Сиаль вгляделась в горизонт на востоке, а потом указала на замершее небо. К ним приближались черные точки, быстро превратившиеся во всадников на шурсах.

— Папа с воинами, — опознала ездоков Сиаль.

Немногочисленное войско пошло на посадку. Упруго засвистели наполовину сложенные перепонки. Боевые шурсы яростно тормозили когтистыми лапами, прорывая глубокие влажные борозды и уходя в песок по щиколотку. Воины втыкали копья в уязвимые места ящеров, требуя полного подчинения. С переднего шурса соскочил почерневший от усталости Каф, выволок из эскадрона могучего дракона с окровавленным боком и подвел к девушкам. Шурс упирался, хрипел, брызгал пеной, звонко грыз мундштук, лязгал пастью. Стальной намордник мешал хищнику вцепиться в ногу всадника. Арина попятилась, чувствуя, как кровь отливает от рук и ног куда-то вглубь.

— Приближается Стинвий. Скоро он будет здесь. Поторопитесь, — велел Каф.

Сиаль взлетела на шурса, как птерозавр. Ящер оскорблено взвизгнул, выгнул спину и свечой поднялся на задние лапы. Арина со стоном закрыла лицо руками. Каф ткнул копьем в пах животного. Шурс утробно хрюкнул, опустился и, дрожа, присмирел. Один из воинов бросил Сиаль копье, та ловко перехватила оружие.

— Лезь ко мне! — крикнула она. Ящер косил воспаленным глазом. Арина безотчетно вцепилась в руку Кафа. Тот поднял ее и усадил на спину своего шурса, сам вспрыгнул сзади. Воины забросили капаланов поперек спин драконов.

Шурсы громоздко разбежались и взлетели. Арина вскрикнула и отвернулась, не замечая, как крепко держит ее Каф. Уже на половине пути с востока рваной ватой поползли грязные тучи. Поднялся ветерок, сначала слабый, а потом начались резкие порывы, сбивающие ящеров с курса. Шурсы заработали крыльями что есть мочи. Показался замок. Эскадрон пошел на снижение. Сверху хорошо просматривался двор, заполненный множеством людей и животных. Ворота были расчищены от растительности. При появлении небесных всадников несколько мужчин налегли на огромное колесо с цепью, приведшее в движение каменные створки ворот. Люди отступили в разные стороны, оттаскивая выйпетов и кразд. На освободившееся пространство приземлялись боевые шурсы.

За время отсутствия девушек замок наполнился народом нескольких племен, живущих поблизости. Крепость давала приют от приближающейся катастрофы всем нуждающимся в защите. 'Все, значит, в замок, а мы из замка. Дуреха!' — изругала себя Арина и с благодарностью взглянула на Кафа. Феодал ответил мрачным огнем из-под треугольных бровей.

Прислуга заслонила окна замка каменными створками с помощью системы блоков. Арине позволили на время оставить открытым окно в комнате Сиаль, которое выходило на запад. Землянка хотела увидеть хотя бы начало Стинвия. Солнце неумолимо сползало по красному небосводу к Сиалу. Дело шло к солнечному затмению.

К вечеру ураган достиг невероятной силы и все наращивал мощь. Небо полностью затянуло тучами — к разочарованию землянки, которая мечтала понаблюдать неземное затмение. Деревья полегли под напором воздушных масс. Вместо леса в пределах видимости простиралась равнина. Стало понятно, почему стволы деревьев настолько эластичные: во время Стинвия они травой стлались по земле. Черные тучи, поплевывая молниями, неслись низко над землей. Они волоклись по крыше, и вода с них стекала по восточным стенам, извиваясь по прихоти воздушных завихрений. Вместе с дождевыми тучами ураган принес тучи песка, пыли, щебня и камней, и все это неслось параллельно земле. Хлынул ливень, который тоже не подчинялся силе тяготения. Девушкам, всматривающимся в потемневшее окно, чудилось, будто их засасывает вместе со всей этой летящей грязью. На западе сквозь грязевой поток и тучи черным огнем полыхал Сиал, наполовину врастая в призрачную земную твердь. Сиаль поминутно шарахалась от окна:

— Все летит на Сиал! Он затягивает меня! Я не хочу, не хочу!

— Сиди на топчане, — прервала ее страхи Арина. — Лучше скажи, куда подевались все животные?

— Под землю и в скалы, — на высокой ноте ответила та.

