— Какие сюжеты, для программы готовите вы сами?

— В первом выпуске есть мой сюжет — „корреспондентское расследование“ тайны знаменитой комнаты в здании российского правительства. Той, что принадлежит КГБ и предназначена якобы для предотвращения утечки информации. В сюжете хотелось утвердить мысль о том, что КГБ связан с ЦК партии, как белок с желтком, несмотря на новые законодательные веяния. Доказательство? Не отменен запрет сотрудникам КГБ собирать досье на первых лиц партии. Пока данное табу существует, разделить эти две организации невозможно. Мне помогали сотрудники охраны Ельцина, которые, кстати, раньше работали на КГБ Союза. Государственных секретов я не выдавал, хотя была возможность. Сейчас я занимаюсь производством двух видеопрограмм о деятельности Ельцина. Пытаюсь анализировать не только его успехи, но и причины просчетов».

Соратники Ленина в 1917 году начинали свой переворот с захвата почты, телеграфа, телефона. В 1991 году попытка свержения законной власти в Литве началась атакой десантных частей Советской Армии и КГБ СССР, при поддержке танков, на здания телецентра в Вильнюсе. В Москве КПСС и КГБ уже с осени 1990 года имели во главе телевидения несгибаемого ленинца, лжеца Л.Кравченко. Этот предавал родину, соотечественников и здравый смысл в каждом вечернем выпуске информационной программы «Время». Президента Горбачева он предал в августе 1991 года, всего на три дня путча. Потерял при этом свой высокий пост, но в целом отделался легким испугом. Систематическая ложь пока еще не считается преступлением в нашей стране и поэтому неподсудна. А за разгром Советской Армией телевышки и телецентра литовские власти предъявили счет Москве уже в феврале 1991 года на 18 млн. рублей. С учетом инфляции рубля и простоя вильнюсского телевидения с января по сентябрь 1991 года из-за его оккупации интервентами общий ущерб зашкаливает за многие сотни миллионов рублей.

Но монополию на телевидение КПСС и ее генсек, он же президент, все же утратили задолго до августовского путча 1991 года. Обрели полную самостоятельность телецентры всех бывших союзных республик, а теперь уже суверенных государств. Собственную программную политику ведут телестудии почти всех автономных республик России, десятки наиболее крупных русских городов. После отмены предварительной цензуры в августе 1990 года стали появляться сотни сетей кабельного телевидения, коммерческие акционерные и частные телесту дии. Бывшие союзные республики теперь уже и спутники связи сами запускают.

На петербургском телевидении занято две тысячи человек. И программы его смотрят во всей центральной части России и в Эстонии.

На Украине на государственном ТВ заняты десятки тысяч человек — в Киеве и в 14 областных телецентрах. Скоро войдут в строй еще 10 местных телецентров. Все они будут конкурировать с 15-часовым ежесуточным телевещанием из Киева. Первая всеукраинская телепрограмма существует уже 40 лет, вторая (информационно-коммерческая) появится с завершением строительства нового 24-этажного аппаратно-студийного комплекса. Этот украинский телегигант, наподобие Останкинского в Москве, уже высится рядом с 380-метровой телебашней в старинной части Киева, на Сырце. Как вы думаете, будет ли Киев продолжать финансировать ЦТ СССР? Нет, не будет. Показывать Москву на Украине будут, а платить не желают. Смотрите, мол, взамен наше украинское ТВ в России. И охотно смотрели бы. Миллионы украинцев живут на просторах России. И ленинградскую телепрограмму охотно смотрели бы пол-Европы и чуть меньшая часть Азии. Спутники нужны, из тех, что тысячами запускали наши военные и полувоенные ведомства.

В степях и пустынях Казахстана в эфир выходят с собственными программами 21 телецентр плюс одна общереспубликанская телепрограмма из Алма-Аты.

