— Заглушите двигатель и дождитесь проверки. Если у вас имеется оружие, поставьте на предохранитель, держите его на виду. В противном случае, откроем огонь на поражение!

Я взглянул на Лило. Она явно была обеспокоена происходящим, хотя не подавала вида. Но, я успел изучить ее за время короткого знакомства.

— Да всё нормально, не ссыте, — поспешил уверить старший. — Стандартная проверка. Одна из многих.

Мы выполнили указание, послушно дождавшись момента, когда двое вооруженных людей подойдут к платформе.

— Привет, Семеныч, — по-свойски обратился один из них к нашему собеседнику. — Снова в путь?

— Куда же я денусь, — довольно ухмыльнулся тот. — Ползаем помаленьку.

— На Центральную?

— Туда.

— А это кто с тобой? — кивнул он на нас. — Что-то я их раньше не видел.

Я внутренне сжался, готовясь к любым неожиданностям. И они не заставили себя ждать.

— Да так, — отмахнулся Семеныч. — Транзитники напросились до Центральной. Документы в порядке — почему бы не помочь людям. Не бандиты какие.

— Хорошо, — растягивая слова, произнес проверяющий. — Пусть тогда покажут эти самые документы.

— Зачем эти формальности, Лёха? И так потеряли много времени.

— Мы быстро, — Лёха был не преклонен.

Чтобы закончить бессмысленные попытки отделаться от проверки, я прямо заявил:

— Нет у нас документов. Потеряли, — это был рискованный шаг.

Здешние настроены решительно, и корочки големов могли бы сыграть против нас, вот почему я даже не стал их показывать.

— Как потеряли? — Лёха насторожился как овчарка при виде постороннего возле хозяина.

— Очень просто — утопили в плывуне.

Алексей выразительно посмотрел на Семеныча, уличая его во лжи, но тот только пожал плечами. Дескать, твои проблемы, ты и разбирайся.

— Слезайте, приехали, — устало произнес Лёха, закидывая автомат за спину. — Пойдемте в караульную, будем разбираться. Семеныч, загони пока дрезину в тупик и приходи к нам. Будем разбираться.

Привыкшие за время путешествия по метро к подобным ситуациям, мы покорно взяли свои вещи и отправились вслед за ним. Вскоре к нам присоединился и Семеныч.

Караульное помещение представляло собой небольшую комнатушку, выдолбленную в стене перегона, служившую раньше инструментальной для путевых рабочих. Старый металлический верстак, да пара грубо сколоченных табуретов составляли всю меблировку. В комнате было пусто, видимо все находились на заслоне, и только один человек дежурил у массивного телефона, висевшего на стене, тем самым, поддерживая связь с ближайшими станциями и терминалом.

— Позвоните, — посоветовал я, увидев, что телефонный аппарат на посту имеется.

— Куда? — резонно спросил Алексей.

— На Центральную. Там все объяснят, и думаю, что все дальнейшие вопросы отпадут сами собой. Нас ждут.

— Правда? — недоверчиво вскинулся Лёха.

Я кивнул.

— Хорошо, — согласился он. — Сейчас узнаем.

Сняв тяжелую текстолитовую трубку с рычага, Лёха долго прислушивался к ней, стоя с задумчивым видом. Вскоре, на том конце провода ответили, и он поспешно произнес:

— Соедините с Центральной, — затем, добавил после небольшой паузы. — Да с канцелярией Генерала.

Некоторое время из динамика доносился недовольный голос, и Лёха, словно в оправдание говорил: «да, это срочно», и «это охрана с таможенного терминала». Затем, выражение его лица стало другим, и он повесил трубку.

Мы выжидающе смотрели на него.

— Приказано доставить всех на базу.

— Зачем?

— На следующем перегоне ремонт. Проезд временно закрыт, — пояснил он. — Не думаю, что вам захочется несколько часов торчать в темном тоннеле с ценным грузом на борту.

— Странно, — заметил Семеныч.

— Что тут странного? — пожал плечами Лёха. — Обычный ремонт. В первый раз что ли?

— Да нет, не в первый, — пожал плечами Семеныч. — Вот только обычно, нас предупреждают про такие дела перед выездом. Потому и странно.

