— А что делать мне?

— Искать этого кретина Этьена Виара! — громыхнул на весь дом раскатистый, хорошо поставленный голос кардинала Лотарингского.

Решительным шагом он направился к рассевшейся на полу парочке и навис над ними сумрачной грозовой тучей:

— Что вы оба делаете на полу? Пока вы тут рассиживаетесь, я один должен за всех думать и действовать. Никакой ответственности от вас не дождёшься, никакой помощи. Кто из вас упустил Виара? Вы двое или графиня де Ренель?

— Час от часу не легче, — пробормотала Екатерина-Мария, уже чувствуя приближение грозы, — и этот пропал.

— Может, вы всё-таки встанете?

— Да давай лучше ты к нам присоединяйся, — предложил Майенн старшему брату, словно забыв, что тот никогда не отличался чувством юмора, — не так уж часто можно увидеть кардиналов сидящими на полу.

— И не увидишь, — отрезал тот. — Я сказал, поднимайся и изволь объяснить ваше с Катрин загадочное поведение.

Шарль нехотя встал с пола и помог подняться герцогине. Отряхивая подол, Екатерина-Мария медленно, как будто слова с трудом ворочались на языке и не желали падать с губ, сказала:

— Я не знаю, куда подевался этот проклятый иезуит, но подозреваю, что дела наши настолько плохи, что ты себе даже представить не можешь. Регина сбежала из Парижа. С Бюсси.

Кардинал посмотрел на бледного Шарля, на то, как он нервно дергал шпагу, и понял то, о чём красноречиво промолчала герцогиня.

— Бог мой, какие козыри оказались на руках Екатерины Медичи и её канцлера! — не смог удержать он разочарованного возгласа, но после минутного молчания, наконец, взял себя в руки и решительно заявил, — ладно, эту ситуацию мы как-нибудь исправим. Вашу Регину нужно спасать любой ценой, она ещё пригодится в нашем деле. Пока у королевы-матери нет доказательств кровосмесительной связи Клермонов, она не сможет предъявить им никаких обвинений. Сложнее с иезуитом и герцогом Анжуйским. Если Франсуа Валуа узнает о похождениях своего любимца и нашей красавицы, вся наша комбинация летит к чертям. А если мы упустим Виара…

— Нам всем не сносить головы, — продолжила за брата герцогиня.

— Господи, Шарль, я же просил тебя не спускать глаз с иезуита, пока он не окажется в Ватикане! Где были твои люди и где был ты сам?

— Они его потеряли на рынке, — опустил голову Майенн.

— Почему сразу не доложил мне?

— Я подумал, что он непременно захочет увидеть перед отъездом Регину и мои люди весь вечер ждали его на улице Гренель. Сегодня я решил сам узнать у Регины, виделась ли она со своим духовником. Приехал к ним — а в доме одни слуги. Она уехала ещё до полудня. По словам дворецкого, Этьен был у неё, но совсем недолго, пронёсся по лестнице, как безумный, и стрелой вылетел из дома. Слуга сказал, что иезуит походил на выходца из преисподней, был словно не в себе.

Кардинал и герцогиня молча переглянулись: обоим пришла в голову одна и та же мысль. Этьен каким-то образом узнал о том, что Регина любит другого. Или ещё хуже — он застал её с Бюсси. По времени всё сходилось. Регина ушла от подруги за два дня до отъезда с мыслями об одном только Луи. Этьен пришёл к ней на следующий день, выбежал через несколько минут в невменяемом состоянии и после этого исчез. Сама она вместе с Луи наутро тайно покинула Париж.

— Это конец, — обречённо выдохнул кардинал.

Герцогиня упрямо мотнула головой:

— Нет. Ещё не всё потеряно. Самое главное — перехватить Этьена. Найти его любой ценой и убрать с дороги. Этот святоша свихнулся на графине и чтобы отомстить ей, пойдёт на всё. Мы не должны ему это позволить. Это главное. Что до Регины с её безумным романом… Шарль, ты говорил, что её секретер пуст. Там точно не было никаких писем?

