В отличие от меня, девушку погулять не отпускали. Всё же она была куда более ценным приобретением, поэтому её тщательно охраняли.
Хватило одного взгляда, чтобы сообразить: освободить Лило обычными методами невозможно. Мордовороты хоть и откровенно зевали, но службу несли практически по уставу, что сразу сводило любые шансы на побег к нулю.
Девушка мне обрадовалась. Вот только побыть наедине нам не удалось. На нас пялилось минимум три пары глаз, от которых никак не укрыться.
— Здешние что-нибудь знают об альбиносах? — спросил я.
— Нет. Даже не подозревают.
— Может, стоит им рассказать? Вдруг отпустят взамен на информацию, — предположил я.
— Не думаю, — сразу спустила меня с небес на землю девушка. — Тут половина каких-то чокнутых. Ещё хуже, чем на
Одиннадцатой.
— Верно, — согласился я и поведал, как местные охотятся на мутантов.
— Я же говорила чокнутые, — резюмировала Лило, выслушав мой рассказ. — Везёт же нам на всяких…
Она прикусила язычок, увидев настороженные лица охраны.
— Кажется, я сболтнула лишнего, — призналась девушка.
— Что за альбиносы, о которых вы говорили, — встрял в нашу беседу мой гид.
Не надеясь на понимание, я всё же поведал о возможной угрозе. Слушали меня внимательно, но, судя по всему, не верили. Что же, понятно, пока сам не столкнёшься, не проникнешься.
Я предложил связаться с Одиннадцатой, услышать подтверждение от них, но гид лишь махнул рукой:
— Телефон не работает, а посылать гонца из-за ваших бреден никто не будет.
— Это не бредни. Это чистая правда. Гарпии-альбиносы, обладающие пси-способностями существуют и представляют для всех нас серьёзную опасность, — вступилась за меня Лило.
Гид с сардонической ухмылкой выслушал её, а потом произнёс короткую речь, сводившуюся к тому, что даже если такая гарпия существует и появится в поле зрения здешних бойцов, от неё мигом только перья останутся.
— У нас ведь как заведено. Сначала стреляем, потом думаем, — добавил он в конце. — Никакая тварь к нам в башку влезть не успеет.
— Конечно не успеет, — подхватила Лило.
Гид благосклонно улыбнулся, а девушка продолжила:
— Ваши тараканы её просто туда не пустят.
Абориген разозлился. С него разом слетела маска благодушия.
— Вот, значит, что вы себе позволяете! — прошипел он. — Сдаётся мне, что человеческого обращения вы не понимаете. Ладно, не нравится по-хорошему, будет по-плохому.
— Обожди, — попробовал его успокоить я. — Остынь немножко. Девушка не хотела. Она просто неудачно пошутила.
Правильно? — я повернул взор на Лило, но та упорно не желала мне подыгрывать и молчала.
— Ну и зачем? — с укоризной спросил я. — Оно того стоило?
— Неважно, — спокойно ответила девушка. — Нас не хотят слушать. Пусть пеняют на себя.
В итоге её оставили в гостевой, а меня вернули обратно. Если я правильно понял, выделенные мне персональные хоромы раньше служили комнатой для разного рода служебного инвентаря. Теперь в нём отбывали наказание провинившиеся.
Утешало только одно: здесь было куда больше места, чем на губе Двадцатки. Я даже мог спокойно вытянуть ноги.
От нечего делать попробовал задремать, но из-за сильного перевозбуждения ничего у меня не получилось. Я был порядком на взводе. Глупая выходка Лило выйдет нам боком. Не знаю, был ли мой гид шишкой на ровном месте или шишкой во впадине, но определённо от него зависело наше будущее. И злить его точно не стоило.
Потом на меня нахлынули воспоминания, причём преимущественно детско-юношеского периода. Моя семья когда-то жила неподалёку, лишь потом мы переехали в другой район. Не раз я спускался на эту станцию метро, ездил с друзьями погулять по Невскому, побродить по музеям. Мне до дури нравились Военно-Морской и Артиллерийский.
Совершенно случайно нам удалось обнаружить на перроне самую настоящую аномалию — временной мешок. Не знаю, знал ли кто-то о ней, кроме нас или нет, во всяком случае, мы всей компанией держали язык за зубами. Именно об этом странном месте я и вспомнил, когда слушал у костра байки Егорыча.
