– Ну, продолжай. Убивали людей?

– Да.

– Кого?

Мелисса посмотрела в сторону.

– Несколько лет назад одна женщина помогла проведению очередного расследования, которое вела «Коалиция». Мы были совершенно уверены, что ее убили сотрудники «Диллон», но никаких тому доказательств собрать не могли. В то время компания боролась за выживание. Компании выжить удалось, женщине – нет.

– И ты считаешь, эта статья может послужить причиной еще чьей-то смерти?

– Вполне. Каждый раз, когда «Пост» публикует подобный материал, кто-то в «Диллон» сокращает список подозреваемых в утечке информации. Однажды настанет день, когда этот список сократится до одного человека. И что тогда?

Во взгляде Мелиссы отразилась озабоченность, и Джеймисон сразу понял, что ей известно имя источника секретной информации. Она не только знала, кто разглашает секреты, но и беспокоилась о его безопасности.

Мелисса резким движением взяла его за руку.

– Питер, я не прошу тебя отвлекать внимание администрации на себя, чтобы обеспечить защиту кому-то другому, и, само собой разумеется, не хочу пожертвовать тобой в этом деле.

– Согласен.

Она внимательно смотрела на него, пока он не покраснел.

– Нам пора. Я должна проделать громадную работу перед твоей завтрашней встречей с сенатором Драммондом. Ты готов?

Он посмотрел на заказанные ими рогалики. Надкусанным оказался только его. А чашки с кофе так и остались нетронутыми.

– Конечно. Пошли.

Утро понедельника. 6.05. Джеймисон увидел, как цифра на часах перескочила на 6.06, и спустил ноги с дивана Мелиссы. На это потребовалось усилие воли. Он заставлял себя двигаться быстрее, чтобы вовремя успеть на службу.

За этот короткий промежуток времени он придумал сотню причин, по которым ему не следовало возвращаться в «Диллон». Будь у него хоть какой-нибудь выбор, он туда так никогда и не вернулся бы. Предпочел бы остаться в стороне и ждать, когда разразится война. Когда можно будет во всеуслышание выдвинуть обвинения, а потом доказывать их справедливость. Но он должен идти и сказать своим товарищам о том, что надежды нет. Было бы жестоко и трусливо позволить им ожидать до пятницы.

Мелисса встала раньше его и уже принимала душ. Он медленно и смущенно вошел в ванную комнату и стал бриться, пытаясь не обращать внимания на ее еле различимую сквозь матовое стекло обнаженную фигуру.

– Питер, – произнесла она сквозь шум падающей воды. – Ты думаешь снова заняться своим докладом сегодня утром? Мы можем не торопиться, если считаешь, что это необходимо.

Он закончил бритье, смыл лишнее мыло и повернулся. Теперь он стоял, опершись о раковину, и не смущаясь рассматривал ее.

– Нет, я думаю, что вполне готов. Слегка нервничаю, но это пройдет, стоит мне начать. Мы пробежимся по материалу за ленчем. Этого достаточно.

– О'кей. – Мелисса закрыла кран, стянула с двери полотенце, обернулась им и вышла. Она отжала воду из волос и жестом предложила ему войти в душевую. – Душ полностью в твоем распоряжении.

Она начала расчесывать волосы, а он вдруг застеснялся снимать боксерские трусы при ярком свете ванной комнаты. Когда он наконец это сделал, Мелисса посмотрела. Это был всего лишь беглый взгляд, брошенный на его отражение в зеркале, но он заметил.

– Эй, ты на что смотришь?

Она повернулась, сложила на груди руки и посмотрела прямо на него.

– Ни на что такое, чего не видела раньше.

Он как-то странно и смущенно протанцевал в ее направлении, потом отскочил к душевой, смешно свел колени, не зная, что делать в подобном случае, и не желая выглядеть более глупым, чем уже выглядел. Питер готов был подойти к ней вплотную, если бы она захотела, в то же время страстно желая уйти от ее взгляда, если она не захочет. Мелиссу, похоже, забавляло такое смятение. Она смотрела на Джеймисона с легкой усмешкой. Смотрела до тех пор, пока он наконец не вспомнил о времени, о своих сотрудниках, а также о сенаторе Драммонде, и скрылся в душевой. Когда Мелисса неуверенной походкой направилась в спальню, он понял, что решение принял неправильное.

