2,8. Сила бури нарастала.

Солнце опять уползло из центра, и Дон подкорректировал его положение. На телевизионном экране Солнце, этот находящийся за сто миллионов миль шар, казался безобидной горячей точкой. Однако бушующая за бортом корабля буря была порождением именно этого маленького и нестрашного шарика, факелом пылающего, заброшенного сюда за миллионы миль газа. Картина невообразимо величественная. Но факты были понятны. Первые порожденные взрывами радиоволны и рентгеновские лучи достигли корабля уже через восемь минут. Они были предвестниками движущихся облаков бушующей плазмы. Еще через несколько минут появились протоны высокой энергии – бахрома ужасающей бури. Затем, через некоторое время – протоны низкой энергии, главная сила бури. Ускоренные частицы, способные сжигать и убивать... Дон оторвал взгляд от Солнца и счетчика радиации и глянул на воду, которая теперь достигала его лодыжек.

Ее уровень поднимался недостаточно быстро.

Зато уровень радиации вырос уже до 3,2. Металлические стены корабля пока еще защищали Дона. Он желал бы знать, в безопасности ли люди в машинном отделении. На шлеме был тумблер включения радио, но когда он включил, то услышал только полную тишину. Конечно же, передатчик скафандра был бесполезен здесь, где стены экранировали любой радиосигнал. В стремительно пронесшиеся секунды Дон не отдал приказ присоединить телефон и теперь оказался отрезанным от остального мира.

Вода поднялась до колен, а цифры на экране начали стремительно расти: 3.9, 4.2, 5.5... Буря обрушилась на корабль всей силой.

Дон отпустил рукоятки управления и лицом вниз погрузился в воду. Чтобы не всплывать, он был вынужден ухватиться за рубчатое основание раковины: воздух в скафандре выталкивал его. Дон использовал всю силу рук, чтобы воспрепятствовать всплытию. Он отчаянно боролся, зная, что воздух над ним наполнен невидимой смертью.

Он должен удержаться на дне. Вода поднималась ужасно медленно, и Дон спрашивал себя, далеко ли корабль уклонился от центра. Высунуть голову и взглянуть означало смерть. Но, если не посмотреть, можно убить всех. Как долго он должен находиться под водой? Старшина говорил, защита достаточно надежна, чтобы уберечь людей при отклонении от заданного курса на десять или даже на пятнадцать градусов. Это означало, что изображение Солнца без малейшей угрозы для людей могло сдвинуться почти к самому краю экрана. Но сколько для этого нужно времени? Дон не знал и не имел возможности хронометрировать. Что он может? Что он должен сделать?

Вода наконец поднялась достаточно высоко, чтобы повернуться на спину и приподняться на локтях. Сквозь колеблющуюся поверхность Дон мог разглядеть комнату – освещение было нормальным. Монитор находился достаточно близко, всего лишь в нескольких футах над головой Дона.

Он должен взглянуть! Остальные надеются на него. Сейчас! Однако если он высунет голову из воды, то совершит самоубийство. Но, может, если высунуть хоть часть шлема... Дон, насколько это было возможно, задрал лицо вверх и начал медленно подниматься. Осторожно... лицевой щиток коснулся поверхности... На щитке осталась лишь тонкая пленка воды. Наконец вода стекла с центра лицевой части шлема, и Дон смог увидеть экран монитора и свисающие рукоятки управления. Изображение Солнца покинуло центр экрана и было на полпути к его краю. Уровень радиации поднялся до 6.7 по Хойлу.

Вода сомкнулась над Доном, едва он нырнул в глубину. Шкала заканчивалась на десяти, и это была самая сильная буря на памяти Дона. Вода поднималась мучительно медленно.

Когда он выглянул в следующий раз, уровень составлял уже 9.3, а Солнце добралось до края экрана. Он должен развернуть корабль. Поверхность воды заволновалась, и Дон увидел, что над ним плавают два пластиковых пакета. Конечно же, рукоятки управления. Действуя крайне осторожно, он сжал пластик защищенными железом руками и потянул вниз на всю длину, насколько позволяли кабели. Крепко сжав их, он снова высунул щиток шлема и обнаружил, что если не делать резких движений, то он сможет вернуть корабль в нужное положение.

