Стужа попыталась подняться на ноги, выкрикивая проклятья вслед демону, но все поплыло у нее перед глазами. Боль, унижение и гнев захлестнули все прочие чувства.

Теплый мокрый язык Ашура привел ее в чувство. Она медленно подняла веки. Звезды холодно мерцали на ночном небе, дразня ее своим безмятежным спокойствием.

Через некоторое время девушка попыталась сесть и почувствовала приступ тошноты. Мокрая трава холодила ее обнаженное тело. Это приносило некоторое облегчение. Каждая косточка, каждый мускул ее тела кричал на своем молчаливом языке. Стужа вновь опустилась на землю, она была в сознании, но не могла и не хотела двигаться, надеясь, что неподвижность и ночная прохлада утихомирят боль.

Ашур принялся тревожно описывать круги, словно прося хозяйку подняться. Но тут над западным горизонтом вспыхнула еще одна падающая звезда. Сквозь затуманенное сознание до Стужи начало доходить значение этого знамения.

— Я знаю тебя, — пробормотала девушка с растущей уверенностью. — Я знаю, кто ты. Ты ждешь меня? — Она почти надеялась, что услышит ответ, но ответа не последовало. С усилием она перевернулась на бок, затем поднялась на колени. Ашур перестал кружить и подошел к Стуже. Протянув руку, она ухватилась за его густую длинную гриву и встала на ноги. Несколько мучительных минут она стояла, повиснув на шее единорога, и пыталась побороть слабость, найти в себе силы взобраться на него. Стужа прикусила губу, ожидая, пока пройдет дрожь. Затем она вновь посмотрела на запад, где только что упала звезда.

— Я иду, — пообещала она.

Ашур понес хозяйку вниз к подножию холма. Единорог шел куда хотел. Она даже не пыталась направлять его. Стужа не знала, где искать лагерь и своих друзей, она вообще не представляла, где сейчас находится. Единорог как всегда сам нашел ее, почувствовав, что нужен ей. Пусть отыщет и обратный путь. Девушка ехала то погружаясь в беспамятство, то вновь выныривая из него. Она не чувствовала ударов ветвей, хлеставших ее обнаженное тело.

Внезапно сердце Стужи сжалось. Хорошо, что Ашур не убил Гела по ее приказу. Демон был все еще нужен им у Врат Черепа. Ее не удивило бы, если бы демон уже был в лагере. Онократосу стоило только произнести его имя, и демон был обязан явиться согласно их договору. Она горько усмехнулась. Гел не был свободен. Он служил людям, которых так презирал.

Когда Стужа приехала в лагерь, утренний свет уже пробивался сквозь листву. Онократос первым увидел ее и позвал остальных. Кимон и Трас Суртиан бросились ей навстречу. Тревога на их лицах свидетельствовала о том, что они хватились ее уже давно и опасались худшего.

Кимон протянул руки, чтобы помочь ей спешиться. Она колебалась, в ее душе здравый смысл боролся со стыдом и отвращением к себе, которые она почувствовала в присутствии юноши. Стужа посмотрела в его синие глаза, и прочла в них тревогу и смущение. Она вздохнула. В конце концов, над ней надругался не человек.

Кимон взял ее на руки и бережно поставил на землю. Затем снял свой плащ и набросил ей на плечи — утро было холодным. Кто-то разжег костер. Они усадили ее к огню.

— Что с твоим лицом! — не смог сдержаться Кимон. — Боги, что произошло?

Стужа дотронулась до правой щеки и поморщилась. Должно быть, щека посинела от удара Гела. На теле наверняка были и другие синяки. Девушка осмотрела ссадины. Как может она объяснить их появление?

Стужа решила ничего не говорить. Она поднялась и пошла к своему одеялу. Ее пожитки лежали там, где она их оставила. Она наклонилась и подняла меч, вытащила его из ножен, прижала к груди, поцеловала рукоять и закрыла глаза, отрешившись от всего.

Трас Суртиан тронул ее за плечо, протягивая бутыль с водой. Стужа с благодарностью взяла ее. Вода была свежей и вкусной. Напившись, девушка подняла бутыль и плеснула себе на лицо.

Онократос задал следующий вопрос.

Стужа передала бутыль Трасу.

— Позови его, волшебник, — ответила она. — Он обязан служить тебе. И должен появиться.

