Вид как бы парящих в воздухе порой до тонны весом кусков руды, быстро улетающих вереницей вверх, казался странным абстрактным видением. Беспрерывная лента глотала снизу породу с одного конца и другим скрывалась за краем карьера.

Он понаблюдал некоторое время за этой картиной обирания своей планеты и подался назад, но столкнулся с напряженным взглядом Авдеева, также жестко глядевшим на эту механическую вакханалию, в которой каждый робот знал, что и как делать. И оттого на душе становилось тревожнее.

— Пошлите уже! — угрюмо произнес обоим Миронин.

Через час они вышли на поверхность в стороне от карьера через старый забой, возле которого до сих пор ржавел экскаватор и являвшийся своеобразным ориентиром и прикрытием самого входа в туннель.

Поднялись на ограждающую небольшой котлован насыпь и свернули в глубокую широкую траншею, теперь заросшую чахлыми деревцами, но успешно скрывающую от наблюдения сверху. Пройдя метров сто, остановились у начала бывшей окраины леса, сейчас погребенной выплавленными чушками металла.

Эта местность не охранялась. С этой стороны, но с той — да. Поэтому переглянувшись, передернули затворы оружия и вошли в царство металла. Возвышавшиеся и нависающие со всех сторон блоки навевали мысль о какомто сюрреалистическом, неживом и одновременно ирреальном мире, в котором присутствовал металла. И только металл. Он обступал, давил на психику, своими размерами психологически опустошая внутренний мир. Здесь даже воздух казался с металлическим привкусом на зубах. Хотя они уже неделю как ходили одним и тем же маршрутом, но все же каждый испытывал неприятные чувства. Наверное, это было связано на подсознательном уровне, что все ЭТО ассоциируется с пришельцами. Их работой. Но вот через сто метров подошли к окончанию гор металла. Замерли, оглядевшись — впереди, справа, находился Осиный луг. Слева, буквально в пяти метрах начинался, вернее, продолжался лес.

— Ну, наконецто! — облегченно вымолвил Федор и добавил, перехватив устремленный на него оценивающий взгляд Тимофеева, — до сих пор не могу привыкнуть к этому!

Первое что приходило на ум после только что пройденного пути, это желание направиться влево и как можно быстрее скрыться в плотном строе деревьев леса, но они пошли через открытое пространство луга, настороженно косясь на парящий в стороне КоП. Благополучно разминувшись с ним, обменявшись сигналамитестами, прошли этот рубеж охраны карьерного объекта галактеров, все еще косясь на КоПа и лесной покров слева.

Все знали, что находится там: немного углубившись в чащу, перед тобой появлялась лесная поляна, где неподвижно замер гусеничный ТСУ, охраняющий, да черт знает, что охраняющий! Совсем галактеры сбрендили, но тактическая самоходная установка от этого не становилась менее грозным препятствием, не хуже городских ЭЛК. Хотя было непонятно ее применение и присутствие не то что здесь, а вообще на планете, где для ТСУ не нашлось противника и никто ни разу, не провел серьезной атаки на галактеров.

Дальше за поляной метрах в ста пятидесяти находился сам поселок, вернее место, где он раньше был. Теперь там зияла чернеющая проплешина от огня БПР.

Когда они, цепенея от страха, впервые испытали работу блокуза, успешно пройдя тест на совместимость систем и осмелев, осмотрели все подступы к карьеру, то еще раз удостоверились в точности рассказа вернувшегося живым из бездумной разведки Игоря Соколова, впоследствии спасшей всех их от смерти. Так что именно здесь, через Осиный луг и можно было пройти к карьеру. И то только с помощью блокуза! Как вовремя было создан этот прибор и как истинный провидец, Горшенин отправил первую партию сюда!

Все остальные подступы охранялись КоПами — их можно было обойти, но присутствовавших рядом БПР, редко самих галактеров обмануть невозможно. Так что лагерь разбили почти на четыре километра дальше от планировавшегося места. Именно поэтому задача по минированию всего склона карьера затянулась — на базе планировали закончить работу за пять, от силы семь дней, но по прошествии недели доложили в центр, что не успевают. Много времени отнимал маршрут от лагеря до места закладки заряда и обратно, несмотря на устроенный перевалочный пункт, где посыльного из лагеря ждали другие носильщики из числа знающих шахтеров, вернее, людей, большую часть жизни проведших под землей, которые доставляли до точки взрывчатку.

…Желтеющая и увядающая листва и соцветия трав с каждым днем все больше и больше клонились к земле под напором все сильнее дующих холодных ветров осени. Юра помнил, какой был луг всего десять дней назад, когда они пришли сюда, дожидаясь Куржакова и троих с ним людей, привезших двадцать блокузов.

Теперь трава поникла, съежилась, оголяя пространство, и от этого люди рефлекторно старались прижаться к земле, сгорбившись и ускоряя бег. Скоро наступят холода. Но это ничего — если все получиться, то эта зима будет началом возрождения жизни без страха под открытым небом, без опасливого взгляда вокруг в поисках несущейся на тебя смерти.

Но вот они скрылись за кромкой лесного массива. Здесь уже было безопасно.

— Фу, сейчас бы полежать. Спина аж деревянная! — повеселевшим голосом воскликнул Миронин.

— Да, скоро отдых, — кивнул головой Влад, сворачивая вправо от показавшегося за плотной группой деревьев большого камня, занесенного сюда, всего вероятнее еще ледником в глубокой древности. Обогнув это реликт прошлых эпох, вышли в контрольной точке. Здесь никого не было. Остановились, машинально нашли укрытие, рассредоточившись меж деревьев, но вот из-за одного сбоку деревца появилась фигура:

— Емое, а предупреждать по ШИПу вас никто не учил? А, господа хорошие? — раздался недовольный голос старика Соколова.

— Игорь, ну, прости! что-то мы забыли выйти на связь! — по простому извинился Юра. — На радостях, что скоро дом, забыли об этом!

— Айяяй! Ладно, пошлите уже.

— Игорь, а где Прокасов? — вдруг обратился к нему Авдеев.

— А этот трус вон там сидит! Родион, выходи! Чего ты там завис?

Вскоре подошел напарник Соколова:

— Да мы увидели какоето движение на тропе! Вот и залегли. И ничего я не трус — лучше я в засаде лишнюю минуту посижу, удостоверюсь, что это свои!

— Ну, конечно — их от галактеров трудно отличить! — рассмеялся Соколов. Видно было, что дедок начал отходить от той разведки с Кирьяновым.

— Ну, все, двинулись дальше! — приказал Тимофеев, первым направляясь по лесной тропинке…

Когда звезды полностью высыпались на ночном небе, Тимофеев был готов к сеансу связи. Авдеев сидел рядом перед разложенными картами карьера, на которых уже по сто раз были стерты, вновь нарисованы, подправлены многочисленные цифры расчетов. Судя по последним вычислениям и нанесенным на карту цифрам возле жирно обведенных четырех точекзарядов, идущих в общей картине слева направо по диагонально вниз, все было верно. Это исходя из вычислений, но по лицам двух руководителей этого нельзя было сказать. Все же человеческий фактор преобладал над цифрами, какими бы точными не были расчеты: вспотевшие, красные от дебатов и споров они, все же, пришли к единому решению. Теперь нужно было доложить о нем Горшенину.

— Ну, вызываю! — ответил в темноту Тимофеев…