Отмена 1 августа 1990 года предварительной цензуры и фактически давно начавшаяся департизация изменили лик нашей прессы и телевидения.

Нашей прессе только предстоит освоить принципы работы в условиях единого информационного пространства. Как в рамках общности независимых государств, бывших союзных социалистических республик, так и в масштабах Европы и всего мира. Информационная пирамида с центром в агитпропе ЦК отошла в прошлое. Центр уже не мог быть вещателем абсолютных истин и директив, которые в республиках воспринимались всем тамошним населением с нескрываемым раздражением. Телепрограмма «Время», газета «Советская Россия» и им подобные взяли на себя роль детонатора в «холодной войне» центра и республик и слишком успешно трудились на этом неблагородном поприще до 22 августа 1991 года.

Уже завтра мы могли бы прийти к децентрализации политической информации, к спутниковому вещанию на полпланеты всех крупных телецентров из различных регионов бывшего СССР, к доступности для любого нашего телезрителя телепередач из всех стран Европы, Азии и Америки.

Нашим достижением в области свободной журналистики стали десятки новых периодических изданий, теле и радиопрограмм: «Независимая газета» и журнал «Столица», телепрограмма «Вести» и иллюстрированный ежемесячник «Москоу мэгэзин», еженедельник «Коммерсант» и журнал «Наше наследие», «Радио России» и «Эхо Москвы».

Материал в данной книге сгруппирован по двум темам: (1) рассказ о тех, кто вел в 90х годах демонтаж сталинской системы в прессе и книгоиздании, на радио и телевидении; (2) анализ развития аудиовизуальной техники, спутникового и кабельного телевидения, средств связи и компьютеризации.

Коммунистическая диктатура утвердилась в России как результат первой мировой войны, как последствие многолетнего культа идей народничества, анархизма, терроризма, социализма и общинного строя среди русских разночинцев. Внешняя притягательность социалистических идей и умелое манипулирование ими с помощью средств массовой пропаганды привело к власти Ленина и Сталина, Гитлера и Муссолини. Разница, пожалуй, лишь в том, что первая пара умудрилась отправить на тот свет во много раз больше своих соотечественников, чем вторая. Без многолетней экономической и политической поддержки Сталина не было бы Гитлера, развязавшего вторую мировую войну, которая лишь расширила сферу коммунистической экспансии.

И вот — 1990 год. Рубикон пройден. Обрели свободу страны Восточной Европы. Постепенно наступает либерализация в Советском Союзе. Западные страны вроде приступили к осуществлению «плана Маршалла» для Восточной Европы. Но восстанавливать руины, оставшиеся от десятилетий правления коммунистической диктатуры, трудно. Ведь деградировали не только экономика и экология, но и сам человеческий материал. Рабская психология мешает нам чувствовать себя свободными людьми. Вот поляки к примеру, всегда хотели быть свободными от русских, от немцев, от коммунистов, — они не терпели и не мирились, боролись и бузили. И вот — они свободны, мы еще нет.

По числу экземпляров газет на тысячу человек населения мы занимаем почетное место в мире — 405 экз., если верить данным ЮНЕСКО 1984 года. Впереди нас были лишь Япония (575 экз.), Западная Германия (408 экз.), ГДР (530 экз.), Великобритания (421 экз.). Лидерство наше сомнительное, если абстрагироваться от цифр и посмотреть в корень проблемы. Большинство наших газет состояло из четырех полос обычного или усеченного формата, одна из которых всегда посвящалась перепечатке одинаковых и обязательных для всех официальных сообщений, передаваемых по каналам ТАСС с пометками (для центральных, для республиканских и областных, для городских и районных газет).

