» и унижение достоинства женщин. Хотя подобное мнение вряд ли можно считать результатом серьезных размышлений — скорее это следствие модной, «политкорректной» доктрины, лишенной индивидуальной мысли в угоду согласованной реакции.

Некоторые из этих видео, я должен сказать, весьма неприятны, и некоторые к тому же унизительны для женщин, в них снимавшихся. Можно признать, что незначительный процент преимущественно мужской аудитории порнографии отвратительно увлечен этим, и способен получать удовольствие лишь от вуайеризма и наблюдения. Традиционный для семидесятых феминистский взгляд на порно — оно оскорбительно для женщин, но это нонсенс. Классические художники творили нечто подобное на протяжении веков. Некоторые мужчины — хотя, разумеется, очень немногие — позволяют этим фантазиям воздействовать на их отношение к женщинам в обычной жизни, но таким людям, можно быть уверенным, придется изменить свое мировоззрение, войдя в контакт с женщинами в реальном мире. И можно ли считать, что если кто-то смотрит порнофильмы, значит, он считает всех женщин — и свою бабушку, например — доступными шлюхами?

До сих пор нет научных, заслуживающих доверия доказательств связи порнографии с сексуальными преступлениями, несмотря на то, что некоторые преступники заявляют, что порнография «заставила их это сделать», точно так же Марк Чэпмен винит Джерома Д. Сэлинджера в смерти (это произошло в нескольких улицах отсюда) Джона Леннона. Счастье — это дымящийся пистолет. В реальности же становится понятно, что многие мужчины, «приходящие» сюда ежедневно, просто не имеют иной формы сексуального высвобождения. Галлоны спермы, которые ежегодно скапливаются в этих трущобах, вызывают полезный социальный эффект, ослабляя сексуальное напряжение тысяч зачастую одиноких, потенциально опасных людей.

Посмотрите вокруг. Когда Западная Германия в 1975 году легализовала жесткую порнографию, количество случаев изнасилования и других, связанных с сексом преступлений, значительно снизились. Почему эта смущающая неопубликованная статистика не прошла через цензурное лобби, совершенно понятно. Я иногда задаюсь вопросом, насколько «сексистски» для женщины смотреть порнографичские фильмы? Многие это делают, но не все признаются — в самом деле ведь здесь сегодня встречаются и одинокие женщины и пары, и предположить, что ни одна женщина не находит порнографию привлекательной — снисходительно, сексистски и ошибочно. И насколько сексистски для гомосексуала смотреть фильм с участием других гомосексуалов? По крайней мере 20 % порнографии в Америке работает для геев. Есть также лесбийские садо-мазожурналы в Калифорнии, которые читают преимущественно женщины, книги, ориентированные на лесбиянок, например, написанные Сьюзи Брайт и Пэт Калифиа по таким вопросам, как порка и вагинальный фистинг, и лесбийские ночные клубы, как здесь, так и в Лондоне, обслуживающие женщин, носящих лифы, ажурные чулки, наручники и все прочие атрибуты садо-мазо, которые, как правило, ассоциируются со стариками, ошивающимися в порно-шопах. Знай свою аудиторию.

…В 23-й кабинке кончают. «Благослови меня, Отец Небесный…» «Падение, падаю»… ибо я согрешил. Заставьте ее услышать. Глаза в глаза. Песни без слов… Понять животных. Соломон понял. Дар природы. Чревовещание. Губы сомкнуты… «Спасибо тебе», — говорит священник сквозь металлическую решетку. «Останется тридцать жетонов».