— Я пытался, — резко ответил он. — Но Гел ослушался. Что-то случилось.

Новость встревожила девушку. Гел был существенной частью ее сделки с Орхосом. Согласится ли владыка червей на другие условия, если демон не вернется? Она тряхнула головой. Не было смысла волноваться об этом прежде, чем они доберутся до Врат Черепа. В крайнем случае, кому-нибудь придется сразиться дважды, она была к этому готова.

— Пора трогаться в путь, — сказала она. Ее слова прозвучали так резко, что все встревожились. Заметив это, она смягчила тон: — Гел присоединится к нам, когда сможет. — Но про себя добавила: «Если сможет».

Онократос нахмурил брови и упрямо скрестил руки:

— С ним что-то случилось. Думаю, тебе известно, что именно.

— Он… — начала Стужа. Но обидные слова так и не слетели с ее губ. Она передумала. Он не был виноват, по крайней мере не во всем. Она тщательно выбирала слова. — Он потерял много сил этой ночью. — И затем с надеждой добавила: — Ему нужно некоторое время, чтобы оправиться.

— Что же все-таки произошло ночью? — продолжал допытываться Трас Суртиан. — Где твоя одежда?

Стужа вновь отошла от них.

— Мы больше не будем говорить на эту тему, — наконец сказала она. — Запрягайте повозку и седлайте лошадей.

Трас Суртиан и Онократос сдались. Когда все разошлись, Кимон приблизился к девушке так, чтобы остальные не слышали их разговора, и дотронулся до ее плеч.

— Я ни о чем не стану спрашивать, — прошептал он. — Ни о том, почему ты без одежды, ни о твоих синяках и ссадинах, ни о том, куда ты исчезла ночью. — Он замолчал. И так как она ничего не ответила, он продолжил: — Ты сама расскажешь мне, когда придет время, если захочешь. Или не расскажешь. Но я обошел здесь все и кое о чем догадываюсь, Самидар. — Его пальцы помассировали ей плечи и шею. — Я рад, что ты цела.

Он повернулся, чтобы идти.

— Кимон, подожди! — окликнула она его. Стужа надела пояс, на котором висели ножны и кошелек. Она развязала тесемку и достала талисман, подаренный Уной.

Она взвесила камень на ладони, посмотрев на него с горькой иронией. Его грани засверкали на солнце. Он один мог остановить Гела этой ночью. «Теперь уже слишком поздно», — сказала она себе. Демон презирал Кимона и угрожал ему. Стужа вложила камень в руку юноши.

— Всегда носи его с собой, — велела она ему. — Так, чтобы его легко можно было достать. Тебе известно его свойство. Просто сожми камень в руке, вот так. — Стужа сжала его пальцы в кулак.

Кимон попытался вернуть ей талисман.

— Этот камень подарен тебе. Старуха сказала, что он тебя защитит.

Стужа отказалась взять рубин обратно.

— Я хочу, чтобы он защитил тебя!

— Но мне некуда его положить.

Девушка протянула Кимону кошелек.

— Тогда возьми вот это, — сказала она. — Только не носи его на поясе. — Она вновь развязала тесьму, достала из него несколько монет и швырнула в лес. Затем связала концы тесьмы вместе. Носи камень на шее под курткой.

Кимон надел кошелек и прижал его к своему сердцу. В его глазах застыл немой вопрос. Смущение и тревога не сходили с его лица.

Стужа сжала его руку:

— Я рада, что вернулась.

Юноша попытался улыбнуться и кивнул:

— Пойду лучше, помогу им с лошадьми.

— Они и сами справятся, — не отпустила его Стужа. — Лучше помоги мне. Мне нужна хоть какая-нибудь одежда. — Она подняла свое одеяло. — Просто сделай дырку для головы и укороти немного, чтобы я могла ехать верхом и сражаться. Я подпояшусь тесемкой.

Кимон улыбнулся и достал свой кинжал.

Вскоре все было готово. Девушка надела его, повязала вокруг талии полоску ткани и пристегнула меч. Затем раскинула руки и повертелась в ожидании комплиментов.

— Я бы не стал показываться в этом при дворе, — сказал Кимон, подмигнув.

— Да и я тоже, — согласилась Стужа. Неожиданно почувствовав боль, она схватилась за живот. Кимон мгновенно оказался рядом и поддержал ее под локоть.

— Что случилось? — спросил он. — Самидар, что с тобой?