— Вы знаете закон, князь. Никто не тронет гостя, пока он в доме. Но я не советую вам здесь задерживаться.

Взбешенный, Задейни выскочил вон и двери кабинета громко хлопнули у него за спиной.

Мохаммед опустился в кресло. На его скулах ходили желваки.

И он только что приобрел кровного врага.

На шестой курс Халифа шла с легким сердцем — экзамены на С.О.В. позади, оценки неплохие… ну, кроме Травоведения и Прорицания. Теперь, когда они перешли на новый уровень обучения, учениц на их курсе слегка поубавилось. Некоторые получили мало С.О.В. и ушли — для будущей жизни многим было достаточно и этого.

В первый же вечер девушки допоздна засиделись в нефе — хоть Лейла и провела почти половину летних каникул у Дасэби, подружкам все равно было что рассказать друг другу. Они болтали под журчание фонтана, пока не пришел див и строгим голосом не напомнил им, что давно пора спать.

В спальне вился густой аромат курильниц — по обычаю, в школе заботились о том, чтобы ученицы как следует выспались перед первым учебным днем. Халифа уснула, едва коснувшись головой подушки.

Ей приснилось, что Зуми вдруг громко зашипел, а потом резко умолк. Она даже удивилась во сне.

Проснулась она от того, что ей на лицо легла какая-то резко пахнущая ткань.

Девушка попыталась поднять руки — и не смогла, кто-то держал ее. Хотела крикнуть — и провалилась в небытие…

С трудом разлепив веки, Халифа увидела мутную цветовую пляску, точно в огромном калейдоскопе. Решив, что это еще сон, она снова закрыла глаза.

В голове слегка шумело, а во рту обнаружился неприятный металлический привкус.

Девушка тут же поняла, что она надышалась испарениями эфирного зелья. Кто-то хотел, чтобы она была без сознания.

И тут вдруг она с отчетливой ясностью вспомнила свое ночное пробуждение, и глаза распахнулись сами собой.

Пляска цвета, наконец, остановилась и оказалось, что Халифа смотрит на куполообразный витражный потолок, служащий крышей огромному беломраморному залу.

Стены были покрыты барельефами с изображениями мифических животных и птиц.

Вокруг царила невероятная, кричащая, почти ужасающая роскошь. Вся обивка мебели из ценных пород дерева была сплошь заткана золотой нитью. Даже драпировки, и те были из дорогих тканей и тончайших кружев. На столиках — старинные китайские вазы, греческие амфоры и… индийские статуэтки какого-то эротического культа.

Девушка поморщилась. Хозяин дома явно старался произвести впечатление, но определенно переборщил. Или же пытался создать соответствующее настроение.

Девушка приподнялась со своего ложа — низкой мягкой кушетки. Она была в своей тоненькой ночной рубашке, босая и простоволосая. Халифа ахнула и огляделась в поисках хоть какой-нибудь одежды. Не найдя ничего, она бесцеремонно содрала роскошную шелковую драпировку и целиком закуталась в нее, оставив только лицо. И принялась изучать комнату.

Окна в зале были небольшими и располагались высоко от пола, свет в основном проникал сквозь цветной витражный купол. Судя по положению солнца, уже наступило позднее утро. Или ранний вечер, но Халифа почему-то не сомневалась, что сейчас утро. Она не могла проспать так долго, потому что не ощущала голода.

Дверь была основательно заперта — это она проверила в первую очередь. Девушка с досадой подумала о своей палочке, оставшейся в спальне Эль-Муфди. Больше ни одного выхода из комнаты не было. Халифа снова вернулась на кушетку, совершенно не представляя, что делать.

Вскоре послышались тяжелые шаги и дверь отворилась. Девушка вскочила, едва удержав испуганный вскрик.

На пороге стоял тот самый гость со свадьбы Сарины, тот, кто пожирал ее глазами в кабинете отца.

— Доброе утро, Халифа-ханым, — произнес он медовым голосом, и у девушки по спине побежали мурашки. Ей захотелось с головой завернуться еще в добрый десяток драпировок — столь недвусмысленным был его скользкий взгляд.

— Кто вы такой? — стараясь придать голосу невозмутимую твердость, спросила она.

— Вы меня не помните?

