— Хоть бы слова твои были услышаны господом нашим и все три святыни…. — Начал было Стар, но так и не успел договорить.

Я затаил дыхание, но тут совсем некстати рядом со мной повернулся, сонно крякнув, Живот и разговор прервался так же неожиданно, как и начался.

— Тсс, — шикнул подозрительный Яков, и они все трое замолчали.

Я печально вздохнул. Услышано мною было не мало, но я не понял из этого ни слова, хотя и сознавал, что за этим разговором скрывается определённый и весьма глубокий смысл, который понять сейчас я был не в силах. Слова же Стара по поводу трёх святынь меня и вовсе смутили, я-то думал, что таковая была только одна. С другой стороны Вектор тоже, наверное, не случайно упоминал до этого три телеги.

Чуть позже беседа их, по-видимому, возобновилась, и до меня донёсся сбивчивый шёпот, но я, как не силился, так и не смог ничего разобрать, даже, несмотря на мой острый слух. Они ушли чуть дальше в сторону, быть может, даже таясь от меня, а храп неудачно повернувшегося Живота заглушал и эти далёкие едва различимые мною звуки.

Я снова задумался. Чаша, документы, мощи, святыни? Но что всё это могло означать? Из всего услышанного вывод я мог сделать только один, для меня это по-прежнему оставалось тайной за семью печатями!

Когда пришла моя очередь дежурить и меня разбудили, я вначале принюхался, но, ни какой опасности по близости не учуял, затем уселся возле костра, сонно потирая глаза. И тут подошла Тайя, чья очередь дежурить совпала с моей. И подошла она ко мне с весьма необычным, как мне показалось, предложением.

Девушка присела рядом со мной и начала издалека, всё ближе подводя мысль к главной теме что её сейчас по-видимому волновала, поэтому нет ничего удивительного в том, что я понял её совсем не так, как она того хотела.

— Светел, ты спасть хочешь? — Кисло спросила Тайя.

— Хочу. — Я понуро кивнул, о правдивости моих слов говорил и весь мой внешний вид.

— Нам выпала очередь дежурить вместе, но ты ведь оборотень и в любом случае, думаю, сможешь почувствовать опасность, так почему бы нам не провести эту ночь….

— Я не могу, Тайя, прости. — Поспешно выпалил я, перебивая её и тем самым вводя в некоторый ступор. — Я люблю другую девушку, Лиссу, я ведь рассказывал тебе о ней. Я не могу предать её ни помыслами, ни делами. Давай, будем просто друзьями.

Когда я довёл до конца свою короткую речь, Тайя чуть не подавилась. Сначала я подумал, что так оно на самом деле и было, спустя же несколько секунд понял, что давилась она смехом и ничем иным.

— Я всё понимаю, конечно, Светел, но и ты сам тоже пойми, что не правильно меня понял. — Принялась она объяснять, периодически прикрывая рот рукой, пытаясь скрыть тем самым невольную улыбку. — Мы будем друзьями, в том нет сомненья, но я просто хотела попросить тебя, чтобы ты подежурил сегодня без меня, но ничего об этом не говорил моему отцу.

— О, я согласен, да конечно, я подежурю. — Поспешно согласился я, несколько растерявшись. Вот глупец! Мне вдруг стало нестерпимо стыдно за одно только своё недавнее предположение, и я прямо-таки почувствовал, как краска стыда начала заливать мои щёки.

— Спасибо тебе большое, Светел. — Искренне обрадовалась девушка, потом с сомнением оглядела спящий лагерь. — А ты точно справишься?

— Да, конечно, без проблем. Я точно совсем справлюсь, Тайя, ступай по своим делам. — После того что я сдуру ляпнул, мне хотелось поскорее от неё избавиться, чтобы несколько прийти в себя.

Она бегло обернулась в темноту за нашими спинами, затем снова взглянула на меня и ещё раз поблагодарила. И только потом уже поднялась и собралась уходить, но всё же не смогла удержаться, бросила на меня последний лукавый взгляд и тихо произнесла.

