Вышивка, вот как! Какое тщеславие, сказала она себе, закусив губу и ощущая непреодолимую тягу к кружевным вещицам. Она купила три пары.

Затем, покраснев, потому что она была уверена, что Натаниэль каким-то образом узнает о том, что она приобрела, она рискнула вернуться обратно в общее помещение, где она оставила его одного.

Но он не был больше в одиночестве. Группа дам стояла в одном углу, разглядывая Натаниэля и очевидно обсуждая его. Когда Вилла пересекла комнату и подошла к нему, приглушенный шепот вырос до ропота. Затем, одновременно, вся группа многозначительно повернулась спиной к Натаниэлю и Вилле.

Вилла может быть и выросла в провинции, но она знала, что значит «намеренно игнорировать», когда сталкивалась с этим. Лицо Натаниэля стало жестким, и он стиснул челюсти. Вилла быстро прикоснулась к его руке.

— Я думаю, что мне здесь больше ничего не нужно. Почему бы нам не пойти дальше?

Он бросил на нее мрачный взгляд, который она не смогла понять. В нем был почти что… страх. Она слегка потянула его за руку.

— Идем.

Как раз в это время помощник спросил, куда доставить покупки Виллы.

— Рирдон-Хаус, Гросвенор-Сквер, — прорычал Натаниэль, вызвав новый шторм шипения у женщин в углу. Бросив клерку банкноту, Натаниэль взял руку Виллы и вышел из магазина. Шепот преследовал их вплоть до выхода на улицу.

— Я вам скажу, это же Рирдон! Тебе хорошенько достанется по яйцам, раз ты вздумал показаться в городе.

Натаниэль застыл от этого язвительного замечания, его рука под ее рукой стала словно железной. Вилла обернулась, чтобы увидеть, от кого исходили эти слова.

Группа джентльменов слонялась возле входа, их количество совпадало с числом дам, находящихся внутри. Они казались богатыми, скучающими и совсем не рады были видеть Натаниэля.

Натаниэль закрыл глаза и глубоко вдохнул. Вилла уже около дюжины раз видела, как он делает это, наиболее часто в тех случаях, когда он был рассержен. В этот раз он был больше похож на королевскую кобру, зажатую в угол.

Он медленно повернулся. С высоко поднятой головой и невыразительным лицом, он кивнул группе джентльменов.

— Финстер. Барроу. Я просил бы вас помнить о том, что здесь находится леди.

Мужчина в центре фыркнул. Он был крупным, молодым человеком, но у него уже появились признаки того, что он слишком много ест и пьет много портвейна. Презрительно усмехнувшись в сторону Виллы, он посмотрел на своих товарищей.

— В ней не так много от леди, раз она выходит на улицу вместе с Рирдоном, так? — послышался фальшивый смех, привлекший внимание прохожих.

— Чертовски верно, Финстер, — один человек из группы отступил в сторону, перекрыв им путь.

Вилла посмотрела назад. Аллея между магазинами могла бы стать путем к спасению, если бы она не была загорожена.

Это становилось опасным. Вилла не знала этих людей, но она знала, что когда животные собираются в стаи, они осмеливаются на такие вещи, которые никогда не сделали бы поодиночке.

Она вышла вперед, став перед Натаниэлем. Он положил руку ей на предплечье, чтобы отодвинуть ее в сторону, но она прошла от него прочь и остановилась прямо перед человеком по имени Финстер.

— Я леди, но я не ожидаю, что вы поверите моему заявлению. Возможно, вы должны поцеловать меня, чтобы узнать это, — проклятие никогда еще не подводило ее.

— Вилла!

Финстер зло усмехнулся и подошел ближе.

— О, не беспокойся, Натаниэль, — она обернулась, чтобы улыбнуться ему — и кончик зонтика, позаимствованного у Миртл, воткнулся Финстеру прямо в пах.