– Мы выпутались! – закричал Дон – и услышал лишь собственный голос, отразившийся от поверхности шлема и напомнивший ему о его одиночестве. Больше он не проронил ни слова.

С исчезновением непосредственной опасности он ощутил внезапную усталость, хотя и знал, что для нее время еще не наступило. До крайности изнуренный, он все же должен быть бодрым и оставаться начеку. Под водой он был в полной безопасности, но от него зависели жизни остальных. Вода неуклонно поднималась. Она достигла экрана монитора и поднялась еще выше. Когда вода поднялась до потолка и начала медленно выливаться в вентиляционное отверстие, Дон закрыл водопроводные краны. Он моргнул и в первый раз пожалел, что не может протереть глаза.

Через неопределенный промежуток времени Дон с ужасом заметил, что неуловимо, но неуклонно проваливается в сон и никак не может узнать, как долго спал. Изображение Солнца уже коснулось края экрана. Он дрожащими руками вернул его на место. Уровень радиации устойчиво держался на 8.7. Ниже максимума, но тоже опасно.

Сколько уже длятся сон и буря? Наверняка несколько часов. Впервые за это время Дон забеспокоился о кислороде. Скафандр был незнакомого ему типа, он никогда не носил такого и поэтому с трудом отыскал индикатор уровня воздуха. Светящаяся шкала, казалось, плавала вне шлема, прямо в воде.

Кислородный баллон был на три четверти пуст!

Сон как рукой сняло. Дон осторожно манипулировал рукоятками управления, сохраняя нужную ориентацию корабля. По мере того как затухали колебания, отклонение корабля становилось все меньше и меньше.

8.6. Уровень падал, но очень и очень медленно. Кислород исчерпывался значительно быстрее. Дон дышал по возможности экономно и ограничивал свои движения. Это снижало расход кислорода. И тем не менее стрелка указателя давления в баллоне неумолимо ползла к нулевой отметке. Дон знал, что даже после того, как стрелка достигнет нуля, у него еще останется небольшой резерв. Но ведь и он когда-нибудь иссякнет. Что же ему тогда останется? Выбрать род смерти? Либо от удушья, либо от радиации?

Хуже всего, что не будет никаких признаков кислородного голодания. Жертва просто теряет сознание. И смерть...

7.6. Нужно правильно оценить, сколько кислорода у него осталось, и в последний момент спустить воду до такого уровня, чтобы можно было открыть шлем.

6.4. Теперь скоро. Стрелка указателя давления достигла нулевой отметки и застыла на ней. Сколько? Сколько же еще осталось?

5.3. Время спускать воду... воду... воду.

Рукоятки управления выскользнули у Дона из рук, и он безвольно поплыл в воде, задыхаясь и теряя сознание.

Его «я» скользнуло в темный тоннель, ведущий к смерти.

– Он пошевелился? – спросил голос.

– Кажется, – ответил другой. – Приходит в себя.

Дон не мог видеть людей, беседующих рядом с ним, но почувствовал, что знает их голоса. Наконец до него стало доходить, что говорят о нем. Затратив определенные усилия, он все же исхитрился открыть глаза. Он лежал на кровати в собственном лазарете, под кислородной палаткой. Сквозь тонкий пластик виднелись обеспокоенное лицо инженера Хольтца и стоящий за ним Рама Кизим.

– Наконец-то Рама заполучил пациента, – произнес Дон и был шокирован слабостью своего голоса. – Что он тут делает?

Внезапно память вернулась к нему, и он попытался сесть.

– Что случилось? Я наверняка потерял сознание?

– Осторожно, сэр, – перебил Рама, мягко, но решительно укладывая Дона обратно на подушки. – Все в порядке. Сидя в машинном отделении, мы непрерывно следили за уровнем радиации. И как только он достаточно упал, мы со старшиной облачились в защитные костюмы, чтобы добраться до вас. Чтобы вытащить вас, нам пришлось почти всю рубку залить водой. За это время уровень радиации снизился настолько, что вас можно было изъять из скафандра. Вы были на волоске от смерти, но нам удалось быстро доставить вас к диагностической машине, и теперь вы в полном порядке.