Делано еще ни разу не приходилось публично расписываться в собственном бессилии, поэтому прозвучала стандартная фраза:

– Мы идем по следу и вполне уверены в своих силах.

В переводе на общечеловеческий язык это означало «нет».

Мизер вновь углубился в бумаги, но тут же вскинул голову:

– Мистер Макэвой, в справке вы лишь мельком упомянули о неких слабых местах системы обеспечения безопасности нашей фирмы. Может, остановитесь на этом чуть подробнее?

Заручившись кивком Бенедикта, Кайл начал:

– Конечно, джентльмены. Но прежде всего я хотел бы принести вам извинения за свои действия. Надеюсь, вам стали ясны их мотивы, и понимаю, что это не снимает с меня ответственности. Да, я виноват и прошу у вас прощения. Теперь относительно безопасности. За время пребывания в Нью-Йорке я встречался с этими негодяями десять раз. Первая встреча произошла в феврале, десятая – вечером вторника. После каждой я составлял для себя памятную записку: дата, место, длительность, имена участников и о чем они говорили. Сейчас все эти записки у моего адвоката, их копии я передал агентам ФБР. В трех случаях Бенни Райт сообщал мне информацию, которую он мог узнать только от сотрудника фирмы. Думаю, среди них есть еще один инсайдер. К примеру: Бенни – я ненавижу это имя, потому что оно – вымысел, – так вот, Бенни было известно о набитом папками с документами хранилище, расположенном, как он сказал, к югу от города. В ходе другой встречи Бенни и Найджел – еще одна фальшивка – весьма прозрачно намекнули на реальную возможность получить доступ к этим папкам. Оба были осведомлены о наличии на восемнадцатом этаже секретной комнаты. Бенни знал имена всех партнеров и сотрудников, привлеченных к работе по делу «Трайлон». Бенни знал, что молодой юрист Джек Макдугл будет вот-вот уволен, что он входил в группу Шерри Эбни. Бенни рекомендовал мне начать играть в сквош, поскольку эту игру любит мисс Эбни. Бенни вручил мне копии ходатайств, заявлений и иных бумаг по иску, всего более шестисот страниц из судебного дела, ознакомиться с которым, как вы понимаете, посторонний человек не может.

У сидевших напротив партнеров вытянулись лица. Удар оказался слишком силен. В ужас приводила мысль даже об одном-единственном изменнике, прокравшемся в их сплоченные ряды, но неужели есть и второй?

Однако ощущение шока усилилось, когда Кайл ровным голосом добавил то, в чем был убежден, но чего не мог доказать.

– И я не думаю, что за всем этим стоит рядовой сотрудник, – сказал он, опускаясь в кресло.

Семь представительного вида мужчин ошеломленно смотрели друг на друга. Если это не сотрудник, значит – партнер.

Дуглас Пекхэм зашелся хриплым кашлем. Наконец он выдавил:

– Вы хотите сказать…

Его сосед, Уилсон Раш, поднял правую руку. Движение напоминало жест монарха, требующего тишины. И на мгновение она установилась. Общее молчание нарушил Рой Бенедикт:

– У вас есть к нам что-нибудь еще?

– По-моему, на этом можно поставить точку, – ответил Мизер.

Бенедикт невозмутимо встал, за ним последовали Кайл, Делано и Уингейт. Никто из партнеров не шелохнулся, их словно сковал лед.

Макэвой-младший вместе с тремя спутниками вышли из комнаты.

В вестибюле к четверке присоединились три внушительного телосложения молодых человека, которые сопровождали Кайла с момента выхода из отеля. Все они двинулись на восток, где примерно в квартале от небоскреба фирмы находился офис Роя Бенедикта. Там четверо мужчин поднялись на шестнадцатый этаж, оставив охранников в лобби. Пройдя в кабинет Бенедикта, Дрю Уингейт счел свою миссию выполненной и, обещав предоставить всю возможную помощь, откланялся. После его ухода Кайл, Рой и Делано расселись вокруг небольшого стола. Заранее предупрежденная о том, что выходной день будет испорчен, секретарша с вежливой улыбкой принесла кофе.

– Какие у тебя планы, Кайл? – спросил Делано.

– Ну-у… Юридическая практика в штате Нью-Йорк мне заказана, это уж точно. Съезжу недельки на три домой. Скоро праздники, хочу отдохнуть.

