Небо темнеет от сотен размашистых крыльев, твари устремляются вниз будто торпеды, безрассудно атакуя всех и вся. Единственный способ спастись — дать по газам и на всей скорости уноситься прочь, к станции. Разве что гермоворота способны устоять перед их сумасшедшим натиском.

За время существования Двадцатки мы более-менее изучили повадки гарпий и знаем расположение их гнёзд. Любой новый маршрут вылазки в первую очередь опасен неизведанностью. Поэтому Димка так нервничал, получая предписание из штаба. В конце концов, дело касается и его личного зада. Но и Козлов по-своему прав. Найти что-то стоящее с каждой вылазкой становится всё труднее и труднее, мы превращаемся в шахтёров, которые постепенно выдали на гора всю ценную породу и теперь вынуждены иметь дело с обедневшими пластами.

Кроме гарпий есть ещё и йети. Кто-то назвал их так из-за сходства с виденным на картинках снежным человеком. Я в существование снежных людей никогда не верил, а твари, которых прозвали в честь этих мифических существ, больше смахивают на огромных горилл, у них густая шерсть, выпуклый лоб, выдвинутая вперёд тяжёлая челюсть, глубоко посаженные мелкие глазки и злобный нрав. Одна из них подстерегла Толика и загрызла бы, не приди я на помощь.

Йети не коллективные создания, они охотятся только в одиночку. Возможно, так выглядели наши весьма отдалённые предки, но биологическая общность ещё не делает нас друзьями. Йети людоеды. Они здоровые и мощные будто танки, чтобы остановить такой надо буквально изрешетить его пулями, при редком везении можно пробить прочный как броня череп, и тогда бестия сдохнет.

Я перечислил два из трёх самых распространённые типов существ. Они очень опасны, и мы стараемся с ними не связываться. Но сегодня нам повезло. Из-за некогда белого, а теперь грязно-ржавого киоска с покатой крышей на свет вышел представитель третьей разнородности обитателей поверхности: ходячий мертвец, он же зомбарь. Окажись с нами какой-нибудь киношник вроде Джорджа Ромеро, он бы от радости штанишки намочил. Редкая выпала бы возможность для натурных съёмок.

Так оно и бывает. Для кого-то кино, для кого-то жизнь.

Труп еще не успел полностью разложиться, хотя одежда на нём истлела и превратилась в лохмотья. Череп с пустыми глазницами уставился в нашу сторону, и сразу дробно заклацали редкие зубы, будто боевые тамтамы. Мертвец вытянул прутья рук и карикатурно пошагал, подволакивая правую ногу. Двигался он чуть быстрее черепахи, и Толик, довольный, что всё обошлось, снял его издалека.

Чтобы окончательно добить зомби, надо разрушить его мозг. Пуля, выпущенная из АКС, уложила ходячего мертвеца сразу. Он откинулся на спину и больше не вставал. Не было рефлекторных движений конечностями, хрипов, агонии, зомби будто отключили невидимым пультом. Лежащий на спине мертвец походил на игрушку, из которой вынули батарейки.

— Как я его?! — горделиво вскинулся Толик.

— Нашёл чем хвастаться, — отрывисто заговорил Ботвинник. — Тем более, он был один. Врезал бы по башке прикладом, он бы и сам скопытился. Начнём тратить на них пули, обороняться будет нечем. Быстрее в машину и поехали.

— Похоже, что раньше он был военным, — заметил Игорь. — Лохмотья-то с погонами.

— Зато сейчас он просто труп, во всех смыслах, — добавил Толик.

За это время Игнатов успел заправить жёлтый микроавтобус «Газель» и установить аккумулятор, который мы после каждого рейса предусмотрительно забираем для подзарядки. Ботвинник сел с шофёром, остальные расположились в пассажирском отсеке. Все как по команде сняли респираторы. Толку от них всё равно никакого.

— Солнышко сегодня. Хорошо, — сказал Игорь. — Красного тумана не будет. Скорее всего…

День сегодня и впрямь выдался ясным и солнечным, а значит вероятность появления низко стелящегося над землей ядовитого облака равна нулю.

— Держитесь, мужики, — крикнул Антоха и газанул.

Манера езды у Игнатова была специфической. Он резко рванул с места, да так, что всех по инерции бросило назад, и, разогнавшись километров до восьмидесяти в час (больше нельзя, дорожное полотно постепенно разрушается), понёсся по широкому проспекту.

