Малфой схватил ее за плечи и тряхнул.

— До тебя плохо доходит? Еще как касается!

— Не трогай меня!!! — яростно воскликнула девушка. Вырвавшись, она оттолкнула Малфоя. В тот момент, когда ее ладонь коснулась его груди, их палочки зашипели и соединились тонкой ниточкой разряда. В лицо Драко дохнуло жаром, легкая волна воздуха распахнула полы мантии. В грудь будто ткнули раскаленной кочергой. Все совы с дикими воплями кинулись в окна.

— Черт! — зашипел юноша, отшатнувшись назад. — Что это?! Что ты творишь?!

Он быстро распахнул мантию, расстегнул рубашку и увидел стремительно алеющее пятно ожога. Чуть ниже — и удар пришелся бы прямо по сердцу… Драко медленно поднял голову. В его обычно невозмутимых глазах сейчас плескался затаенный страх.

Услышать — одно дело, но увидеть и почувствовать…

— Ты… ты — чудовище! — сорвавшимся голосом проговорил он.

Глядя исподлобья, Халифа шагнула к нему, с диким злорадством отметив, как он вздрогнул.

— Так ты все еще хочешь жить со мной, пока смерть не разлучит нас? — прищурив глаза, негромко промолвила она.

Драко побледнел. Никогда еще Халифа так не напоминала ему ядовитую змею, как сейчас, в эту минуту.

Ему понадобилось все его самообладание, до последней капли, чтобы посмотреть ей в глаза, молча повернуться и выйти из совятни. Когда он дошел до подземелий, его палочка все еще дымилась.

Спустя четверть часа в окно влетела растрепанная сова. Халифа встала с пола у стены, куда присела, дожидаясь ее возвращения и борясь с навалившейся слабостью.

— Что ты принесла? — пробормотала она.

В лапах совы было пусто.

Девушка снова сползла по стенке.

"Это конец…"

Кровь… …она повсюду; она подбирается со всех сторон, заливая мощеный пол, тягучими ручейками, точно щупальцами, проникает в щели между каменными плитами; она живая; она жадно заполняет каждую трещинку в сером камне; она ищет… кровь подползает — да, именно подползает — к ногам; отступить… ноги не слушаются, словно налитые свинцом; багровые щупальца касаются босых ступней, и тонкие ручейки бегут вверх, быстро пропитывая подол платья; кровь не может течь вверх… не должна… горячо… жар окутывает со всех сторон; невозможный, душный… лечь бы на холодный каменный пол… если бы не эта кровь… это ловушка; руки… они тоже в крови; она сочится из ладоней, смешиваясь с текущими вверх каплями; кровь на руках вскипает… пальцы начинают светиться; я знаю, что будет дальше… не надо… хватит! сверкает молния… жар становится невыносимым; ладони пылают; густые багровые капли вспыхивают голубым пламенем… огонь охватывает все тело; огонь вырывается изнутри; потоки крови сгорают вместе с одеждой… жар и боль… и нет сил кричать… легкие заполнены огнем…

Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!!!

Халифа открыла глаза, с трудом высвобождаясь из цепкой паутины привычного кошмара. Ее колотила дрожь.

Сегодня она проснулась раньше, чем успела сгореть. Значит, облегчения не будет.

Девушка с усилием поднялась, хрипло дыша и путаясь в горячем одеяле. Невыносимо жарко… Пить…

На тумбочке — стакан с водой. Халифа сделала глоток и поперхнулась.

Как больно!

Это же просто вода… Она должна быть теплой. Но почему так обжигает холодом?

"Я горю…" Борясь с головокружением, Халифа встала на ноги. Колени немедленно подогнулись, и девушка упала на ледяной пол. Ползком добралась до сундука под кроватью.

Дрожащими руками открыла его и вытащила бутылку из темного стекла. Это последняя…

Выдернув зубами пробку, глотнула прямо из горлышка. Зелье обожгло горло.

"О, Аллах, ну почему так больно?!" Еще глоток… Сознание начало проясняться. Сколько же нужно выпить, чтобы все прошло?

Дозы становятся все больше…

Халифа с ужасом увидела, как темное стекло запотело рядом с ее пальцами.

Огонь с каждым разом все жарче…

Девушка запрокинула голову, допивая остаток. Как, уже все?! Папа привез его только две недели назад!