— Помню, конечно. Вы были у нас на свадьбе. Но я вас не знаю. Кто вы такой?

— Да, верно, нас забыли представить. Я — князь Исмаил Баязет Задейни. Надеюсь…

— Где я? — перебила Халифа.

— В одном из моих дворцов. Будьте моей гостьей, прошу вас.

— Гостьей? Вы похитили меня из женской спальни в Эль-Муфди! Мой отец убьет вас за это!

— Ваш отец ни о чем не узнает.

— Меня будут искать.

— Да, возможно, но еще нескоро, — он с довольным видом рассмеялся. — Все будут думать, что вас на рассвете забрали домой, к больной матери. Об этом я позаботился.

— Вы хоть представляете себе, что вы натворили? — прошипела она.

— Не надо так злиться, мой луноликий цветок. Ничего страшного не произошло. Дочь Дасэби сбежала, чтобы без благословения родителей выйти замуж. Полгода поговорят и забудут.

Халифа ахнула.

— Вы не посмеете!

Мужчина покачал головой и стал приближаться. Глаза его хищно заблестели.

— Как только я увидел тебя впервые, я сразу понял, что ты должна быть моей. Ты танцевала среди гостей, как прекрасная бабочка среди неповоротливых шмелей. Тот сопляк, которого тебе нашли в мужья, не оценит твоей красоты и грации. Семья Баранди разоряется. Что он может предложить тебе?

Халифа решила попытаться уговорить его.

— Но зачем покрывать меня и мою семью позором? Верните меня в Эль-Муфди, пока никто не хватился, пойдите к отцу и сделайте все, как полагается…

— Я уже ходил к нему! — в голосе князя прозвучали истерические нотки. — Еще тогда, на свадьбе. Он посмеялся надо мной! Он предпочитает выдать любимую дочь за жалкого мальчишку, единственное достоинство которого — чистокровность.

Халифа поняла, что здесь его больное место. Она заговорила его же языком:

— Исмаил-эфенди, чистокровность для нашей семьи и есть единственное достоинство.

Богатство, ум, заслуги и чувства не имеют значения. Разве вы не знаете историю нашего рода?

— Это глупые сказки! Красивое оправдание для таких высокомерных снобов, как вы!

Все помешались на чистокровности! Полукровки — уже не люди! Маггловской кровью в открытую брезгуют!

— Не говорите о том, чего не знаете, Исмаил-эфенди. И к тому же, мой отец никогда не делал различий…

— Да, разумеется. Он даже ведет дела с магглами! А вот выдать за полукровку хотя бы одну дочь отказался!

— Он не может поступать иначе, поверьте.

— Ему придется изменить своим принципам!

И, разозлившись на Халифу за то, что она испортила ему настроение, князь вылетел вон, с яростью хлопнув дверью. Дрожащие ноги подогнулись, и девушка снова опустилась на кушетку.

"Папочка, спаси меня от этого безумца!"

Лейла ни на секунду не поверила в то, что Халифа уехала вот так, не сказав ей ни слова, не оставив даже записки. Со своими подозрениями она побежала к Ташенайни, но классная дама не стала даже слушать и велела девушке идти на занятия.

— Да она все знает, и молчит! — возмутилась про себя Лейла, и вместо уроков помчалась в голубятню. Может, она и паникерша, но лучше проверить, дома ли сестрица на самом деле.

Отправив письмо с любимцем Халифы — быстрым, как стрела, Арно — она вернулась в спальню и тщательно осмотрела вещи подруги, с каждой минутой все больше укрепляясь в своих подозрениях. Вся одежда и обувь остались на месте, Халифа не взяла абсолютно ничего, ни одной мелочи. Казалось, она упорхнула в окно в одной ночной рубашке. В довершение всего Зуми нашелся завязанным в сумке.

Высвободившись, удав сразу же бросился к кровати хозяйки и громко зашипел.

— Я так и знала! — воскликнула Лейла, заломив руки. — Она пропала! Ее украли!

Но чуть успокоившись, она рассудила, что поднимать шум не следует. Если классная дама заодно с похитителями, то здесь ей никто не поможет. А если обо всем узнают другие девушки, страшно представить, какие пойдут сплетни. Так что Лейла вернулась в голубятню и уселась там с книжкой — ждать новостей.