И выдергивает из раздумий голос Фориэ Арима, журчащий ручьем по светлым камушкам. Ворожит! Использует женские, древние чары. Улыбается, смотрит влюбленной девочкой.

— Вы были в момент бунта на Рэне. Так что же там произошло? Расскажите мне.

Думаете, очень хочется вспоминать? — а в голосе, не пойманная вовремя злость. Рваными нотами, спертым дыханием. «Расскажите»…. Наивная! Можно ли об этом рассказать?

— Вы простите мне. Но Доэл и Донтар…

— О них я ничего не могу сказать, мадам. Почти ничего.

— Дрожат пальцы, обнимающие хрусталь. Дрожит вино, запертое в гранях. Как бы стиснуть стекло, что б хрустнуло оно колотым льдом! Что б принесла отрезвление острая боль и кровь, смешавшаяся с вином!

— Вы мне не доверяете, — потерянный голос. Упрек. Да разве заслужил он упрека?

— На Рэне разверзся ад, мадам. Бунтовщики очень грамотно подошли к выполнению своих планов. Они в четыре дня подмяли под себя Рэну. Взорвали энергостанции, снесли спутники связи, блокировали Службы Безопасности. Дольше всего бои шли в горах, координатор и иже с ним удерживали последний плацдарм.

— Космопорт?

— Да. Но они не удержали его, как и все остальное тоже. Даже не смогли никого эвакуировать в Лигу. Ордо контролировал ситуацию. Для него космопорт, что дом. Разве что комендант знал порт лучше. Только и комендант оказался на одной стороне с бунтарями. Вы ведь знаете, Доэл всегда был ближе к Ордо, нежели к координатору. И когда ему пришлось выбирать, он выбрал. А Хэлану Арвиссу предложили условия почетной капитуляции и выбор. Впрочем, какой там выбор? Медленно дохнуть без воды и пищи или сдаться в руки врага, надеясь, что тот выполнит обещание и отпустит на все четыре стороны….

— Слову Аториса я как-то привыкла доверять, — тихо заметила женщина.

Да-Деган издевательски рассмеялся.

— Вы еще большая идеалистка, чем я думал, мадам! Да. Аторис сдержал слово. Хэлан получил корабль и разрешение на взлет. Более того, «Арстрию» даже поднялся в небо. Только координатор не знал, что на каждом из двигателей стояло по замечательному, гениальному устройству, созданному руками Хэлдара. Помните этого мальчика? Он умеет не только созидать, но и разрушать тоже. В момент икс бомбы рванули, превратив корабль в суденышко без руля и ветрил. Только представьте себе — хорошая скорость, набираемая перед прыжком, масса лайнера, незаконченный маневр, который дал кораблю ориентировку прямо на солнце и…. Невозможность что-то изменить.

— Они сгорели?

— Да, мадам. У Хэлана был призрачный шанс на спасение. Если б они только ушли в прыжок!

— Если б они это сделали, звезда б взорвалась….

— Да. И ливнем элементарных частиц смыло б с карты жизни и Рэну. Это было б жутко. Но, возможно, так было бы лучше.

Взглянули вопросительно зеленые глаза, на самом дне у зрачков — неприятие. Ужас.

«Да, госпожа Арима, именно так я и мыслю».

— Вы сошли с ума?

— Да. Но я видел то, чего не видели вы. Я слушал как с гадкой усмешкой передо мной своими «подвигами» похвалялся Корхида. И я не был бы удивлен, если б Хэлан стер вместе с планетой этого гада. Энкеле хвастал мне, что пытал Рэя на виду у его отца, добиваясь, что б координатор выдал коды доступа ко всем защитным системам.

— Вы серьезно?

— Я? Вполне. И, видимо, он их получил. А вы знаете, что может сделать обычный противометеоритный щит с даже очень солидным крейсером? А от меня Энкеле требовал лишь маленькой лжи. Хотел, что б я сказал, будто Рэй погиб. Погиб раньше, чем попал в его руки.

— И вы…?

— Что «я»? За кого вы меня принимаете, госпожа Арима? Я провел в форте Файми четыре года… впрочем, что вам говорит это название «Файми»…? Ничего.

— Ну отчего ж… Исторический центр. Крепость, что возведена задолго до основания Лиги. Кажется ей больше двадцати тысяч лет. Раритет. Мало где сохранились такие. Кажется, там когда-то была тюрьма.

— Там и сейчас — тюрьма. Хотите, расскажу вам об этом форте? Если узнают, что вы работали на Разведку — барахтаться вам там. Как-никак, хоть морально будете готовы.

