– Не знаю, Марти. Ну так и что же едят людоеды?

– Печеных людей, – ответил он, давясь смехом. – Правда, здорово?

– Здорово. Спи, Марти! – И она поцеловала его еще раз.

– Мам, а я вспомнил еще один, – сказал тот, садясь в кровати.

– Завтра расскажешь. – Она плотно закрыла за собой дверь.

Когда она вошла в гостиную, Блейк лежал на диване и проглядывал папку с документами. Подняв на нее взгляд, молча улыбнулся.

– Блейк, уделишь мне пару минут? – спросила она.

Положив папку, тот удивленно вскинул брови.

– Да. А в чем дело?

– Хочу тебе кое-что показать.

– Только не говори, что хочешь показать, как выгладила белье. Джемма, тебе это не идет.

– Что мне не идет?

– Мученичество. Все трудишься как пчелка… Хочешь вызвать у меня комплекс вины? Брось! Неужели нельзя вечером тихо-мирно посидеть и расслабиться?

Джемма усмехнулась. Вот оно в чем дело!..

– Терпеть не могу фантастики. Если бы ты принес что-нибудь стоящее, я бы посмотрела…

– Но ведь ты ходила со мной на все «Звездные войны», – сказал он хмурясь.

– Ходила. Только это вовсе не значит, что мне очень нравилось.

– Тогда почему же ты со мной ходила? – Он еще больше нахмурился.

– Потому что тебе так хотелось.

Взяв кочергу, Джемма пошуровала угли в камине. Сегодня вечером камин зажгли впервые, и он все никак не растапливался.

Блейк встал и спросил:

– Хочешь кофе?

– Пожалуй.

– Пойду приготовлю.

Проходя мимо, он слегка коснулся ее щеки. Джемма вспыхнула, втайне радуясь, что он этого не видит. Она сидела у камина и, глядя на огонь, предавалась воспоминаниям. В юности она ходила с Блейком в кино на любые фильмы. Даже смотрела по субботам вместе с ним по ящику спортивные передачи.

Джемма снова взяла кочергу и повертела угли. Она не жалела ни о чем, кроме того последнего вечера с Блейком. Не будь она такой послушной дочкой, может, вся ее жизнь сложилась бы иначе… Поехала бы с Блейком в Германию, и он был бы с ней рядом, когда она поняла, что беременна. Кто знает, может, он бы женился на ней и, увидев Мартина, изменил бы свое отношение к детям. Ведь сейчас именно так и получилось…

Джемма поставила кочергу на место. Да что с ней происходит на самом деле? Что это за игра в «может быть» и «если бы»? А может, он так на нее разозлился бы и так ее достал, что она из желания ему угодить сделала бы аборт? А почему нет? События могли пойти и по такому сценарию. И кончилось бы тем, что она его возненавидела и не смогла бы простить, как Блейк не может простить ее сейчас. Зачем думать о том, Чего не случилось? Хватит копаться в прошлом. Надо жить настоящим.

– Ловко у тебя получается. – Блейк поставил чашку с кофе на столик и кивнул на пылающий в камине огонь. – Я весь вечер возился, и ничего путного не вышло.

– Тут нужно терпение. – Джемма села в кресло и взяла чашку. Свежесмолотый кофе… Возни с ним много, но стоит того. – Хочешь я буду по утрам готовить тебе такой? – спросила она, молясь в душе, чтобы он отказался.

– Меня вполне устраивает чай, – сказал Блейк и, взяв папку, углубился в чтение.

Допив кофе, Джемма пошла на кухню и с тяжким вздохом извлекла из ящика буфета скоросшиватель, где она хранила все счета и чеки. Блейк сказал, что это входит в ее обязанности, и она хотела убедиться, что ведет записи расходов по дому должным образом.

– Ты обещал уделить мне пару минут, – сказала она, вернувшись в гостиную.

– Что-что? – Держа палец на строке, он поднял на нее взгляд.

– Ты не посмотришь?

– Что это? – Он сел и взял у нее из рук скоросшиватель.

– Запись расходов по дому. У меня тут все счета и чеки. Кроме одного… Я как-то заходила в ближайшую лавку и постеснялась попросить чек. Но я записала эти продукты отдельно. Посмотри, я правильно веду записи?

Блейк встал и принялся расхаживать по гостиной, листая бумаги. Чем дольше он листал, тем мрачнее становился. Джемма следила за ним и готовилась к бою, недоумевая, чем же она провинилась. Кажется, на этот раз ничего не упустила, но угодить мистеру Само Совершенство не так просто.

