– Говорит капитан. Я хочу, чтобы все матросы, свободные от вахты в рубке и в машинном отделении, собрались в столовой. Немедленно, сию минуту, – раздавался его скрипучий голос из громкоговорителя.
Когда Дон подходил к столовой, матросы уже начали вливаться в нее через расположенные в разных концах входы.
Столы, как обычно в неурочное время, были сдвинуты в сторону, так что столовая была пуста. Один из пассажиров залез на стул, прочие сгруппировались вокруг. И в замешательстве оглянулись, когда Дон вбежал в столовую.
– Слушайте, – выкрикнул Дон, – я корабельный врач, лейтенант Чейз. Прошу прощения, что не могу четко изложить вам все подробности, я сделаю это позднее, но я требую, чтобы вы все немедленно перешли в машинное отделение.
– Мы не желаем вас слушать, – выкрикнул стоявший на стуле. – Нам нужен капитан. Пусть он объяснит нам, что здесь происходит.
Дон узнал этого человека. Бригс, отставной генерал Мэтью Бригс. Его коротко остриженные волосы, седые, с виду прямые и жесткие, как проволочки, торчали в разные стороны. Угрюмый взгляд и сердитое выражение лица были знакомы Дону из многочисленных газет и телерепортажей. Человек, всегда высказывающий свое мнение, нисколько не интересующийся мнением других и твердо придерживающийся собственной точки зрения. Глядя на него, Дон холодно произнес:
– Как вы уже знаете, имел место несчастный случай. Большая часть офицеров погибла. Сейчас капитан – я, – среди пассажиров возникло суетливое движение, послышались вздохи. – Через несколько минут по кораблю ударит солнечная буря. Единственное безопасное место – машинное отделение. Все остальные корабельные помещения следует немедленно покинуть.
Пассажиры потянулись к выходу, но это движение немедленно прекратилось, едва генерал заговорил снова:
– Недостаточно ясно и недостаточно обосновано, лейтенант... Я требую...
– Ты и ты, – сказал Дон, указывая пальцем на ближайших матросов. – Стащите этого человека со стула и волоките в машинное отделение.
– Вы не сделаете этого, слышите, не сделаете! – завопил генерал, пятясь к стене и принимая оборонительную стойку.
Рослые матросы подошли к Бригсу с разных сторон и дружно бросились на него. Борьба была недолгой, и через секунду громко протестующего генерала уже несли к двери.
Худой человек с большим носом и длинными усами двинулся было вперед, словно собираясь вмешаться, но остановился, когда к нему шагнул ближайший астронавт. Остальные пассажиры суетились вокруг; из толпы донесся взволнованный возглас.
– Может возникнуть паника, – произнес каптенармус так тихо, что услышать его мог только Дон.
– Я знаю, что времени для длительных разъяснений нет. Нужно было быстро и мирно вытащить их отсюда. – Дон задумчиво оглядел столовую. – У нас приблизительно один матрос на десять пассажиров. Я пойду впереди, а вы отправляйтесь к двери и объясните, что матросы будут показывать дорогу. Собирайте их в группы с таким же соотношением: десять к одному. Матросы окажут успокаивающее влияние. В центральной трубе два лифта, так что направляйте группы к обоим по очереди.
– Отличная идея, капитан... – Дон ушел, прежде чем каптенармус успел закончить фразу.
Дон догнал генерала с его бдительными охранниками возле двери.
– Вы пожалеете, – с ледяным спокойствием заявил Бригс, когда Дон вошел в лифт. Как только дверь закрылась, генерал стряхнул с себя руки охранников.
– Прошу прощения, генерал, но у нас не было выхода. Судно в опасности, и времени на споры не оставалось. Надеюсь, вы примете мои извинения?
– Не приму. Вы начали это дело, а я постараюсь довести его до конца. Я обращусь в суд.
– Ваше право, – ответил Дон; тут лифт остановился и двери открылись. Дон и матросы держались за поручни на стенках лифта, но ноги Бригса оторвались от пола, и он беспомощно задрыгал ими в воздухе.
– Помогите генералу, – приказал Дон.
С выработанной долгими годами практики сноровкой матросы ухватили генерала за руки, оттолкнулись ногами и понеслись по центральной трубе. Дон последовал за ними, но гораздо медленнее и держась за стенку. Он не воспользовался, свободным парением. В корабле не действовала сила тяжести, лишь ее имитация, вызванная вращением судна. Здесь же, у оси вращения, центробежная сила практически отсутствовала.