— Дали Небесные! Вам так хочется говорить мне гадости?

— Ну что вы…. Вы спросили, а я попытался дать внятный ответ.

И вновь на губах — отсвет гадкой усмешки и только глаза смотрят, грозя выдать правду, так не смотрят глаза мерзавца и подлеца. В этих, серых глазах — океан терзаний. Отблески не сгоревшей боли.

Отвернувшись, Да-Деган вновь поднял бокал, налил вина под самый край, рассмеялся, словно раскаркался. Затушив смех вином, опустил голову.

Рука коснулась его затылка, мягко перебирая прядки волос.

— Простите меня.

Мягкий тон, задушевный! И можно поверить словам. И какой же соблазн, окунуться в тепло этого голоса, принять, поверить.

— Я не должна была вас мучить. Но я ужасная эгоистка. Пытаясь узнать, шла напролом.

— Ничего, мадам, это нормально! Гораздо терпимее, чем стоять перед Энкеле, зная, что не в силах разорвать путы и придушить мерзавца! А уж с фортом и сравнивать не стану. Каждый раз во время прилива вода врывалась в расщелины скал, поднимаясь до моей камеры, а вода там, у Файми ледяная, стылая.

— Как вы выжили?

— Видно, Судьбе было угодно, что б выжил….

И вновь, это робкое прикосновение, нежданная нежность. И так хочется верить ей. В каждый жест и взгляд. Как верят в детстве. Только кончилась вера, не выдавить из себя ее крох.

— Бедный, бедный мой!

— Не нужно меня жалеть, Фориэ.

А вместо ответа нежданное тепло, близость тела. Обняв его плечи, стоит за спиной, словно желая укрыть от печалей и биение сердца так ощутимо — слышимо, близко! И волнует кровь ее женственность, нежность, только не рабу Императора познать легкомысленность этой любви, вкусив тепла, оттаяв, ринуться в огонь страсти.

— Не нужно…

Встав, не оттолкнуть, но отстраниться, спрятав чувства за маскою безразличия. Отойдя к окну, смотреть на причудливый рисунок звезд, в котором быстрыми метеорами привносят орнамент хаоса корабли. Ох, не спокойно небо над Раст-Танхам. Кипуче!

Обернувшись, смотреть в лицо Фориэ, усмехнуться равнодушно — невесело, пряча за усмешкою горечь. Отмечать и взволнованное дыхание, вздымающее грудь и отблеск мечты и надежды в глазах. Любоваться этими зелеными омутами, не позволяя себе в них утонуть.

— Я б хотел сохранить между нами деловые отношения, мадам. Вы привлекательны, я привлекателен, но не стоит на этом строить отношений. У нас с вами общее прошлое и одна планета. Только и всего. Да, забыл… у меня была весьма веская причина взять Вас с собой. Хотите знать отчего?

— Не хочу!

— А я скажу — и только полуулыбка — полуусмешка цветет на губах. Подойдя к окну показать на точку, идущую параллельным курсом. — Почему я предложил вам совместный полет? Да потому, что, моя дорогая, я не уверен ни в чем. Но мне дорога моя шкура. Анамгимар Эльяна не преминет напасть, чувствуя свою полную безнаказанность. Он будет встречать нашу яхту где-то по дороге. А Вас сопровождает крейсер Разведки, и даже не особо прячется. Стратеги обеспечат нам безопасность полета, а я за это подтвержу вашу легенду. Как видите, все понятно, логично, совершенно законно! И никаких следов благотворительности!

— Вы ли это, Дагги Раттера?

Усмехнуться вновь, глядя, как затухает мечта в зеленых бездонных глазах. И выражение ее лицо становится обиженным, как у маленькой девочки.

Развернуться б, уйти, но жалость сильнее негодования и злости, смотреть, как она кусает губы, как жаркий неровный румянец заливает и щеки и шею — не пытка ли? Вздохнув, подойти. Мягко коснуться сухими губами лба.

— Простите вы меня, Фориэ. Неужели думаете, что я не вижу всех ваших хитростей, шитых белыми нитками? Не нужно мне врать! Давайте будем искренны. Возможно, я сумею помочь Вам. Ведь какие б мотивы не побуждали меня к этому — я везу Вас на Рэну. Ну?

— Странный вы, Дагги. Неужели вы думаете, что я совсем не смогла б обойтись без вашей помощи? Благодарю, но без Вас я всего-то потратила б чуть больше времени. Видите, я тоже откровенна. Но я благодарна Вам, за все, что вы сделали для меня. Если Вам нужна будет моя помощь, что ж, я попробую помочь.