Майенн уверенно кивнул и добавил:

— Точно. Я досконально знаю, что все свои бумаги она хранила в секретере, надёжно его запирала и служанки боялись даже лишний раз пыль с него стереть — Регина запугала их до полусмерти. Когда я заглянул в её комнату на правах давнего любовника, секретер был открыт настежь и пуст, как хорошенькая головка Ортанс д'О. Ни одна служанка не могла его открыть по определению, гнева хозяйки они боялись больше, чем Страшного суда. Да и Регина, конечно, могла потерять голову от любви, но глупой и беспечной её ещё никто не мог назвать. Я готов поспорить на что угодно, что даже Бюсси не знает и не узнает никогда, какие бумаги хранятся у его сестры.

— Здесь я тоже готова поручиться за неё — Регина хранила все письма, как её саму охраняет Лоренцо. Ценность этих бумаг она прекрасно осознаёт, как и смертельную опасность, исходящую от них. Она влюблена, но она далеко не дура, — подтвердила слова Майенна Екатерина-Мария.

— Верится с трудом. Умная женщина никогда не пойдёт на столь безрассудную и греховную связь накануне государственного переворота, от которого зависит её судьба, — засомневался кардинал.

— Послушай, брат, — Екатерина-Мария откровенно заглянула в ярко-голубые, как у всех братьев де Лоррен, глаза кардинала, — не нам с тобой судить графиню. Ты ведь и сам не без греха. Кто из кардиналов не нарушал закон целибата? Может быть, ты? И твои любовницы и бастарды — плод моего воображения? А пьяная выходка нашего братца Генриха, который меня чуть не изнасиловал, спутав с очередной своей фавориткой? Я уж промолчу про своих легендарных любовников. Я ни в чём не могу упрекать Регину, ибо не её вина в том, что по какой-то злой насмешке судьбы единственным мужчиной, которого она могла полюбить, оказался её родной брат. Пойми, она полюбила его, ещё не зная, кто он. И кого теперь обвинять в том, что она не видела его восемнадцать лет? Её безвременно умершую мать? Отца, который любой ценой хотел убрать её с глаз? Самого Бюсси, забывшего о существовании своей младшей сестры? Кого угодно, только не это юное, романтически настроенное и неопытное создание, влюбившееся с первого взгляда в самого блистательного дворянина Франции. Что уж тут скрывать, я сама в своё время была неравнодушна к мужским достоинствам благородного Бюсси. Нельзя казнить человека за любовь! И ты тоже не смеешь первым бросать в неё камень! Я просто не позволю!

Пламенная речь герцогини поразила обоих Гизов. Никогда ещё их сестра не отстаивала невиновность другой женщины столь рьяно. По всему видно было, что графиня де Ренель смогла покорить не только де Лоржа и Жуайеза, но и Екатерину-Марию де Монпасье.

— Хорошо, — медленно протянул кардинал, — раз уж на то пошло, может, у тебя есть какие-то предложения, как спасти ситуацию?

— Есть, — с готовностью ответила Катрин, у которой любой план рождался моментально, — но мне нужна ваша поддержка.

— Ты сомневаешься в моей готовности помочь Регине? — возмутился Шарль.

— А ты готов простить ей измену? — она пристально посмотрела на младшего брата.

Тот развёл руками:

— Что уж теперь, я и сам не ангел. К тому же, я не считаю, что в моём случае всё потеряно. Бюсси известный ветреник и рано или поздно Регина вспомнит обо мне. И я хочу в этот момент оказаться рядом. Так что говори, что я должен делать.

— Поехать к Филиппу. Вы с ним, как это ни странно, стали друзьями, так что будет лучше, если он узнает правду от тебя. Только не стоит с ним лукавить — де Лорж мудр, как змея. Он сумеет выудить каплю истину из тех сплетен, что вот-вот распустит Летучий эскадрон вкупе с канцлером королевы. Постарайся обставить всё так, чтобы Филипп ни в чём не смог обвинить Регину, пусть лучше потом вызовет на дуэль Бюсси, ибо этой фигурой можно и пожертвовать в случае чего. Вы должны прикрыть её отъезд. Вовремя Филипп покинул Париж. Хоть в этом нам повезло. Проще будет убедить всех в том, что графиня де Ренель последовала за ним.

— Помолвка и не разорвана ещё, — буркнул Майенн, — Филипп даже не знает, что его невесты уже нет в городе. Господи всемогущий, как же я ему это скажу?

Он опустился в кресло и крепко задумался, не отвлекаясь на разговор герцогини кардинала.

— Если я правильно понял, то мне ты тоже успела отвести роль в своей очередной постановке? — спросил Катрин старший брат.