До 90 процентов тиража газет расходилось в Советском Союзе по подписке, т. е. деньги за годовой комплект, рассылаемый по почте, издательство получает заранее. Зато, собрав деньги вперед, государственная почта не торопится и газеты подчас поступают в сельскую глубинку не ежедневно, а раз в неделю оптом. Часть уже оплаченного подписчиками тиража вообще не печатается под предлогом нехватки бумаги. С 1989 года впервые в СССР была введена свободная, т. е. не лимитированная подписка на подавляющее количество периодических изданий. Одновременно с гласностью ослабло давление партийных организаций, с тем чтобы силой заставить членов коммунистической партии подписываться на газету «Правда», журналы «Коммунист», «Агитатор» и «Политическое самообразование». Результат не замедлил сказаться — в 1990 году названные издания потеряли до сорока процентов своих подписчиков. Тираж партийной прессы упал бы вовсе, если бы не два обстоятельства: неизменные цифры подписки по учреждениям за счет государства, а также пустота газетных киосков, продающих ежедневную порцию свежей прессы максимум за два часа. «Правда» расходилась в последнюю очередь. Да и то верно, что поступало ее в розницу больше, чем всех остальных газет, вместе взятых.

С бумагой, конечно же, в стране был острый дефицит. Хватало ее вполне только КПСС и кооператорам. Первая — просто себя не обижала и производила пропагандистскую макулатуру в неограниченных количествах, вторые — платили. Сколько надо, столько и платили. Читатели тоже раскошеливаются на каждый год дорожающие любимые издания, голосуют рублем.

Вот картина подписки на советские центральные газеты на 1990 год в миллионах экземпляров: «Аргументы и факты» (31,5), «Комсомольская правда» (20,3), «Труд» (20), «Известия» (9,4), «Правда» (6,4), «Сельская жизнь» (5,7), «Семья» (4,6), «Литературная газета» (4,2), «Советская Россия» (3), «Учительская газета» (1,2), «Краевая звезда» (1), «Рабочая трибуна» (0,8), «Экономика и жизнь» (0,б), «Советская культура» (0,5). Ранжир журналов получился следующий (также в млн. экз.): «Огонек» (4), «Новый мир» (2,7), «Знамя» (0,9), «Молодая гвардия» (0,6), «Известия ЦК КПСС» (0,6), «Коммунист» (0,5), «Наш современник» (0,4), «Звезда» (0,3).

На некоторые издания подписка лимитирована была всегда (журналы «Америка» и «Англия», еженедельник «Неделя»), а на русское издание газеты «Московские новости» ее не существовало для частных лиц вплоть до 1990 года.

1 августа 1990 года в СССР вступил в силу Закон о печати, отменивший предварительную цензуру, а также монополию компартии и государства на издательскую деятельность.

Советские журналисты уже не трепетали от указаний партийных бонз самого различного уровня коммунистической иерархии. Кончилась и практика обязательных официальных ответов на критические выступления, газеты. Уже не снимают теперь с работы «героев» журналистских расследований. После газетных публикаций в защиту «несправедливо обиженных отдельных трудящихся» уже не раздают бесплатно квартиры, койки в больницах и места в высших учебных заведениях. А ведь еще вчера советские журналисты сознавали себя работниками некоего удивительного общественного органа, совмещающего в себе функции прокуратуры и собеса, суда и церкви. Самыми многочисленными в советских ежедневных газетах были штаты отделов писем. До недавнего времени продолжали поступать каждый день мешки жалоб и слезных прошений, анонимных доносов и просто откликов на публикации. В наших редакциях только начинает утверждаться аксиома, привычная для любой газеты в цивилизованном мире. Оружие журналиста — это воздействие на общественное мнение, а не на отдельно взятого чиновника. Ведь в правовом государстве обиженный подает на обидчика в суд, а не пишет в газету или в партийный комитет.

Новая форма власти прессы требует для своего действенного функционирования независимости, как политической, так и экономической. Свобода всегда стоит дорого, но за нее и любых денег не жалко. Так, повидимому, считал и руководитель только что созданного Министерства печати и информации РСФСР М. Полторанин. Интервью с народным депутатом СССР под заголовком «Четвертая власть в России» было напечатано в «Московских новостях» (9.9.1990):