Чутье меня не подвело.

— Ну вот, — оглядывая комнату, произнес глава. — Как говориться — чем богаты… Знаю, что вам предстоит долгая дорога. Выбирайте все, что может пригодиться и сможете унести.

Предоставив свободу выбора, Николай Иванович удалился по своим делам, прислав в помощь своего заместителя, а мы с Лило разбрелись среди ящиков, словно находились не на обычном складе, а в музее. Было из чего выбирать; в дальнем углу я обнаружил стеллаж с различным оружием. Среди множества «ТТ» и «Макаровых», мне попалось два «Стечкина» — мощная и надежная машинка. Сунув их за ремень, я продолжил осмотр, набивая карманы подаренным добром.

Вскоре, полностью укомплектованные, мы вернулись на станцию.

— Вот теперь вижу, что вы готовы, — встретил нас Николай Иванович. — Когда думаете покинуть нас?

Я собрался намекнуть насчёт обеда, даже рот открыл, но меня опередили:

— Прямо сейчас, — быстро произнесла Лило.

— Что же, не смею задерживать.

Николай Иванович снова проявил любезность, послав двух своих человек проводить нас до соседней станции. Я счёл эти меры излишними, но он настаивал, да и Лило согласилась, что так будет безопаснее.

Сборы были не долгими, и уже через полчаса мы шагали по шпалам. Цель нашего путешествия медленно, но верно приближалась.

Я шел, размышляя о новом виде мутантов. Мне никогда раньше не доводилась о таких слышать, однако спутница, похоже, знала о них если не всё, то многое. Ладно, моя Лило — личность по всем параметрам таинственная и явно имеющая допуск ко многим военным тайнам, но вот интересно, почему я, опытный поисковик, регулярно покидающий катакомбы метро, ни в зуб ногой? Мне ж сам Бог велел быть в курсе.

Неужели начальство самого высокого полёта специально не посвящало простых смертных, дабы не вызвать среди них панику?

Логика, в принципе, понятная: не очень-то уютно жить с мыслью, что где-то бродят гарпии, способные копаться у тебя в мозгах. И без того напастей с избытком. Однако, спрятав голову в песок, проблему не решишь. Предупреждён, значит вооружён.

Уж нас, поисковиков, могли бы ознакомить под подписку, а то вылезешь на поверхность, варежку откроешь и сам не заметишь, как начнёшь плясать под чужую дудочку. Непорядок.

Если вернусь на Двадцатку, обязательно расскажу мужикам. Да и сейчас имеет смысл поставить в известность администрации следующих станций. Похоже на этом уровне тоже знают не больше нашего.

Быстрее всего было бы по телефону, но Николай Иванович перед прощаньем сообщил грустную новость: какая-то зараза напоследок устроила диверсию, и теперь жди, когда телефонисты отремонтируют повреждённые кабеля и восстановят связь. Если учесть, что толковые специалисты в дефиците, да и раскачиваться они будут неделю, а то и две, куда проще дотопать ножками и ввести в курс дела кого следует.

И самое главное — что мне за это будет? По головке погладят или сошлют копать сквозной туннель до Австралии?

Был и ещё один угнетающий фактор. Я до сих пор не мог определиться с тем, как мне относиться к Лило. За время странствий уже раз десять поменялся во мнении.

Никак не могу её раскусить. Понятно, что в женщине должна быть загадка, но когда количество загадок растёт в геометрической прогрессии, это крылатое выражение начинает меня, мягко говоря, смущать. Даже не смущать — напрягать, причём со страшной силой.

Не могу въехать, куда я собственно вляпался. Во что-то хорошее или дурно пованивающее? Даже хвалёная интуиция помочь не могла. Ясно было одно: сама по себе девушка не представляет для меня опасности, но вот нахождение в её обществе… Это глобальная катастрофа для отдельно взятого индивидуума вроде меня.

А все эти телепатические способности! У меня и раньше от них мурашки по коже бегали, а нынче они сбились в огромное стадо, норовящее втоптать моё бренное тело куда-нибудь на глубину Марианской впадины. Интересно, каково быть мужем той, которая способна читать твои мысли? По-моему неважнецкая перспектива. Не жизнь, а сплошное пребывание под лупой.