Случилось это во времена сопливого детства.
У всех оно было разным. Кто-то жил побогаче, кто-то беднее. Но всех нас объединяло одно: мы воспринимали подземную громадину метро как совершенно иной мир, живущий по особым законом. Мир необычный и притягательный.
Я балдел от эскалаторов уходящих на страшную глубину, от мраморных колонн, переходов, от порывов воздуха, идущих из тёмных туннелей перед прибытием на платформу поезда. От старых вагонов с жёлтыми панелями на стенах, голоса объявляющего: «Осторожно, двери закрываются».
Мне нравилось, как состав набирает ход, как в темноте окон вдруг проскакивают светлые огоньки ламп, я любил мерный стук колес. Да что говорить… было время, когда я мечтал стать машинистом и водить под землёй синие поезда.
Мне казалось, что лучше профессии просто не существует. Я был по-настоящему влюблён в волшебный мир подземелья.
Однажды мы с другом договорились о встрече на этой станции метро. Я пришёл чуть пораньше, прислонился спиной к колонне и стал ждать. Друг запаздывал, и я откровенно заскучал. Достал сотовый и решил скоротать время за скачанной игрой.
Наконец, приятель появился. Я не бросился ему навстречу, потому что порядком обиделся. Мог бы позвонить и предупредить, что запаздывает, как все нормальные люди. Я бы тогда не летел сюда как угорелый, бросив все дела. Даже интересную киношку по телеку не досмотрел.
Платформа пустовала, я был как на ладони. Близорукостью мой друг не страдал, так что найти меня не составило бы большого труда. Приятель завертел головой и пошагал по перрону в мою сторону. Ага, обнаружил. Ну, давай, иди сюда, соколик.
Устрою ему взбучку, подумал я. Не будет впредь эгоистом.
Дорогу ему преградили полная женщина в оранжевой куртке. Чтобы разминуться, друг подал вправо, женщина поступила аналогично — только для неё это было слева. Друг попытался обогнуть с другой стороны и опять незадача — тётка тоже не теряла времени даром, последовала за ним как зеркальное отражение. Они едва не столкнулись лбами. Друг замер, оранжевая куртка тоже. Процесс застопорился. Они потоптались на месте, бросая друг на друга недовольные взгляды, но никто не хотел уступать. Наконец приятель осторожно попятился назад, а потом ушёл чуть-чуть в бок.
Только после этих манёвров, им удалось разминуться.
Я прыснул. Ситуация в принципе естественная и довольно распространённая, но весьма уморительная для наблюдателя со стороны.
Ладно, сейчас он подойдёт, вместе посмеёмся.
Друг прошёл буквально в полуметре, не заметив меня. Странно. Чего же это с ним? На рассеянного с улицы
Бассейной приятель вроде не походил. Задумался, наверное, замечтался. Бывает.
Грех не подшутить: пользуясь случаем, незаметно подкрадусь сзади и напугаю, хлопнув по плечу. Лишь бы заикаться не начал. Хотя не должен, с нервишками у друга всё в порядке. Это учителя в школе из-за него валерьянку пьют, а ему хоть бы хны.
Ну, держись!
Я оторвался от колонны, сделал шаг и обнаружил что друга… нет. Взял и исчез, хотя я был готов поклясться на чём угодно, что видел его собственными глазами.
Я замотал головой. Ничего не понимаю, что за оптический обман? Только что друг топал по перрону, а потом — бац! — и пропал. Может, мне это приснилось?
Убедившись, что всё происходящее не сон, я ещё минут десять недоумённо чесал репу. И вдруг глаза у меня полезли из орбит. История повторилась: женщина в броской оранжевой куртке, приятель, пустившийся с ней в вынужденный «танец».
Ничего не понимаю! Ведь это всё уже было. Кто-то прокрутил у меня перед глазами одну и ту же киноплёнку. И это не было обычное дежавю. Нет, что-то другое, которое трудно объяснить простыми словами.
Я словно заглянул в будущее. Ненадолго, всего на несколько минут, но факт остаётся фактом.
Взрослый поступил бы как-то иначе: привлёк к своему открытие внимание учёных, попиарился в газетах или по телевидению. Стал бы героем на час. Но мы были детьми, с детскими запросами, детским мировоззрением и нормальной для нашего возраста любовью к секретам и тайнам.