Бутылка выскользнула из ее пальцев и, дребезжа, покатилась по полу. Халифа растянулась на каменных плитах, вздрагивая и всхлипывая от жгучего покалывания по коже.

Срочно нужно еще зелье.

Нужно успокоиться, чтобы остыть.

Халифа снова заглянула в сундук и выудила свиток с рецептами отца. Самое эффективное из этих зелий готовится сорок две минуты. Если найдутся все нужные компоненты…

Если она не умрет раньше.

Собравшись с силами, девушка встала, набросила мантию поверх ночной сорочки и, шатаясь, побрела к двери. Гостиная заплясала у нее перед глазами. Свет слишком яркий…

Холод в коридоре казался нереальным. Придерживаясь за стенку, Халифа добралась до лаборатории. Заперто. Ну, конечно. Подняла палочку. Руки тряслись, палочка расплывалась в глазах.

"Я собираюсь колдовать или дирижировать?" — Alhmmmm… — язык не слушался. Рука тоже. Еще раз… — Alohomora…

У двери было два варианта — либо посмеяться над этой нелепой пародией на колдовство, либо сжалиться и открыться. Наиболее вероятен был первый.

У Халифы тоже есть два варианта. Первый — умереть прямо тут. Второй — разбудить декана и умереть там. Что выбрать?

Первое проще — не надо никуда идти. Всего лишь лечь на пол и позволить огню завершить начатое.

"Я не хочу умирать… О, Всевышний, я так хочу жить!"

Снейпа разбудил тихий стук в дверь. Неуверенный, слабый, будто ветка дерева бьется в стекло под порывами ветра. Профессор поднялся, машинально взглянув на часы. Половина четвертого…

За дверью никого не было. Снейп не успел ни удивиться, ни разозлиться, когда услышал тихий шорох. У порога, на полу, кто-то сидел, сжавшись в комочек.

— Кто здесь? — пробормотал Мастер зелий, наклоняясь и зажигая палочку.

На полу сидела девушка, уткнувшись лицом в колени. По ее спине спускалась толстая, чуть растрепанная коса. Снейп заметил, что девушка босая и вся дрожит.

— Что случилось? — он протянул руку и коснулся ее плеча. Она подняла голову. На Северуса взглянули обведенные синяками глаза с жутким, неестественным антрацитовым блеском. Бледное лицо с пятнами лихорадочного румянца…

— Дасэби? — без своего всегдашнего платка она казалась совершенно незнакомой. — Вставайте, сейчас же! Вы простудитесь! — он подхватил ее под мышки и втащил в комнату.

— Эфенди… — еле слышно прохрипела она. — Помогите…

Мастер зелий усадил девушку на кресло, подобрав туда же ее ноги. И опешил — ступни, после путешествия по холодному полу, должны быть холодными. А они были горячими. Профессор потрогал ее лоб — и отдернул руку.

— Что с вами? Вы горите!

Нет, это не просто жар. Градусник, наверное, зашкалил бы…

— Вам нужно в лазарет.

— Нет… нельзя… никто не должен знать… — прошептала она, часто, болезненно моргая. — Мне нужно… в лабораторию… откройте…

Снейп выпрямился.

— Зачем?

— Зелье… кончилось… я сгораю… — Халифа задрожала. — Нужно остыть…

— У вас озноб. Нужно жаропонижающее…

— Это не озноб, — прохрипела она, наклоняясь вперед. — Мне жарко…

Она сползла с кресла и со стоном распласталась на студеном каменном полу, жадно прижавшись к нему пылающей щекой. Профессор подхватил ее на руки и понес в ванную. О, Мерлин, как бешено у нее колотится сердце!

Он включил холодный душ. Халифа принялась вяло сопротивляться.

— Нет, нельзя… я так уже пробовала… будут судороги…

— Вам нужно охладиться.

— Нет… нужно зелье… нужно успокоиться…

Снейп перекрыл воду.

— Какое нужно зелье?

Она полезла в карман и трясущейся рукой достала пергамент. Профессор выхватил у нее лист, развернул его, вгляделся в рецепт и нахмурился.

— Я не понимаю по-турецки.

— Там на фарси…

— Да мне без разницы! Как оно называется?

— У вас такого нет… нужно готовить…

— Дьявол! — прорычал Мастер зелий и, снова подхватив босую девушку на руки, понес в лабораторию.