— Сиаль, где здесь камбуз? — севшим спросонья голосом спросила Сима. — У меня в желудке вакуум. Инстинкт гонит меня в западную часть замка.

— У тебя потрясающий инстинкт, особенно когда ему помогает обоняние, — разоблачила ее подруга. — Пошли на камбуз, я познакомлю тебя с Тубой.

Девушки втроем пришли на кухню, сразу вызвавшую уважение Симы размерами, чистотой и разумным порядком.

— Красавицы, — пропела худая широкоплечая старуха с выпирающими мослами. Она бодро помешивала варево в пышущем жаром стальном котле. Жар поварихе был нипочем. — Так вот кто отделал этого хама Тартола! Поделом ему, он такой вороватый, руки бы ему поотбивала. Расскажи-ка, как тебе удалось перевернуть этого выйпета вверх ногами?

Туба, не оборачиваясь, съездила по уху нерадивого поваренка. Потом вручила помощникам закопченные котелки, чтобы те не скучали, и усадила девушек за стол. Угощение состояло из жареных черепашьих яиц, зерновых лепешек и компота.

— Мать Сиаль умерла при родах, — кудахтала Туба. — Хозяин разогнал нянек и занялся воспитанием дочери сам, ужасая женщин, жительниц нашего замка. Вырастил настоящего детеныша орха, себе под стать. Виданное ли дело — девица пятнадцати лет от роду носится верхом на самом норовистом шурсе, гикает и визжит, как воин рода тираннозавров, а клинком и арбалетом владеет не хуже любого воина? Я думала, что Сиаль одна такая, пока не увидела, как Сима одна сражается против восьмерых. Девочек надо воспитывать не так. Они должны превратиться в настоящих леди, какой была покойная Тиснея-Керч. Или как Арина. Ей и в голову не придет вскарабкаться на самую крутую скалу и прыгнуть с нее в море.

Сиаль скорбно потупилась.

— Со скалы в море? Хорошая мысль, — одобрительно промычала Сима с набитым ртом. — А ты, Ариш? Прыгнешь?

— Не-е…

— Ты на вид такая хрупкая и беззащитная, — сказала Туба Симе. — А драться — это мужское занятие.

— Что бы я, интересно, делала сегодняшней ночью, если бы драться не умела?

— Ты бы и на шурсе сюда не прилетела, — заметила Арина.

— Какой интерес мужчине защищать свою женщину, если она сама может врезать ему хорошенько? — назидательно спросила Туба.

— Мужчина не должен давать женщине для этого повода, — ответила Сима, лузгая косточки из компота. — Вкусно!

Она, не спрашивая разрешения, привычно заглянула в котел.

— Так. Суп из чьих-то глаз. А запах ничего… Туба, дай мне рецепт супа. Когда я выйду замуж, я буду иногда варить его мужу.

Она представила себе, какое лицо будет у Анджело Сайенса, и злорадно ухмыльнулась.

— После смерти Тиснеи-Керч Каф ни разу не приводил в замок невесту, — продолжала Туба. — Многие женщины хотели бы стать здесь хозяйкой, но ему все было некогда: производство, войны, пиры, охоты, походы в море невесть куда… Он то пишет, то изобретает что-нибудь для земледельцев или мастеров. Правду сказать, он сильно любил Тиснею-Керч. Иногда он уезжал искать себе невесту, но возвращался без нее. И вот он привез женщину со звезд, да еще такую красивую. Срок еще не вышел, но мы, обитатели замка, успели по достоинству тебя оценить, милая ты наша красавица. Имей в виду, тебе завидуют почти все незамужние женщины от моря Нотозавров до Непроглядных скал. Да и кое-кто из замужних. Злые языки говорят, будто некрасивый Каф околдовывает женщин…

'Доля правды в этом есть, несомненно, — подумала Сима. — Он ведь и правда притягивает. А ведь я тебе не завидую, бедная ты моя подруга'.

— …но женщина со звезд оказалась сильнее и сама околдовала его. Пусть даже и так, мы ждем твоего решения, и никто до сих пор не знает, что ты ему ответишь.

Ранним утром Сиаль ворвалась в комнату и запрыгала по безмятежно спящей Арине:

— Вставай скорее, мы едем на охоту за тимехами!