Хотя некоторые люди могут почувствовать себя оскорбленными или униженными сексуальным эксгибиционизмом или даже наготой, многих это не смущает. Когда мне было восемнадцать, мне предложили сняться в порнофильме, но ничего не вышло, потому что нужно было заниматься сексом с другими мужчинами — я решил, что с этим не справлюсь, тем более перед камерой. Мне повезло. Будь я в то время бездомным, я бы, наверно, взялся за эту работу. Но можно ли бы считать это эксплуатацией, если я бы пошел на это, если бы я принял сознательное решение использовать собственное тело, чтобы заработать денег на аудитории, состоящей преимущественно из престарелых геев? Я не сторонник порно на эстетических основаниях; я просто защищаю данное Богом право на свободу выбора. Я думаю, что большая часть критики порнографии на самом деле основывается на моральных ценностях критиков, как бы это не подавалось. У меня есть друзья, работающие проститутками, стриптизерами, в пип-шоу и снимающиеся в жестких порнофильмах. Только один из них сказал, что чувствует себя униженным и оскорбленным, некоторые из них получают удовольствие от своей работы, в том числе одна девушка, которая не нуждается в деньгах, она сказала мне, что для нее это «лучшая на свете работа, летать в Рим или Лос-Анджелес, трахать шикарных парней». Такая реакция, возможно, служит психологическим защитным механизмом, и придерживаясь этой точки зрения, я, возможно, подавляю свое собственное подсознательное чувство вины и сознательно остаюсь наивным, но она — образованная девушка из среднего класса, которая заявляет, что ей эта работа по кайфу, ей нравится получать за это деньги. С кем я спорю? Социологи, цензоры и жадные до информации феминистки уверены, что секс-звезды унижают себя.

Большинство, и мужчин и женщин, сознательно соглашаются на публичный секс. Хотя, не исключено, что некоторые делают это, потому что не видят другого способа заработать сравнительно крупные суммы денег, но очень немногие делают это под давлением или для того, чтобы прокормить больную бабушку в Куинсе. Если кто-то чувствует себя униженным, он бросает эту работу (забудем на минутку об леденящих кровь историях об актерах этих фильмов, у которых нет выбора, которых принуждают сниматься гангстеры, угрожающие пистолетами). Человек в не меньшей степени подвергается эксплуатации, работая на «боссов», как до сих пор утверждают марксистские догматики — или не подвергается. Я не вижу разницы между работой шахтера, встающего в шесть часов, чтобы спуститься в шахту или полетом в Лос-Анджелес, чтобы сняться в порнофильме. Я знаю, какую работу я предпочитаю, но, опять же, у меня нет почтения ни к своему телу, ни к трудовой этике. Вы эксплуатируете меня, читая эту книгу? Или это я эксплуатирую вас?

Учитывая ясность мира, я думаю, что лучше всего будет, если вы и я и все на свете заключим молчаливый символический договор, согласно которому порядок будет постоянно меняться в течение дня, поскольку все мы можем быть производителями/потребителями, писателями/читателями, нанимателями/нанимаемыми и так далее. Люди, которые не понимают или не принимают круговую природу симбиоза, не позволяют другим брать на себя ответственность за выбор — отрицают сущность самого мироздания — борьбу против распада.

Когда человек признает простой факт, что порнография — это не просто гендерный вопрос, сводящийся к тому, что угнетенные мужчины смотрят на угнетенных женщин, когда мы признаем, что политики и подавляющее меньшинство не вправе влиять на сексуальности личность, и научимся обходиться без узколобого христианского «морального» аргумента, мы, разумеется, останемся лишь с этим неверно трактуемым «марксистским» доводом, согласно которому любая работа на «боссов» (или, как можно предположить, на платящую аудиторию) — унизительна. Если и существует какое-то унижение, я могу предположить, что куда более «унизительный опыт» это платить кому-то, чтобы посмотреть, как они занимаются сексом, чем получать деньги за то, чтобы заниматься сексом на показ.

Всякий раз, когда мужчина и женщина занимаются сексом, они, в некоторой степени, неизбежно становятся «сексуальными объектами». Когда они прекращают заниматься сексом, или когда заканчивается фильм, они перестают быть сексуальными объектами, точно также, как если водитель выходит из машины, то он превращается в пешехода. Говорить о том, что если человек вовлечен в сексуальную деятельность или наблюдает за ней, привлекая партнера противоположного пола, значит, он всегда смотрит на представителей противоположного пола, исключительно как на сексуальные объекты, полнейшая чушь. Мужчины и женщины — многогранные существа, а не двухмерные проекции на экране. Удивительно, люди это уже знают. К тому же, надо сказать, никто не принуждает мужчину или женщину «играть» в этих фильмах. Они могут быть бедны, но миллионы людей бедны и при этом не снимаются в порнографическом видео, чтобы выжить. В видео-кабинках, это не актеры — мужчины и женщины, но зрители — мужчины и женщины, становятся шаблонными и определяются только своей сексуальностью. Сексуальный мотив — это единственное, что приводит их сюда.