Вилла быстро обернулась — и ручка зонтика в виде головы лебедя ударила беднягу прямо в нос, когда он согнулся пополам от боли.

С тихим хрипящим звуком Финстер упал на колени, позорно сжимая свой пах, не способный даже вытереть кровь, текущую у него из носа.

— О, дорогой, — в голосе Виллы была неподдельная жалость. — Я должна была предупредить тебя. С теми мужчинами, которые подходят ко мне слишком близко, случаются разные неприятные вещи.

Тут ее резко потянули назад. Натаниэль взял ее под руку и быстро повел ее к их экипажу. Посадив ее внутрь, он остановился, чтобы взглянуть обратно на проулок.

Вилла вытянула голову, чтобы тоже бросить взгляд назад. Финстер все еще стоял на коленях, громко завывая, в то время как его сторонники толпились вокруг него. Внезапно его вырвало. В этот момент даже его друзья сбежали от него, и он остался только со своим кучером, который осторожно поднимал его на ноги.

Вилла перевела взгляд на Натаниэля.

— Если ты не возражаешь, то я немного устала. Не вернуться ли нам в твой дом?

Натаниэль пристально смотрел на нее. Его лицо было напряженным.

— Мне так жаль. Я надеялся…

— Не сожалей об этом. Я просто изумительно провела время.

Он резко поднял голову.

— В самом деле?

— Конечно. День с тобой заслуживает того, чтобы провести несколько минут со всеми жалкими Финстерами в мире.

После этих слов острый взгляд Натаниэля смягчился. Он потер лицо рукой, затем снял шляпу и запустил пальцы в свои волосы.

Вилла обожала, когда он так делал. Со спутанными волосами он выглядел так по-мальчишески, таким… доступным.

— Финстер не чувствовал себя жалким, Вилла. Он считает себя превосходящим меня. Намного превосходящим.

Думая о том, в каком виде они оставили беднягу, Вилла не была так уже уверена в этом.

— Мы поедем домой, Натаниэль?

— Я не могу сопровождать тебя сейчас, — он взял ее руку в свою и быстро поцеловал. — Увидимся за обедом. — Затем он закрыл дверь экипажа и отступил назад, приказав кучеру отвезти ее обратно в Рирдон-Хаус.

Без него.

Не обращая внимания на то, что она выглядит как гусыня, Вилла высунула голову в окно, чтобы увидеть, как он становится все меньше, по мере того, как грохочущий вдоль улицы экипаж набирал скорость.

Натаниэль смотрел, как экипаж с Виллой исчез в потоке другого транспорта. Насколько он мог судить, она также смотрела на него, пока он не исчез из ее вида.

После того, как наблюдение за экипажем перестало быть подходящим оправданием для того, чтобы откладывать неизбежное, Натаниэль повернулся, чтобы прогуляться по улице. Он был лордом Предателем, напоминал он себе. Он был высокомерным и нераскаявшимся, в точности таким, каким изображало его общество. Он отказался от того, чтобы отправиться в добровольную ссылку в Вест-Индию, что подобало сделать всякому порядочному предателю, что в точности и проделал сэр Фостер.

Нет, что по-настоящему раздражало Лондон в связи с лордом Предателем, так это то, что он просто остался таким же чертовски богатым и привилегированным прямо у них под носом.

Натаниэль обнаружил, что он направился к учреждению, которое он не видел в течение многих месяцев, с той ночи, когда он склонился перед необходимостью надеть на себя хомут позора.

Когда он подошел к дверям, тучный молодой швейцар бросил на него взгляд, затем заморгал, а потом уставился, не сводя глаз. Бурная нерешительность отображалась на лице парня, пока он быстро моргал, глядя на Натаниэля. Должен он впустить этого печально известного лорда или нет?

Натаниэль решил помочь бедняге в его несчастье. Он близко наклонился к нему и прошептал:

— Я здесь, чтобы увидеть Джентльмена.