мы сражались
в бессмертных
погибших полках.
Наши крики страшны,
наши лица усталы,
наши руки в крови,
наши души в аду.
И потомки
с обшарпанного пьедестала
сбросят наши греховные
крест и звезду.
Татьяна Смертина ИЗ ТРЁХ ВРЕМЁН
* * *
Странно мчатся эти кони –
То ли к свету, то ль в огонь?
Не пойму в малинном стоне:
То ль гвоздика на ладони?
То ли гвозди сквозь ладонь?
Вихрь сумятицы и страха,
И видений, и молвы!
И Луна кругла, как плаха –
Ой, для чьей же головы?
Словно пущены с откоса –
Далеко, в девятисотом...
Вихрем вьются вдоль версты –
Судьбы, звёзды и кресты...
Словно кто пролил легко
В чёрный космос молоко...
* * *
Из трёх Времен да с трёх сторон
Идут худые вести!
А на руке тройным огнём –
Сияет Божий перстень.
Моя рука – узка, легка.
А путь – под вой волчихи.
И серп блистает у виска,
Безумных прядей – вихри…
А на Руси – глухая ночь!
Но перстень – кажет дали.
И я, крестьян убитых дочь,
Не сплю! Стекают шали…
Секирой маятник летит…
Строка спешит и плачет…
И чем сильней душа болит –
Тем перстень светит ярче.
* * *
Здесь мальвы жар – не сплю и вся горю.
Далёкое – мне высветилось очень!
Взрывается Юпитер в эти ночи,
И я легко стихами говорю...
И чудотворец Серафим во мгле
Мне возжигает свечку на столе...
И мёртвые ко мне сквозь даль и стены
Приходят и кольцом живым стоят.
И яблоня засохшая – мгновенно
Вдруг почками набухла... И летят
Ко мне на плечи мотыльки, и жмётся
Златая ящерка к босой ступне...
Комета, рассыпаясь, в мрак несётся,
Юпитер стонет в ядерном огне.
Умерших лица вижу я в окне.
И в чаше, где воды овал мгновенный, –
Твоё лицо, читатель сокровенный!
Вглядись: Ты видишь между этих строк,
Как проступает легкой мальвы шёлк...
* * *
Шла старуха,
Но не добрая –
Карга.
Чёрный ворон
На вершине
Батога.
Стала грубо надсмехаться,
Верещать:
"Слушай, дева,
Тебе счастья не видать!
Потому что –
Часто бродишь по росе.
Потому что –
Роза красная в косе.
Потому что –
Есть завистницы во зле...
Обернётся роза –
Раной на челе..."
* * *
Боюсь окна, боюсь моста,
Пугаюсь шелеста листа.
И каждый жест мой – страхом болен.
Для многих день – вот так же тёмен!
Ужель защита – локоток?
Мне спрятаться бы в тот цветок,
Что лепестками стынет бело,
Уйти в его изгибы телом.
Зачем скрипит зловеще дверь?
Вновь из стены выходит зверь!
Прыжок его столетье длится,
Я перед ним – ребёнок, птица…
Безмолвен мой полночный крик…