– Я не уверен, что такой шаг будет разумным.

– Благодарю вас, мистер Делано, за беспокойство обо мне, но я не собираюсь прятаться. Очень признателен вам за предложение стать обитателем маленького мирка программы защиты свидетелей, но – нет. Мне двадцать пять лет, временами я спотыкаюсь, однако падение в мои расчеты не входит. Надеюсь справиться сам.

Рой Бенедикт опустил на стол уже поднесенную к губам чашку с кофе.

– Стоп, Кайл. Ты это серьезно?

– Серьезнее не бывает, Рой. Поверьте, я не играю словами. Я уже прожил три дня в окружении телохранителей, постоянно оглядываясь и втягивая голову в плечи. Нет-нет, спасибо. Я не испытываю ни малейшего желания прикрываться вымышленными или чужими именами и с утра до вечера собирать пазлы.

– Пазлы?

– Это так, к слову. Видите ли, последние десять месяцев я не знал, куда мне деться от слежки. Вы можете представить, что это такое? Человек становится параноиком, начинает подозревать каждого, шарахается от любого незнакомого лица: а вдруг прохожий прячет в руке нож? Я боялся повернуть за угол, обходил темные переулки и приседал от страха, увидев в толпе серый плащ. Снимаешь телефонную трубку и думаешь: «Ну, кто сегодня будет меня слушать?» Мне приходилось зашифровывать эсэмэски, чтобы их не понял чужой. Возвращаясь домой, я переодевался со скоростью фокусника, стоя спиной к камере – чтобы не светить гениталиями. В кофейне обязательно усаживался возле окна – чтобы видеть, кто зашел за мной. Я выучил дюжину дешевых поведенческих трюков, и они мне помогли, ведь чем больше ты знаешь, тем больше тебе хочется узнать. А пространство вокруг все сжималось и сжималось, мой мир уже помещался в пачке из-под сигарет. Я устал, Рой. Я не смогу жить в бегах.

– Бакстера Тейта твои преследователи убрали без колебаний, – напомнил адвокат. – Думаешь, с тобой они обойдутся деликатнее?

– Когда в дело встрял Бакстер, операция была в самом разгаре, Теперь же она, во всяком случае та ее часть, что касалась меня, закончена. Бенни исчез, все провалилось. Конечно, он может вернуться с новой идеей…

– Будь уверен, так и произойдет, – вставил Делано.

– Допускаю, но уже без меня. Какая ему сейчас от меня польза?

– Совершенно верно, – сказал Рой. – Но он захочет избавиться от свидетеля.

– Свидетелем я стану лишь при условии, что его поймают. Боюсь, на это рассчитывать не приходится. Вот когда Бенни посадят в клетку, тогда и поговорим о программе защиты свидетелей.

– Тогда может оказаться слишком поздно, – заметил Делано. – Поверь, Кайл. Если Бенни сядет, на охоту за тобой выйдут его люди.

– Пусть выходят. У отца в доме висят штук шесть отличных ружей. Сам я не расстаюсь с «люгером» – он и сейчас в моем кейсе. Пусть выходят, мы с отцом готовы к встрече.

– К чему эта бравада? – попытался образумить Кайла адвокат.

– Все. Решение принято. ФБР не в состоянии навязать мне участие в программе. Позвольте официально и с глубочайшим уважением заявить вам, джентльмены: нет. Спасибо, мистер Делано, но ответ у меня только один, и вы его уже слышали. Нет.

– Уверен, ты об этом еще пожалеешь, – снисходительно бросил Делано.

– Я тоже в этом уверен. И прошу: уберите от меня ваших громил. Я могу рехнуться от их присутствия, открою пальбу. Мне не нужны тени в сумерках.

– На этот счет можешь быть спокоен. Нам и без тебя работы хватает. – Поднявшись, Делано пожал своим собеседникам руки и, обращаясь к Рою, сказал: – Раз в неделю я буду звонить, держать вас в курсе.

Бенедикт проводил его до двери, еще мгновение – и фэбээровец навсегда выпал из жизни Макэвоя-младшего. Без звука притворив дверь, адвокат посмотрел на своего клиента так, будто увидел его впервые.

– Какое мужество!

– Или глупость. Граница между ними иногда неразличима.

– Но почему бы тебе не пропасть хотя бы на полгода? На год? За это время все бы улеглось.