В России КПСС также не желала без боя сдавать телевизионный эфир демократическим силам. Даже частичный их доступ потребовал 9 месяцев мытарств, обманов, обещаний и, наконец, «Россия — в Останкине!» Так озаглавила свои заметки по случаю первого и долгожданного выхода в эфир российской телепрограммы публицист Татьяна Иванова из еженедельника «Новое время» (№ 21,1991):

«Скептики посрамлены. Они, скептики, ведь что говорили? Вот, мол, придется теперь с населения по рублю собирать… Потом методом всенародной стройки телебашню возводить, выше Останкинской… Потом еще с населения по рублю, потом эти рубли — на Рижский рынок, менять на валюту по базарному черному курсу… Везти эту валюту тайно за рубеж… Закупать технику и опять же тайно ввозить ее к нам через границу… Потом лет пять эту аппаратуру монтировать… И вот, когда все наконец совпадет — новая телебашня, новый телецентр и смонтированная аппаратура, — тогда, пожалуйста, будем смотреть Российское телевидение. Среди посрамленных скептиков была и я. Каюсь.

Российское телевидение вышло в эфир гораздо раньше! России дозволено пользоваться Останкинской телебашней! Поистине великодушие и доброта законных собственников, истинных владельцев не знает границ. Причем особо замечу: ведь выделено даже самое дорогое — эфир. И как удобно! Первые два отрезка (по два часа в каждом) — в самое что ни на есть рабочее время. Люди на работу придут, талоны в столы заказов разыграют, дальше делать нечего. А тут благодать — смотри телевизор.

Последние два российских часа — ночью. Вместо сна. Чтоб плохие сны не снились, лучше не ложиться, а, сидя на стуле, носки штопать и караулить Российское ТВ.

И день для премьеры Российского ТВ выбрали прекрасный. Да, понедельник, 13-е… Но ведь день-то на самом деле знаменательный! Ровно четыре месяца миновало, как захвачено Вильнюсское телевидение, как там в дверях встал Человек с ружьем. Ровно четыре месяца, как всей стране ясно: телевидение — неприкосновенная собственность компартии, и компартия имеет право даже убить любого, кто к ней, к собственности, хочет прикоснуться. Народишко у нас глупый, в Вильнюсе — полез. Ну, натурально, пришлось пугануть танками. До московских дошло: в Останкино идти не решились. Пошли на Манежную. Наше, кричат, телевидение, на наши денежки строено, артисты нами выучены, за их институты мы на заводах горбатились… Россию, кричат, пустите, Россия тоже, мол, государство. У Киргизии, кричат, телевидение есть, а у России нету…

Напрасно, мне кажется, замечательные ведущие Российского телевидения скрывают от зрителей, почему у них иной раз видеоряд не совпадает со звуковым, почему изображение так неясно, почему то что-то рвется, то что-то отключается, то что-то невпопад включается.

Пусть бы они всякий раз говорили, что, кроме детского кинопроектора (и у него причем батарейки садятся, а новые купить — денег нету, да и самих батареек тоже), Российское телевидение аппаратурой пока не располагает. Вы, уважаемые зрители, должны понимать, что остальная аппаратура законно принадлежит не нам, а Центральному телевидению, президентским указом подаренному товарищу Кравченко. Кравченковидению, так сказать… Вот вы, воспитанные люди, будете чужое хватать? Не будете. И мы не хватаем. Терпите. Вот мы микрофончик на помойке подобрали, починили, слышно вам хоть немножко? И слава богу. Денег подсоберем, свою башню построим, все будет иначе, а пока так.

Если бы ведущие Российского телевидения моему совету следовали строго, это имело бы огромное, прямо неоценимое воспитательное воздействие на телезрителей. Сидя у экранов, они учились бы еще больше любить Кравченко, Центральное телевидение, президентские указы, партийную собственность и ее неприкосновенность…

Хотя, надо сказать, любовь и сегодня очень велика. Очень.

А все российские программы я в первые дни смотрела с радостью, и мне не хочется искать в них недостатки. Я ведь вижу и детский кинопроектор, и микрофончик списанный — о каких можно говорить недостатках при таких обстоятельствах?