Арина понятия не имела, кто такой тимех, и с блаженным вздохом завернулась в простыню. Сиаль стянула ее на пол за щиколотки вместе с подушкой. Арина тут же заползла обратно. Ей все еще снились дом родной и пятнистая корова на лугу.

— На охоту! — прокричала ей в ухо Сиаль. — Мы пойдем втроем: Каф, ты и я.

Арина, не открывая глаз, похлопала рукой рядом с собой по топчану:

— А где Сима?

— В библиотеке. Они с папой всю ночь просидели там вдвоем. У папы, я думаю, мозоль на языке. Она заставила его учить ее грамоте.

— Она спутала день и ночь. Без нее я никуда не поеду, — и Арина снова начала проваливаться в объятия Морфея.

— Арина, на тебе таракан! — взвизгнула Сиаль.

Землянка с криком вылетела из постели и очутилась на ногах посреди комнаты.

— Ага, проснулась, — с удовлетворением сказала Сиаль, радуясь своей выдумке. — Одевайся. Каф ждет нас в библиотеке. Сима его никуда от себя не отпускает.

Арина почувствовала слабый укол ревности и проснулась окончательно. Она давно не опасалась ездить куда-либо с Кафом, к тому же с ними будет Сиаль. Но все же Симу не мешало бы вытянуть на охоту.

Серафима, увлеченно изучающая в библиотеке рукописи, ничего не стала слушать. Она замахала руками:

— Много женщин на охоте — плохая местная примета. Я остаюсь здесь. Что меня меньше всего волнует, так это охота. Особенно сейчас.

Она погладила рулоны, лежащие на столе вперемешку с переводами и дневниками Арины.

— Езжай, потом труд напишешь.

На охоту они не поехали, а отправились пешком. Каждый был вооружен арбалетом, подвешенным к ремню из рифленой брони динозавра. Девушки несли дротики с аккуратными насадками из металла, а Каф прихватил клинок в расписных ножнах. Арина прикрепила к ремню аптечку, с которой никогда не расставалась. Позади трусила горбатая кразда. Каф пружинисто шел впереди, за ним следовали девушки, стараясь производить меньше шума. Сиаль шепотом объяснила, что тимех — это небольшая ящерица, мясо самки очень вкусное, но самец совершенно несъедобен.

После полудня ленивая кразда напала на след тимехов и сразу преобразилась. Она вывела охотников к норам. Резвый бросок сквозь тайгу совсем не утомил зертилийцев. Арина часто подолгу бродила по окрестностям, поэтому не отставала. Походка Кафа стала более осторожной, он скользил по зарослям, словно тень, Арина временами теряла его из виду. Она обязательно нарисует его с тигриными полосами на спине… Движения Сиаль приобрели пластичность, она во всем подражала отцу. Кразда стлалась по земле где-то впереди Кафа, и только он один мог угадать, где она находится.

Он остановился и предостерегающе поднял руку. Девушки замерли. Сиаль указала рукой в заросли, где кормилось небольшое стадо тимехов. Эти ящерицы вырастали размером с кошку. Чешуйчатая кожа слабо отливала серой сталью, вдоль спины росли два ряда округлых зубцов. Сиаль шепнула, что зубцы остры и ядовиты. Каф и дочь выстрелили из арбалетов, безошибочно вычленив из стада самок. Два тимеха упали, остальные бросились врассыпную. Кразда перемахнула через папоротник и понеслась в погоню. Каф успел подстрелить еще одну ящерицу.

Чуть позже кразда отыскала в земле нору, затем еще две. Каф оставил подле нее обеих девушек, около второй норы неподалеку усадил кразду, а сам углубился в зеленую гущу. Арина узнала от Сиаль, что норы у тимехов обычно имеют три выхода. Каф гулко заухал в третий выход, подражая злейшему врагу тимеха. Из первой норы сначала выпал непрошеный квартирант, укушенный хозяевами, а за ним выскочили и сами хозяева. Сиаль пропустила самца, а самку ловко поймала за голову и перерезала ножом горло. Арина решила, что при такой прыти, которую способны развить ящерицы, ни поймать, ни даже отличить самца от самки невозможно. Из норы, которую стерегла кразда, выскочили три самца и беспрепятственно дали стрекача.

Каф забрал у Арины копье, повесил на ремень четыре добытых ящерицы и положил дротик себе на плечо. Охотники отправились дальше.

День клонился к вечеру. Охотники возвращались в замок, увешанные добычей. Впереди послышался громкий треск.