Толстая дверь машинного отделения открылась сразу, как только они достигли ее. Их встретил главный инженер, столь же неулыбчивый, как и генерал.
– Если вы разместите здесь пассажиров, вы затрудните нашу работу, возникнут дополнительные сложности и риск, – сказал Хольтц.
– Не сомневаюсь, – Дон пытался сдерживаться. – Но здесь хватит матросов, чтобы помочь вам. Расставьте их у всех пультов управления в опасных точках. Будет тесно и неудобно, но, по крайней мере, никто не погибнет.
Начали прибывать первые пассажиры, некоторые беспомощно болтались в воздухе. У одной пожилой женщины лицо позеленело, и она явно была лишь первой ласточкой. Матрос успел вовремя подать ей пластиковый мешочек.
Дальнюю стену, за которой размещался двигатель, заполняли сверкающие приборы. Небольшая часть пространства внутри зала оставалась свободной. На полу места всем не хватит, некоторым придется летать по воздуху. Будет тесно, грязно и неудобно. Дон ретировался прежде, чем послышались первые жалобы.
Когда прибыла следующая партия пассажиров, Дон вплыл в опустевший лифт и спустился вниз. Он торопился в рубку.
Одна проблема решилась – пассажиры в безопасности, но оставалась другая, более серьезная. Машинально глянув на часы, Дон почувствовал, что по телу поползли мурашки: до того момента, как буря всей своей мощью обрушится на корабль, осталось чуть больше тринадцати минут.
– Как раз заканчиваем, капитан, – отрапортовал Курикка. Он с дымящимся паяльником в руках согнулся над пультом управления. Кабели выходили из пульта, пересекали рубку и исчезали в отверстии, просверленном в металлической трубе. Старшина припаял последний контакт и выпрямился.
– Все будет работать, – сказал он и повел Дона в душевую. – Мы разместили здесь две рукоятки ручного управления, поместив их, как вы нам посоветовали, в пластиковые футляры. Самый легкий способ уберечь их от воды. Еще здесь есть монитор, связанный с кормовой камерой. – Они проскользнули мимо человека, смазывающего дверь серой мазью. – Посмотрите, это силиконовая шпаклевка. Как только дверь захлопнется и прижмет слой шпаклевки, та станет водонепроницаемой. Пока душевая будет заполняться водой, воздух будет уходить через вентиляционное отверстие. Скафандр уже здесь. Я добровольно вызываюсь остаться здесь, капитан.
– Отлично. У нас есть еще девять минут. Отошлите остальных, как только они закончат работу. Можно ли здесь, внутри, узнавать уровень радиации?
Курикка указал на монитор – помещенный в пластиковый пакет один из экранов, снятых со своего прежнего места.
– Компьютер выводит данные в нижней части экрана. Вот эти цифры, в левом нижнем углу под Солнцем, – уровень радиации по Хойлу.
– Один и четыре... пока не слишком много, нет... прыгнул до двух и одного.
– Начало бури, скоро станет опасно. Думаю, вам лучше уйти, сэр. – Они уже остались одни, последние техники стремительно перемещались в безопасное место, в машинное отделение. Шесть минут на дорогу.
– Закройте на мне скафандр и уходите, старшина, это приказ!
– Но... – изумился старшина.
– И без возражений. Гораздо важнее сохранить ваши инженерные способности, чем мое знание медицины. Как командир, я приказываю вам уйти вниз.
Курикка не стал терять времени на пререкания. Он помог Дону надеть скафандр и герметизировать его. Дон схватил старшину за кисть и посмотрел на часы. Две минуты!
Дон почти силой вытолкнул старшину из душевой и налег на дверь. Старшина тянул ее снаружи, преодолевая сопротивление наложенной шпаклевки. Наконец дверь стала на место, и старшина умчался. Дон остался один. Он на полную мощность открыл душ и краны над раковиной. Все стоки были предварительно закрыты. Вода достигла края раковины и полилась на пол. Солнце упорно уходило из перекрестья волосков в центре экрана. Прежде чем взглянуть на цифру внизу, Дон включил сопла, чтобы выровнять корабль.