Раньше транспорт здесь шёл нескончаемым потоком в три ряда в одну сторону и столько же в другую, но теперь улица пустовала, если не считать останки ржавеющих легковых и грузовых автомобилей, троллейбусов и автобусов, расположенных в хаотичном порядке. «Газель» уверенно петляла, огибая неожиданные препятствия в виде столкнувшихся машин или переходящих дорогу зомби.

Вдруг послышался удар, я увидел в окно как «Газель» сбила компанию из трёх мертвецов. Возможно, раньше это была семья: папа, мама и ребёнок: маленькая девочка. Потом они одновременно умерли и воскресли. Всё, как в «доброй» сказке.

— Ты что, сдурел? — гневно заорал Ботвинник на шофёра.

— Да ладно, — с примирительной интонацией отозвался тот, — подумаешь, трёх уродов стукнул. Всё в порядке, старшой.

— А если бы управление потерял? Что тогда? — продолжал кипятиться Димка.

— Не боись, Димыч. Я с баранкой в руках родился, с ней и помру, — засмеялся шофёр.

— И нас с собой заодно прихватишь, — буркнул Ботвинник и замолчал.

В этот момент Игорь, глядя в своё окошко, тихо произнёс:

— Вон за тем поворотом машина наших стоит, третьей партии. Они со всей дури в красный туман въехали. Водила у них тоже бедовый, как наш Игнатов был, только вырулить не сумел. Тут всем им и амба пришла.

— Так значит амба, так значит крышка, — фальшиво пропел Толик.

— Заткнись, дурак, накаркаешь! — взорвался Ботвинник.

Красный туман штука нехорошая. Стоит в нём оказаться и всё… ласты склеены, коньки отброшены. Хотя и тут не обошлось без положительного момента. Рассекать по городу в личине ожившего мертвеца не придётся, потому что ходить будет нечему. Органическую плоть туман разъедает как кислота, причём мгновенно. За какую-то секунду от человека остаётся лишь красное облачко. И на тварей с поверхности туман тоже действует аналогично. Видел я как влетели в него штук десять гарпий, а обратно уже ни одна сволочь не выбралась.

Есть у меня предположение, что туман этот задуман в качестве некоего санитара верхнего мира, но, должен отметить, что с обязанностями своими справляется плохо, правда, кому жаловаться — непонятно. Заокеанские создатели этого чистильщика почти наверняка сдохли, потому что наши вряд ли остались в долгу и тоже подкинули им подобные гостинцы. Мы вот от красного тумана сейчас бегаем, а буржуи, прячущиеся в нью-йоркской (к примеру) подземке от какого-нибудь другого цветного облачка, работающего от нанобатареек, спасаются. «Мэйд ин Раша», гарантия — вечность.

С этими мыслями даже не заметил, как «Газель» остановилась.

— Мужики, смотрите, аптека, — радостно завопил Толик.

— И стёкла вроде не разбиты. Неужто не тронутая? — предвкушая удачу, заволновался Игорь.

Да, если стёкла целы, есть надежда, что аптеку не тронули ни мародёры с других станций, ни ползающая по улицам нечисть. Говорят, зомбари по старой памяти ходят по магазинам, кинотеатрам, аптекам и ведут там себя как последние свиньи. Нет бы отойти в сторонку и дать пожить живым, обязательно напакостят, сволочи

Антоха остался за рулём, готовый в любую секунду рвануть с места. А мы рысью ломанулись в аптеку. Дверь оказалась закрытой, но снести её с петель больших проблем не составило.

Полки, полки, полки, покрытые сантиметровым слоем пыли. Мать моя женщина, они не тронуты, они просто ломятся и зовут стройными рядами цветных коробочек и бутыльков. Это же настоящее богатство! Клад пирата Чёрная Борода! Полковник от радости с катушек съедет. Давненько нам не попадалась столь жирная добыча.

Димка раздал каждому по полиэтиленовому пакету.

— Гребите всё сюда, на базе разберёмся, — предупредил он.

Мы с Игорем и Толей остались в зале, Ботвинник со Славкой Терёхиным отправились вскрывать склад. Почти наверняка там было чем поживиться.

Я перепрыгнул через прилавок, подошёл к полкам, предупредил: