Почему Советы призвали для работы над проектом именно „Ю-Эс Вест“? Отчасти фирма должна благодарить Гэри Карта. В 19 году, выбыв благодаря амурной истории с Донной Райе из предвыборной гонки, Харт занялся международным бизнесом и особый интерес проявил к Восточной Европе. В поисках западного партнера для ТСЛ к нему обратился руководитель службы внешних сношений Минсвязи СССР Петр Кураков. а Харт, „настоящий уроженец Колорадо“, по определению Крэмптона, в свою очередь, предложил участвовать в проекте фирме „Ю-Эс Вест“ из Денвера.
За последние два года проект ТСЛ разросся настолько, что теперь в нем участвуют 12 партнеров, но и это еще не предел. Помимо „Ю-Эс Вест“ и Минсвязи СССР, к нему присоединились австрийская ОТС, японская KDD, южнокорейская КТ, крупнейшие телекоммуникационные компании Дании, Франции, Великобритании, германская „Бундеспост“, итальянская СТЕТ, испанская Telefonica и турецкая РТТ (последнее завоевание Крэмптона, взятое им „на борт“ в марте 1991 года). „Мне пришлось вести переговоры с каждой из этих компаний. — рассказывает Крэмптон. — Чтобы система работала, нам пришлось привлечь партнеров, без которых доступ всемирной телекоммуникационной сети на территорию Советского Союза невозможен“. „Ю-Эс Вест“ будет отвечать за поставки и укладку волоконно-оптического кабеля, а также за текущие работы в СССР, а остальные партнеры обеспечат международную связь на своих участках.
Из Москвы потянутся три международные линии: одна — к югу, до Черного моря, оттуда на Стамбул и Средиземноморье; другая — к северу, до Ленинграда и Прибалтики, а потом подводным кабелем в Скандинавию; третья — на запад, в Центральную Европу. Крэмптон говорит, что система свяжет Японию, Австралию и другие страны этого региона с точками приложения их экономических интересов: Великобританией, Францией, Германией, а через трансатлантическую кабельную связь — с североамериканским рынком.
Крэмптон предпочитает стекловолоконную оптическую связь спутниковой, поскольку первая обеспечивает „высококачественную передачу без искажений, неизбежных при космической связи“. Сигнал, посланный через спутник, должен проделать 22 300 миль сквозь атмосферу к передатчику, а потом столько же — обратно к Земле, что приводит к большим задержкам во времени и наложению эха. „В мире хватает толковых инженеров, но расстояние не перехитришь!“ — говорит Крэмптон. А волоконный кабель обеспечивает прямую связь и, следовательно, чистый, ясный сигнал, не искаженный эхом. Но, как и при любом грандиозном проекте, намеченном к осуществлению в СССР, возникает вопрос: насколько это все реально?
Крэмптон настроен оптимистично. „Мы полагаем, что это только вопрос времени. — говорит он. — В любой стране развитие телекоммуникационной инфраструктуры является одним из условий экономического подъема. Это же очевидно“.
Самое главное — то, что в Советском Союзе, похоже, наконец признали эту очевидную истину. Крэмптон уверяет, что и его партнеры, и правительство страны осознали важность развития телекоммуникационной инфраструктуры.
Развитая система телекоммуникаций необходима для привлечения западных бизнесменов. „Большинство из них убеждены, — замечает Крэмптон, — что их прирожденное право — звонить когда угодно и куда угодно; то, что здесь это не всегда возможно, — тяжелый удар для них. Если Советский Союз заинтересован в привлечении крупных западных фирм и корпораций, он должен обеспечить их старым добрым телефоном“.
Так за чем же дело стало? В отличие от многих „буксующих“ совместных проектов „Ю-Эс Вест“ не встретил никаких бюрократических препон, и у Крэмптона нет оснований жаловаться на советских бюрократов. „Считаю, нам крупно повезло, — говорит он, добавляя самые теплые слова в адрес союзных и российских министров и замминистров связи. — Это на редкость компетентные люди, с западным образом мыслей и с сотрудниками, не менее предприимчивыми в поисках решений, чем наши бизнесмены… Работать с ними — одно удовольствие“.
