Но поскольку нас ограничивали на протяжении жизни многих поколений, не меньше времени уйдет и на то, чтобы избавится от этой шелухи, даже в так называемых просвещенных и прогрессивных странах. Мы едва не надеемся на то, что Политики и Церковники, которые по определению заинтересованы в навязывании своего мировоззрения другим, примут участие в открытой травле людей, удовлетворяющих свои желания в сексуальной жизни, которая лишь немного отличается от их собственной.
Сейчас в Британии в тюрьмах находится около сотни мужчин, которых обвинили лишь в том, что они занимались сексом с другими взрослыми мужчинами по обоюдному согласию, на частной территории. Никого не удивляет, если такое случается в нецивилизованном и недемократическом обществе, но почему это, мне интересно, такие организации, как «Международная Амнистия», активно борются за «Права Человека», которых лишают жестоких преступников, но категорически отказываются принимать участие в судьбе мужчин, отправленных за решетку лишь за то, что они предпочитают заниматься сексом с мужчинами? Ложная готовая мораль, предлагаемая бездумным людям неверно истолкованным «Христианством», разумеется, используется для обвинения тех людей, которых общество определяет как гомосексуалов, несмотря на то, что эти преследования на деле ограничивает свободу всех нас. Зачастую это не чувствуется до тех пор, пока человек не уклоняется с одобренного обществом пути, и тогда он понимает, насколько узкой может быть эта дорожка.
Иисус Христос никогда не говорил о преследовании гомосексуалов или бисексуалов, возможно потому, что он сам, как любой нормальный здоровый человек, был бисексуален. В самом деле, он, несомненно, был человеком, полным любви и терпимости, он активно помогал страдающим от болезней, таких как проказа, и не осудил проститутку, но тех, кто судил ее, разумеется, а эти самопровозглашенные христиане, такие как этот мерзкий коротышка с микрофоном на Таймс-Сквер, вовсе не желают бороться за Права Геев (или, более точно, за Права Человека) и радуются тому, что люди страдают от ужасного заболевания.
Нездоровое увлечение христиан Сексом вполне можно объяснить логически. Преследование Секса и, больше всего, чистоты самого по себе оргазма, помогает любой системе контроля, поэтому даже нечто столь естественное и здоровое, как сексуальная жизнь должно регулироваться и находиться под контролем. Практически все, кто на протяжении веков дорывался до власти, пытались вмешиваться в частную сексуальную жизнь тех, кого они стремились контролировать. И о любых самых уважаемых, самых влиятельных законах, навязанных человеку, говорилось, что они даны Богом. Подойдет любой Бог. В Британии и Америке, мы используем христианского Бога. Законы, принятые в Англии, даны с Королевской санкцией Монархом, который также является главой Англиканской церкви и Защитником Веры. Вся Британская Конституция переполнена упоминанием Бога, а следовательно, свидетельствует о «добре», и таким образом политикам дано право управлять.
Трюк старый как мир. Первая письменная законодательная система была создана в Вавилоне, о которой было сказано, что придумана она не смертными, но Богом. Царь Хаммурапи (2067–2025 до р. Хр.) сказал, что закон был дан ему всемогущим богом Мардуком, поэтому его повеления должны выполнятся. Хотя имена божеств менялись, концепция оставалась неизменной. Бог стал политизированным, и обращение к Богу использовалось всяким, кто стремился заполучить контроль над другими. Власть, таким образом, благодаря этой предполагаемой связи, допускала не только право контроля над другими, но так же и монополию на мораль. То есть, все войны — священные войны, все законы — праведные законы. Чем больше у нас законов, тем лучше мы должны стать. Если ты родился Геем, стало быть, тебе не повезло. Возможно, в этом свете замысел Серрано становится более понятным. Если Бог, в «Своей» бесконечной мудрости, решил выбрать кого-то, чтобы покарать вирусом, почему исключительно геев? Почему не торговцев наркотиками или убийц, или нью-йоркских таксистов?