— Да и, Светел, ты уж прости меня, не обессудь, но как мужик ты совсем не в моём вкусе.

— Чего? — Непонимающе протянул я.

Она только виновато пожала плечами и быстро удалилась, скрывшись в ночной темноте.

А я только ещё больше залился краской стыда. Я так никогда и не узнал, с кем именно из наших товарищей моя подруга встречалась в ту ночь. Но оно, это знание, в конце концов, разве так уж было мне нужно?

Чем ближе к цели мы подходили, тем больший набирали темп и старались не сбавлять его, спешили, словно чтобы быстрее избавиться от обязательной ноши, которую несли на своих плечах. Мы не останавливались ни в городах, ни в сёлах, а проезжали мимо или в объезд, словно боялись чего-то или кого-то и по-прежнему торопились, торопились, торопились….

Впредь нам как-то удавалось следовать без особых приключений. Возможно, они не нападали на нас, решив попытать счастье в другой раз, тогда когда быть может рядом не будет оборотня, то бишь меня. Ведь не век же я буду охранять эту загадочную чашу, даже если я буду сопровождать обоз, вёзший её всю дорогу. Всё же когда-нибудь мы должны были добраться до конечной цели, до замка или куда мы там ещё следовали, и тогда можно будет попробовать снова. Думаю, они могли думать именно так. Лично сам я именно так и думал, хотя я, быть может, и ошибался. Не знаю точно, но я не стал бы отметать этот вариант как невозможный. В любом случае нападения на наш обоз с некоторых пор прекратились, и все мы без исключения были несказанно рады этому обстоятельству.

Я не знал тогда ещё, что мы уже были настолько близки к своей конечной цели, но перемену в поведении моих товарищей отметил сразу.

И лишь одним обстоятельством было омрачена близкая концовка нашего пути. Чем ближе к замку мы приближались, тем хуже чувствовал себя и старик Стар. Он больше не сидел привычно на козлах, не держал в руках вожжи, а всё больше лежал на телеге на скрученных одеялах и, смотря на проплывающие мимо облака, что-то тихонько нашёптывал сам себе.

— Он всё время говорил, что это его последнее путешествие и стоит ему завершиться, как завершится и его миссия в этом мире, завершится и его земное существование. Прежде мне это казалось бредом увенчанного долгими годами старика, но теперь я отчего-то начинаю верить в то, что так оно на самом деле и будет. — Как-то однажды печально прошептала мне на ухо Тайя.

— А сколько ему лет? — Так же тихо поинтересовался я.

— Не знаю, но точно уже немало. — Тайя хмуро пожала плечами и, ничего более не говоря, развернула свою кобылу и пустила её из хвоста в голову отряда.

Я проследил за ней задумчивым взглядом, и он остановился на второй телеге, той самой, где теперь почти без движений лежал Стар. Ею теперь управлял один из братьев близнецов, Ярик кажется, а может быть они периодически и сменялись. Честно говоря, я так до сих пор и не научился их различать, а внешний вид и одежда у них почти всегда были одинаковыми.

Мне вдруг вспомнилось, в каком состоянии находился старик, когда я видел его в последний раз. Бледный, сморщенный, из бесцветного глаза по морщинистой щеке стекает одинокая слезинка, а у него даже не хватает сил или просто желания, чтобы смахнуть её.

Моё настроение было утеряно безвозвратно.

Вот наконец-то мы и прибыли в замок, что стоял на склоне горы и как бы прикипел к ней одной своей стороной, второй же нависал над пропастью. Подъём к нему шёл по спирали, но мы преодолели его без особого труда, по крайней мере, после всего пережитого нам это трудом не показалось.

Последние несколько дней Сара вместе с ребёнком ехала на телеге рядом со Старом, непрестанно ему что-то нашёптывая и, насколько я понял, пытаясь тем самым унять его боль.

Как выяснилось грузом на телегах, помимо наших скромных пожитков и еды, были камни, обычные остроносые булыжники и мы их сбросили с телег за день до прибытия к цели. Лошади были нам за это неимоверно благодарны.