Главные противники „Ю-Эс Вест“ — правительство США и КОКОМ, контролирующий экспорт западных технологий. Крэмптон утверждает, что волоконно-оптический кабель, который собирается использовать „Ю-Эс Вест“, не относится к передовой технологии, запрещенной к ввозу в СССР. „В Советском Союзе есть необходимая технология, там его производят сами, правда, не всегда в достаточном количестве“. И тем не менее между членами КОКОМ существует „джентльменское соглашение“ не экспортировать кабель. Почему? Да потому, что — в отличие от спутниковых и микроволновых линий связи — волоконно-оптические не поддаются легкому прослушиванию. Именно это и заботит правительство США и КОКОМ. Поэтому в середине мая КОКОМ снова нанес удар по планам прокладки транссоветской линии, подтвердив свой запрет на экспорт в СССР стекловолоконного кабеля.
Крэмптон говорит, что предвидел такое решение, но, тем не менее, „Ю-Эс Вест“ продолжит бороться против ограничений, считая проволочки временными. А пока компания намерена восполнить пробелы в советской системе телекоммуникаций развитием альтернативных технологий: цифровой микроволновой и беспроводной телефонной связи — в основном для обслуживания западных бизнесменов. КОКОМ разрешает проложить кабель почти до самой границы СССР, не доходя до нее 10 километров. А оттуда связь будет осуществляться при помощи альтернативных технологий. В конечном счете, надеется Крэмптон, либо КОКОМ снимет ограничения, либо в СССР начнут производить больше кабеля, и тогда его можно будет проложить и по территории Союза».
Смешно, почти абсурд, не правда ли? Американские спецслужбы во всеуслышание, не стесняясь, говорят, что не смогут со своих спутников-шпионов прослушивать переговоры, ведущиеся по волоконно-оптическим линиям. И поэтому США пока против строительства ТСЛ.
Хотя на сегодня и само название ТСЛ — «транссоветская линия связи» — придется менять. Кольцо связи, этот проект века, должно перестать быть кольцом запретов. Мы, конечно, его и сами можем сделать. Пока что специалисты из 23 стран мира (38 фирм) заняты строительством аналогичной оптической линии связи между Японией и Сингапуром. Кабель длиной 7500 км на 7560 каналов связи начнет функционировать в конце июля 1993 года.
Американцы, правда, имеют достижения и на территории бывшего СССР. В конце октября 1991 года в присутствии первого Президента Республики Армении Левона Тер-Петросяна и президента междуна родной группы компании АТТ Сэма Уилкоксона (США) в Ереване со стоялась торжественная церемония открытия международной автоматической телефонной станции.
Выступая на церемонии «первого звонка», С. Уилкоксон сказал, что для Армении это большой день, а для компании это великий день. В честь открытия международной АТС впервые с 1922 года выпущена памятная марка Республики Армении.
Новая станция позволила связать одновременно 180 абонентов из Еревана с Соединенными Штатами Америки. 90 каналов связи открыто с Францией. Абонент теперь может напрямую звонить в Армению из заграницы и наоборот, — из Еревана в любую точку земного шара, — не пользуясь услугами московской ЦМТС.
Станция обошлась примерно в шесть миллионов долларов. Окупится она в ближайшие два года. Первые 50 абонентских номеров получили предприятия, которые зарабатывают конвертируемую валюту для республики, офисы представительств иностранных фирм и иностранные корреспонденты. Граждане республики смогут позвонить за границу с двух переговорных пунктов в Ереване, также оплатив разговор в долларах, франках и т. д.
Цифровая телефонная система «SESS» считается сегодня самой со временной в мире. И саму систему, и соединенную с ней наземную станцию спутниковой связи в пригороде армянской столицы поставила компания АТТ. Американцы обещали, что первые 500 номеров — это только начало, вторая очередь ереванской ЦМТС свяжет с миром десятки тысяч абонентов. Технический подвиг АТТ в Армении состоит в том, что эта первая в СССР периферийная (немосковская) международная телефонная станция была построена США в небывало короткие сроки — от подписания контракта до «Первого звонка» прошло всего 8 месяцев.