Таксисты здесь точно такие же, как в любом другом городе мира. То есть большинство из них грубые, жалкие, скучные и, к тому же, худшие водители на улицах города. Впрочем, здесь в Нью-Йорке, они хоть чем-то отличаются, поскольку в Нью-Йорке ни один таксист не имеет ни малейшего понятия, куда он едет. Исчезли старые «ню-йоорцы», которые знали место, куда ты направляешься, как свои пять пальцев, теперь почти наверняка твоего водителя будут звать Мохаммед или Мустафа, он явно прожил в городе не больше десяти минут и неспособен отличить Сент-Марк-плейс от 80-й улицы. Многие пытаются ободрать тебя как липку, накручивая счетчик сразу на двадцать долларов — они очень оригинальны — а затем, когда ты указываешь им на их маленькую ошибку, начинают притворяться, что ни слова не понимают по-английски. Тысяча извинений, ха-ха. Желтые такси с безумным грохотом несутся вдоль улиц, воображая, что они мраморные статуи, установленные вдоль аллеи. Дурацкая низкая конструкция такси только ухудшает положение. К безответственному, безрассудному вождению здесь прибавляется еще и дополнительное удовольствие от низких сидений, из-за которых ты ничего не видишь, тебя вжимает в сиденье от перегрузки, да к тому же ты подпрыгиваешь, всякий раз, когда машину заносит на рытвинах. Когда вы собираетесь выйти, вас, разумеется, может сбить с толку вопрос о деньгах и закончится все тем, что вы дадите им десять центов на чай, решив, что дали пять долларов и, естественно, всякий может забыть закрыть дверцу машины.
Секс-шопы вокруг Таймс-сквер — прекрасные витрины мясных лавок. Ломтики бекона, два фунта сосисок, хирургические приборы, перевернутые вверх тормашками, плазма, жир, моча и собачьи испражнения/собачья усталость. Вороватые люди с Уолл-стрит толкаются между японских туристов, женатые пары средних лет из Куинса и Хобокена (он всегда с золотой цепью и стойким запахом лосьона после бритья, у нее полоски черной изоленты поверх глаз) пытаются показать молодым и прогрессивным, что они ищут свои фото в журнале знакомств, шелестят страницы журналов, глаза и брюки топорщатся. Ой-е.
Я размениваю засаленную пятидолларовую купюру на двадцать жетонов, как ребенок в зале игральных автоматов. Здесь множество забавных игр. Я захожу в кабинку и опускаю первый жетон. Металлическое забрало поднимается, открывая пластиковое окно, сквозь которое можно рассмотреть четырех самых уродливых женщин в мире. Я решаю, что их зовут Чума, Голод, Война и Смерть. Все они обнажены — на них только обязательные туфли на высоких каблуках, они сидят, зевая до слез, крутятся вокруг груды подушек, под «Beat It» Майкла Джексона, доносящуюся из кассетного магнитофона. Очень уместно. Индивидуальные кабинки расположены полукругом вокруг сцены, а это значит, что если приглядеться, то можно увидеть десятки крошечных глазков, волнующее зрелище, сосредоточенные взгляды, устремленные на трех толстух и одну тощую, точно это пришельцы из космоса. Одна из женщин без особого энтузиазма танцует перед моим окошком и, широко раздвинув ноги, замирает перед моим глазком, ее промежность лишь в шести дюймах от моего лица. «Сунь пять баксов через окно, если хочешь увидеть кое-что действительно грязное», — говорит она, не переставая жевать жвачку. Глядя на тусклые, залитые неоновым светом прелести этой девушки, я думаю о том, что я уже увидел кое-что, что следовало бы помыть и не отвечаю ей. Она фыркает, пинает ногой пластиковое окошко, разделяющее нас, и говорит: «Да пошел ты». Очаровательница.
Мужчины стоят в темном коридоре вокруг видео-кабинок, с грохотом потрясая кучами жетонов и, видимо, стоящими членами в своих нейлоновых слаксах. В ожидании свободной кабинки один из них поворачивается ко мне и жалуется: «Какого хрена они думают, они тут делают? Всего пять минут, чтобы подрочить». Хоть где-то преждевременная эякуляция считается социально-приемлемой. Я в правильном месте.
Засохшие пятна на экране телевизора — явно не слюна. Я проверяю, заперта ли дверь, смотрю, нет ли чего влажного или шевелящегося на откидном сидении и опускаю в щель еще один жетон, держа палец на пятидесяти канальном пульте. Вот оно. Вся человеческая жизнь здесь. Ужасное открытие.