Лёха промолчал и вышел из комнаты, жестом показав следовать за ним. На путях ждала небольшая дрезина на ручном ходу и пара работников, приводивших ее в движение. Кое-как устроились и двинулись в путь. В отличие от других туннелей этот был ярко освещен, и по дороге я заметил еще несколько замаскированных огневых точек. Охрана тут была на высоте, и вскоре стало ясно почему.

Тележка, громыхая, вкатилась на станцию, и стала постепенно замедлять ход. Конечно, это не была одна из тех станций, к которым мы давно привыкли, скорее старое ремонтное депо, обустроенное под землей, на перегоне.

Центральный путь разветвлялся на две стороны, образуя большую букву «Ф». По бокам располагались платформы с мастерскими. От пола до потолка, они были забраны толстыми стальными решетками, за которыми находились аккуратные стопки различных ящиков, мешков и прочих предметов. Неимоверное богатство было сосредоточено на терминале, между тем как жители многих станций еле сводили концы с концами. Мягко говоря, несправедливо, но размышлять сейчас об этом, не было времени.

Нас провели в комнату, достаточно большую, в отличие от каморки на блокпосте, и богато обставленную. За массивным письменным столом, изготовленным лет сто назад, сидел такой же массивный человек, с бульдожьей челюстью, и мощным торсом, обтянутым армейской камуфляжной тканью. Он что-то увлечёно писал, и не сразу обратил на нас внимание.

Я тихо покашлял в кулак, здоровяк поднял голову.

— Вижу, вы уже прибыли, — он явно был осведомлен о нашем присутствии на станции. — Проходите, присаживайтесь.

Мы уселись на большой кожаный диван, предложенный хозяином. Кажется, тут все было большим.

— Позвольте представиться — меня зовут Сергей Владимирович Полежаев. Я, так сказать, руковожу этим предприятием.

— Предприятием по изъятию, — усмехнулся я в рифму.

— Простите, что вы сказали? — вежливо переспросил он.

Я заметил, что его тон и манера разговаривать идут в разрез с внешне внушительным видом.

— Да так… Мысли вслух. Не обращайте внимания.

— Хорошо, — потер он руки. — Раз уж случай привел вас в мои владения, предлагаю отобедать! Не возражаете?

Мы энергично закивали. И я, и Лило зверски проголодались.

— Превосходно! — хлопнул ладонью по столу Сергей Владимирович.

Пока Полежаев распоряжался насчёт еды, девушка, наклонилась ко мне и сказала:

— Надеюсь, здесь нас не отравят.

— Смеёшься? Какой смысл? Не забывай, что нас ждут на Центральной, — напомнил я, — Не похож он на человека, который попрет против Генерала. Скорее наоборот. И оружие у нас не отобрали.

— Этого я и опасаюсь. Не нравится мне тут.

— А я голодный и поэтому мне тут нравится всё, — парировал я.

— Вечно вы, мужики, только о жратве думаете, — разозлилась девушка.

— Почему только о жратве? — удивился я.

— Ну да, — усмехнулась Лило. — Как же я могла забыть?! Ещё о бабах! Я права, да?

Я печально вздохнул. Вот он, классический пример, непонимания двух полов. Не спорю, еда и женщины занимают много места в голове мужчины, но человек, сосредоточившийся только на этих вещах, никогда не получит серьёзного признания в мужском обществе. Обидно, если Лило уподобляет сейчас меня Толику. На самом деле между нами огромная, видимая даже невооружённым глазом, дистанция.

За это время накрыли стол, ломившийся от разных блюд. Некоторые я видел впервые. «На халяву и уксус сладкий» — всплыла в голове забытая поговорка. Если уж и суждено сегодня умереть — то хотя бы сытым.

В заключение обеда нас напоили настоящим растворимым кофе. В последнее время он стал редкостью, но здесь на пункте сбора налогов, перебоев с ним явно не было. Иначе, зачем Полежаеву тратить на таких как мы, дорогой напиток?

— Ну вот, — произнес Сергей Владимирович, взглянув на часы, висевшие на стене. — Еще осталось время на разговоры.

— Когда мы снова отправимся на Центральную? — задала вопрос Лило.

— Скоро. Очень скоро, — поспешил успокоить он. — Ремонтная бригада уже заканчивает работу. По завершению, обещали позвонить, — Полежаев помолчал немного, затем спросил как бы между прочим. — Вы ведь на станцию по очень важному делу направляетесь?