Так, о чём это я? Неужели всё еще продолжаю подбивать клинья? Теперь вот о супружестве размечтался. Понятно, что моя спутница покрыта таким мёдом, что на него «пчёлы» со всей подземки слетятся, но я-то ведь уже опытный, нахлебавшийся полной ложкой. Тертый калач, тип, которому ясна исходящая опасность.

Или дурак. Дурак, не понимающий своего счастья, которое заключается в том, чтобы идти и месить ботинками грязь рядом с самой красивой девушкой на свете — то за что многие позволили бы оттяпать себе руку. Или отдали бы все блага мира лишь за то, чтобы поменяться со мной местами.

Я невольно развеселился. Повышенное самомнение не такая уж плохая вещь. А если кто-то вздумает поспорить со мной, что же, с удовольствием сверну ему скулу.

Я с любовью посмотрел на кулаки — главные аргументы в подобном «споре». Ничего так, весомо.

Попутчики нам попались неразговорчивые. Всё больше молчали или пялились на Лило. Я вообще не был уверен в их надёжности и необходимости, тем более после случая с нападением Боцмана и Верблюда. Однако желание женщины — закон.

Раз ей загорелось иметь почетный эскорт, чего дёргаться.

Вообще, в последнее время наш «квест» надоел хуже горькой редьки. Приятно, конечно, и мир посмотреть, и себя показать, но, процесс порядком затянулся.

Кажется, я всё больше погружался в пучину ностальгии по Двадцатке и кто знает, если путь займёт ещё денёк-другой, может даже Полковник будет восприниматься славным малым. Впрочем, вряд ли. Так низко я не опущусь.

Кровушки из меня он попил изрядно, не хуже голема. Интересно, в каком инкубаторе его вырастили? И не разберёт ли он меня на запчасти по возвращении?

Сопровождающие дружно закурили. Не надо обладать чутким носом, чтобы понять какой именно дрянью набиты их самокрутки. Всё тот же самый мох. Начальство далече, чего не оттянуться?

Дурь разом лишила сопровождающих скованности, языки развязались. Один надумал подкатиться к Лило. Глазки его масляно заблестели, вид был как у кота, вылизывающего свои яйца или хлебнувшего валерьянки. Такие же ошалело глупые чуть с поволокой зенки.

— Дозвольте до вас прицепиться?

— Дозволяю, — милостиво разрешила девушка.

Парень пытался шутить, но чувство юмора у него изрядно хромало, причём на обе ноги сразу, а о галантности даже речи не шло. Короче, вылитый поручик Ржевский на марше. Только тот был гусаром, а этот просто дебилом. Впрочем, не велика разница.

Девушка беззлобно отвечала на плоские остроты, хотя ощущалось, что общество надоедливого ухажера её откровенно тяготит. Она бросила на меня беспомощный взгляд. Я понимающе кивнул. Сам не люблю назойливое общество. Пришлось поработать плечами и оттеснить зарвавшегося кавалера. Он может, и обиделся, но смолчал. Для обитателей Одиннадцатой мы проходили по разряду героев, связываться с нами было себе дороже.

Парни сбавили темп и поплелись сзади. Толку от них было немного. Всей серьёзности они не представляли. Вот и получается: для кого-то прогулка, а для нас долгий и трудный путь.

Но с Лило даже молчать было классно.

Она шла, смотря себе под ноги, иногда грустно вздыхая. Бередить её расспросами я не стал. Захочет, расскажет сама.

Я подстроился под её шаг, искоса посмотрел на лицо. Какая же она красивая!

Лило догадалась, что стала объектом моего внимания и улыбнулась. У меня на душе сразу птички запели.

— Саша, — вдруг заговорила Лило, — ты многое помнишь из того, что было раньше?

— Раньше — это до войны?

— Да.

— Прилично. А что?

— Да так. Думаю, какими же дураками мы тогда были.

— Мы?! А причём здесь мы? Лично я не нажимал на красную кнопку и секретный чемоданчик при себе не носил. Ты, я так понимаю, тоже. Не надо брать на себя вину за всех придурков. Война лежит на совести тех, кто её развязал. Я не хотел войны, не хотел убивать и уж тем более не хотел, чтобы поверхность стала такой. Я даже школу не успел закончить.