Питер уставился на потолок, вспоминая. То, что он сделал тогда, чувства гордости не вызывало. Тысячу раз он мысленно возвращался в прошлое и пытался убедить себя, что его поведение было вполне бескорыстным, что броситься в густые заросли его заставила верность товарищам. Он пытался поверить, что это был единственный чистый и честный поступок в его жизни, но… понимал, что это неправда и гордиться тут нечем.

Его товарищей спас «неуправляемый псих». Джеймисон всего лишь сопровождал его в той пробежке, да и то не по своей воле.

Джеймисон сел на край кровати, потер виски, попытался думать о чем-нибудь другом. Поможет ли ему Шарлотта? Он недавно встречался с ней в небольшом кафетерии, и она сообщила, что в «Диллон» все нервничают. Имя Джеймисона, подобно имени Теда Броновича, произносится только шепотом. Тем не менее Питер ей нравится, и по этой причине она поможет ему, несмотря на то что он рассказывал о своей любви к Мелиссе.

Зазвонил телефон, и Джеймисон тотчас схватил трубку.

– Да?

– Мистер Калиго?

Джеймисон покачал головой и почувствовал, что краснеет. Этим бессмысленным именем называли бедолагу кота до тех пор, пока сын Блевинса не научился правильно произносить слово Калико.

– Он самый. Как дела, Рич?

– Хорошо, дружище. А у тебя?

– В полном смятении ума, но жив и все еще взбрыкиваю. Небольшие услуги, знаешь. А где ты-то прячешься? В бомбоубежище?

– Почти. Я сейчас в гараже ФБР и звоню по своему сотовому телефону. Несколько часов провел наверху, в кабинете Сакетта. По его вызову.

– Ты у него о Мелиссе спрашивал?

– Я потребовал, чтобы он рассказал мне о том, что происходит с Мелиссой.

– И?

– Ничего нового. Она продолжает оставаться под стражей при окружном суде, и с ней все в порядке.

– Думаю, не так плохо.

– Мы с Сакеттом разбирались с разницей во взглядах на то, что происходит, и начинали проникаться большим доверием друг к другу. У него был один вопрос, который он хотел, чтобы я задал тебе. Я, разумеется, не собирался спрашивать тебя об этом по его телефону.

Джеймисон подошел к столу у стеклянной раздвижной двери. Он посмотрел наружу и увидел в двери на стекле свое отражение, потом конную статую Джорджа Вашингтона – там, за потоком машин. Больше в темноте ничего не было видно. Со стола он взял ручку, бумагу и приготовился записывать.

– Что за вопрос?

– Он нелеп.

– Прекрасно. Он будет точно соответствовать тому, что мне предстоит сделать до конца сегодняшнего дня.

– Правильно. Готов? Он хочет с тобой побеседовать.

Джеймисон бросил ручку и смотрел, как она катится по полу.

– О да, разумеется. Это так похоже на него. Скажем так, короткая вежливая беседа, несколько минут на дурацкие вопросы и усмешки, а потом, о да, конечно… мой арест! Извини, Рич. Дудки.

– Мне казалось, что именно так ты и ответишь.

– А меня удивило, что ты такой вопрос вообще задал.

– Глупо звучит, правда? Все ФБР ищет тебя, чтобы арестовать, а я собираюсь привезти своего босса на встречу с тобой.

– Рад, что ты заметил в этом иронию. Это была лучшая часть.

– Нет, лучшая часть сейчас последует. Мне кажется, это хорошая мысль.

– В самом деле? А я так не думаю. И поскольку под хвост коту летит моя жизнь, я скажу «пас», если ты не возражаешь.

– Не возражаю. Но Сакетт начинает с сомнением смотреть на то, что происходит. Он умный парень, Питер, и ему все больше кажется, что в этом деле что-то нечисто. Он вызвал меня из отпуска, в котором я находился в связи со служебным расследованием моей деятельности, чтобы помочь ему во всем разобраться. Не все в его оценках сходится, а он ничего не принимает на веру, если сам не убедится.

– Что может удержать его от моего ареста?

– Он обещал только поговорить. Если он попытается арестовать тебя, я сам не позволю ему это сделать.

– Я остановлю его раньше, чем у тебя появится шанс вмешаться.

– Логично. Мы можем прийти?

Джеймисон не сводил глаз со статуи Джорджа Вашингтона. Что-то в решительных очертаниях скульптуры заставило его понять, насколько далек он сейчас от Мелиссы.

– Мне это не нравится, Рич.

– Знаю. Но если тебе удастся убедить его в своей полной невиновности, это будет большой шаг вперед. Он, вероятно, начнет исходить из того, что и Мелисса ни в чем не виновата. А это значит, что ты скорее увидишь ее.

Джеймисон осмотрел гостиничный номер, пытаясь оценить его с точки зрения интервью или борьбы.

– Хорошо, я доверяю тебе в этом деле. Комната 318. Предупреди, что ему могут быть нанесены телесные повреждения.

– Предупрежу. До свидания.

Джон Батлер прятался в затемненных местах гаража ФБР. И хотя изо всех сил прислушивался, ничего путного не услышал. Но он был готов биться об заклад, что Блевинс либо разговаривает с Питером Джеймисоном, либо планирует что-то с участием этого человека. Из краткой биографии Блевинса, которую ему предоставил Кейн, следовало, что Блевинс лучший друг Джеймисона. Кейн даже высказал предположение, что Блевинс может вывести Батлера на его жертву. Кейн, по всей видимости, прав, как всегда.

Батлер вел себя тихо, наблюдая, как Блевинс закончил разговор и бросил телефон в машину. Было заметно, как Блевинс вдруг занервничал, словно почувствовал, что не обратил внимания на нечто смертельно опасное в темных углах подземного гаража. Он сам вошел в тень и двигался между железобетонными опорами. Батлер видел, как он вынул пистолет и обследовал промежутки между автомобилями, быстро ходил по ним, громко дыша.

Батлеру стоило великих усилий не рассмеяться. Чертовски забавно. Ему всегда хотелось смеяться, когда на руках оказывалась козырная карта. А сейчас она у него была – этот глупый агент ФБР, который толчется в темноте, испугавшись чего-то такого, чего не может ни видеть, ни слышать.

Специальный агент Блевинс мог чувствовать его присутствие. Он ощущал его как упирающийся в грудь костлявый палец сатаны. Ощущал как нечто нематериальное и знал, что это нечто может в любой момент убить его.

Но Батлер этого делать не собирался. Во всяком случае, сейчас. Прежде всего задание. Блевинс нужен для того, чтобы привести его к Джеймисону. А потом, может быть, он убьет и его.

– Ну давай же, Блевинс, – шептал он в темноте, когда Блевинс пошел на выход. – Иди в лифт с пистолетом в руке, превратись там в легкодоступную мишень, ожидая, когда закроются двери, и убирайся отсюда. Держи на мушке тени, если это приносит тебе облегчение. Сейчас я тебя не трону. Так что эту встречу ты переживешь, но никаких обещаний на следующую я не даю.

Двери лифта закрылись, и Блевинс исчез. Батлер склонился над убитым охранником. Он отрезал ему левое ухо и положил его в пластиковый пакет, полюбовался им. Милое дополнение к домашней коллекции.

Через тридцать шесть минут после звонка Блевинса Джеймисон услышал, как в лестничном колодце тихо закрылась дверь, лишь слегка щелкнув. Это встревожило Джеймисона, поскольку она не хлопнула так, как хлопала сегодня вечером уже десятки раз. От этого щелчка инстинкты Джеймисона проснулись, и он буквально сорвался с места.

Питер вскочил с постели, схватил свою «беретту» и бросился ничком на пол, внимательно прислушиваясь к шагам в холле. Ступало две пары ног. Ступали легко. Стены гостиницы пропускали все звуки. Джеймисон взвел курок «беретты» и выбрал направление стрельбы на поражение. Он был готов осветить помещение и пристрелить любого, кто сейчас распахнет дверь.

Вместо этого раздалось легкое постукивание.

– Кто там?

Он находился в глубине комнаты. Любые выстрелы сквозь дверь, надо думать, не нанесут ему вреда.

– Это я, Рич, – произнес Блевинс громким шепотом. – Со мной Сакетт.

Джеймисон встал и, крадучись, медленно и бесшумно пошел к двери. Тихо взялся за круглую ручку, распахнул дверь и мгновенно встал в проем, уперши свою «беретту» прямо в лицо Сакетту.