Бросив на нее взгляд, Блейк остановился у камина и швырнул скоросшиватель в огонь.

– Блейк, ты что?! – Не подумав, Джемма подскочила и протянула руку к папке, но он схватил ее за локоть и оттащил назад.

– Не глупи! Хочешь получить ожог?

– А ты знаешь, сколько времени я на все это угробила?! – Она смотрела, как плоды ее трудов пожирает пламя, и ей хотелось пнуть Блейка как следует. – Я не стану делать все снова!

– А я тебя и не прошу. Если бы знал, давно бы велел прекратить заниматься глупостями.

– Но ведь ты сам просил об этом!

– Разве? – удивился он, и вроде бы искренне.

– Да, просил! Сам сказал, что я должна вести подробную запись всех расходов по дому. У меня такое впечатление, будто ты мне не доверяешь. Вдруг я куплю стиральный порошок в экономичной упаковке, а тебе скажу, что в обыкновенной? Ну а разницу, ясное дело, отправлю себе в карман!

Блейк болезненно сморщился и пнул ногой каминную решетку.

– Да, Джемма, я тебе не доверяю, но давай говорить начистоту. Что ты вытянешь из меня подобным образом? Так, пустячок! Меня это не разорит.

– Я из тебя ничего не вытягиваю! – крикнула Джемма. – И ты мог бы в этом убедиться, если бы не отправил в огонь счета и чеки!

– Раз так, я должен перед тобой извиниться, – тихо сказал Блейк. – Прости меня, Джемма. Сейчас нам обоим нелегко. Поверь, я стараюсь изо всех сил облегчить тебе жизнь. Так что пожалей свое время! Не надо записывать все пустячные расходы. Договорились?

Джемма постаралась успокоиться. Все, кто ее знает, считают ее уравновешенной. Такой уж она уродилась… И только один Блейк умудрялся выводить ее из себя. Стоит им пообщаться пару минут, как они начинают препираться.

Поставив локоть на каминную полку, Блейк смотрел на огонь. Скоросшиватель превратился в горстку черного пепла.

– Джемма, я тяжелый человек? – спросил он, когда она собралась уходить.

Джемма фыркнула.

– А небо голубое? – с издевкой спросила она.

– Только не здесь. И не всегда, – услышала она, закрывая за собой дверь.

После двух недель дождя и тумана природа вдруг расщедрилась: за окном светило солнце и сияло безоблачное небо. Такой подарок в ноябре, да еще в субботу, нужно как-то отметить… Джемма решила пойти с Мартином поиграть на берегу: после пяти дней занятий в школе ребенку не помешает порезвиться как следует.

Положив сыну на тарелку тост и отварное яйцо, она шепотом поделилась с ним своими планами.

– Ура! Вот здорово! – завопил Мартин, подпрыгивая на стуле от радости. – А Блейк с нами пойдет?

Блейк положил газету на стол и вопросительно приподнял бровь.

Джемма улыбнулась. После некоторых трений отношения между ними наладились, и все складывалось намного лучше, чем она смела надеяться.

– Вряд ли Блейк захочет с нами играть.

– Потому что взрослые не любят играть, да? – спросил Мартин. – Мама Дэвида Ризборо говорит, что ты ведешь себя как ребенок.

Джемма покатилась со смеху.

– Прямо так и сказала?

Мартин кивнул и нахмурился.

– Откуда ты знаешь? – спросила она.

– Дэвид сказал. А мне не надо было тебе говорить, да, мам?

Джемма прижала сына к себе.

– Мне нравится, Марти, что ты честный.

Мартин заулыбался.

– А я сказал Дэвиду, что его мама толстая и…

– Шшш! Больше ни слова. – Джемма прижала к губам сына палец. Честным быть хорошо, но тоже в меру. Над этим еще предстоит поработать. Она покосилась на Блейка: тот снова развернул газету, но она заметила, что плечи у него трясутся от смеха. – Мы с Мартином идем на пляж играть в пиратов. Если хочешь пойти вместе с нами, оденься во что-нибудь старое.

– Ладно. – Допив чай, Блейк встал и вышел.

Минут через пять вернулся в свитере и слаксах. Джемма отвела глаза: иной раз желание охватывало ее с такой силой, что становилось тошно. Особенно когда Блейк, приходя с работы, менял деловой костюм на джинсы и тенниску.