Держать окно открытым, защищенным только пленкой, стало опасно. В любой момент мог залететь камень или обломанная ветвь. Арина с сожалением налегла на блоки и закрыла окно тяжелой плитой. Замок низко гудел. Девушки, зачем-то пригнувшись, побежали в холл, где укрывалось множество людей. По дороге их застало несильное землетрясение, отчего общинники и жители замка попадали ниц. Арина, к своему изумлению и досаде, бросилась на пол вместе с Сиаль. Дрожь прекратилась, но храбрую дочь Кафа поднять с пола не удалось: она держалась, словно приклеенная. По восточным стенам под мерное гудение непрерывно грохотала шрапнель, временами перемежаясь с глухими ударами. Строители крепости поступили мудро, создав восточные стены такими толстыми. Снова загудело, затряслось, по каменным стенам пошла неприятная зыбь.

— Боги Сиала призывают человеческий род назад! Кончился наш век! — запричитала Туба. Дружный суеверный вой усилился. Сиаль совсем потеряла рассудок. Землянке захотелось прибить повариху. Надо что-то придумать с перепуганной девочкой. Арине и самой было не по себе: что если прочные стены не выдержат напора стихии? Ужас толпы передался и ей. Силовым приемом она оторвала Сиаль от пола и потащила в 'апартаменты' Кафа. Тот посиживал за столом, как ни в чем не бывало, и писал. 'Последнее сражение для потомков увековечивает', - не без сарказма подумала Арина и вручила ему зареванную дочь. Та прилипла к отцовской груди.

— Не боишься богов Сиала? — спросил землянку Каф, успокаивающе поглаживая по спине дочку.

— Меня беспокоит только одно: выдержат ли стены?

Каф негромко засмеялся, тонкие губы растянулись, а лицо осветилось. 'Почему я решила, что он некрасив? — думала Арина, украдкой изучая его при свете огня в камине. — Нет, просто здесь освещение недостаточное. Или я начала к нему привыкать'.

— Замок Каф выстоял не одну стихию. Для того мои предки его и строили.

Арина не хотела уходить, рядом с воином она чувствовала себя в безопасности. Однако она пересилила беспокойство и гордо удалилась в свою светелку, где и продрожала от первобытного ужаса всю ночь, охая при каждом толчке земли, иной раз скидывающем со стола небьющиеся горшочки. Среди ночи ее посетил Каф и довольно холодно осведомился о самочувствии. Арина пробормотала в ответ что-то бессвязное. Каф без спроса развернул рулоны с рисунками, внимательно все пересмотрел при светильниках, выбрал один, свернул и молча направился к двери.

— Куда ты его понес?

— К себе. Повешу на стену.

Каф ушел, а пленница вздохнула с облегчением и разочарованием. В ушах свистел адреналин. Арина походила по комнате, приводя мысли в порядок. Чего она хочет, в самом деле?

К утру Стинвий ослаб и превратился в сильный ветер с дождем. Землетрясения прекратились. Арина рискнула забраться на крышу. С неба хлестал теплый грязный дождь. Девушка промокла до нитки. Она стянула с себя одежду, оставшись в нижнем белье, и улеглась на живот за зубцами стены, укрывшись от ветра. Она валялась в луже под дождем, выбросила из головы все мысли до самой последней и наслаждалась бездельем.

— Ты уже здесь? — услышала за спиной раскатистый голос. Каф улегся на живот рядом, под рукой у него примостилась осунувшаяся дочь.

— Сейчас увидишь возрождение тайги, — сказал зертилиец.

По воздуху прокатился гул на низких частотах, недоступный для уха, но ощущаемый телом. Деревья начали выпрямляться. Грязь с них летела комьями. Арина остро жалела, что у нее нет кинокамеры. Дождь очищался от грязи и очищал окружающий мир. Тайга возрождалась.

Сиаль потянула Арину вниз. Дочь Кафа после ухода Стинвия воспряла духом. Она привела землянку во двор, заставила сесть на шурса, и они вдвоем взлетели на одном ящере. Арина не сопротивлялась по нескольким причинам: во-первых, она уже достаточно притерпелась к полетам, во-вторых, после боевого дракона домашний шурс уже не казался страшным, в-третьих, ее каждый раз усаживали силой. Они летели на запад, по направлению к морю Нотозавров. Сиал почти исчез за горизонтом, осталась лишь бордовая краюшка.