Когда Джеймисон вышел из ванной комнаты, Мелисса уже была готова к работе. Он оделся, вспоминая, каким идиотом выглядел, и обещая себе, что в другой раз такого не будет. Она проводила его до двери. Смотрелась Мелисса в темно-синем платье превосходно и, казалось, испытывала не меньшую неловкость, чем он.

– Может быть, сегодня вечером. – Она дотронулась до пуговицы на его сорочке. – Мне подумалось, что тебе, возможно, захочется переспать в моей комнате. Я знаю, диван очень неудобен.

Кровь ударила в голову Питеру, казалось, она вот-вот польется из ушей. Он сознавал, что краснеет, но не обращал на это внимания. Ему просто хотелось сдержать переполняющие его чувства и не наброситься на Мелиссу тут же.

– Конечно. – Он прибегнул к улыбке как к средству увильнуть от прямого ответа.

– Думаю, это будет… забавно.

– Забавно?

Она склонила голову, словно не расслышала.

Он не думал, что такое возможно, но кровяное давление подскочило еще на одно деление и достигло самой макушки. Он беспокойно ерзал перед ней.

– Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать. Не забавно, а…

– Итак, это не будет забавно?

– Нет, нет, опять не то. Ну, Мелисса, ты же понимаешь, что я хочу сказать.

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Некоторое время они стояли обнявшись, после чего Мелисса отступила назад. Она повернула его, подтолкнула в спину:

– До свидания, Мальчик, Любящий Забавы. Встретимся за ленчем.

Питер неуклюже прошел через дверь, размышляя, будет ли она всегда вызывать у него такой трепет.

Он поставил машину на обширной автостоянке компании «Диллон», на место со своим именем. В «Диллон» любили писать имена своих наиболее отличившихся сотрудников на дверях, декоративных тарелках и персональных местах на автостоянках. Даже на надгробных плитах, если верить тому, что говорит Мелисса. Он посмотрел на надпись, сознавая, что видит ее последний раз.

Питер с безразличным видом подал охраннику кодированный пропуск, прошел многолюдным коридором и открыл двери своего кабинета. Он чувствовал себя домушником, крадущимся в кромешной темноте по комнатам чужого дома и с нетерпением ждущего момента, когда можно выйти оттуда, пока никто не проснулся.

В десять часов он спокойно встретился со своими сотрудниками и объявил, что хорошего ждать не приходится. На этот раз, похоже, никто не удивился. Его товарищи уже видели, как других инженеров провожают за двери с их имуществом, трогательно упакованным в старые картонные ящики. Они желали друг другу всего хорошего и обещали держать новость в тайне, пока «Диллон» не объявит об этом официально. Затем они тихонько по одному выходили из конференц-зала. Последним ушел Стив Харрисон. Он остановился перед Джеймисоном и пожал ему руку.

– Работать с тобой было приятно, Питер.

– Сожалею, Стив. Если бы я мог хоть что-нибудь сделать…

Харрисон нетерпеливо кивнул.

– Если бы что-нибудь можно было сделать, я знаю, ты это сделал бы. Поверь мне, я знаю. Все мы знаем.

Джеймисон подошел к нему и обнял.

– Береги себя.

– Буду.

Затем он пристально осмотрел коридор и ушел.

В одиннадцать тридцать Джеймисон обошел свой кабинет, снял со стен принадлежащие ему картины и сертификаты и сунул все это в пустой портфель. Постоял в дверях и направился в секретариат, чтобы отметиться о выходе. При его появлении Шарлотта встрепенулась:

– Привет, мистер Джеймисон. Уходите куда-то?

– Отметь, что я ушел на ленч, пожалуйста.

Она вошла в другую программу и внесла соответствующую запись.

– Да, сэр. Хотите, чтобы я внесла время возвращения?

Он посмотрел вокруг, желая узнать, не болтается ли кто-нибудь в комнате.

– Нет, спасибо. Я не знаю, когда вернусь.

Секретарша, как ему показалось, что-то почувствовала, но почти ничем себя не выдала.