Время Спенсера сейчас было расписано поминутно: он, да еще три человека центра теперь уже США СА (Северной Америки) являлись пока чуть ли не единственными программистами, которые после многочасовых сеансов с Россией с «Пиком свободы» Горшенина возле города Новосибирска знали, что нужно для производства ШИПов, ЭТИ, небольшой доработки старого, как мир автомата «АКМ». Вот этим и занимались четверо американцев.

По указанию штаба Боб был назначен главным координатором с русскими — раз ты являешься первым, кто связался с ними, тебе и карты в руки! А он был и рад — в душе боялся, что его отодвинут в сторону, хотя и будут благодарить за то, что в ту ночь являлся единственным в США, кто занимался тем, подумать только! что играл в компьютерные игры! Но его еще больше стали уважать, когда он предложил и после согласования с русскими сообща провел сетевой поиск на предмет обнаружения остальных мест заводских комплексов галактеров. И это сработало! Галактеры были в чемто умными, но порой наивными — у них на родине, наверное, в мозгах, дада, не мелькала мысль заниматься тем, что люди назвали компьютерным шпионажем, взломом защитных программ других пользователей.

Только благодаря этому, как считал Спенсер, ему удалось ОТСЛЕДИТЬ информационные потоки галактеров, только отследить, не войти! и проверить по объему пропускной способности приемные точки на планете. Проверить это удалось только через десять дней, когда они, американцы, отправили отряд по направлению определенного местонахождения места, откуда галактеры возили руду к Колумбийскому «Городу монстров». Когда группа вернулась с сообщением о точно находящемся в указанных координатах карьере, то Боб единодушно был признан компьютерным гением США!

Они только что закончили дискуссию — как доставить до карьера необходимое количество взрывчатки, собранную со всей округи? Дело в том, что расстояние было в два раза больше, чем у русских. К тому же они уже были наполовину готовы, но в свете новых входящих русские решили ждать, пока все остальные не подготовятся — важна была внезапность и одновременность атаки.

Росс предлагал использовать армейские «Хаммеры»: «…да и заправить их самогоном! Горючая же смесь! Не хуже бензина, и… по ущельям можно быстро довести их до карьера — сверху не заметят, если четко отследить время пролета БПР и другой охранной чертовщины галактеров. Отправить наблюдателей нужно прямо сейчас… да черт с ними, с двигателями грузовиков, сгорят клапана, так сгорят — обратно доберутся на своих двоих!» — громко возражал Терри на иные соображения. В конечно счете выбрали предложенный им вариант.

«Пик Свободы». Россия.

В двух направлениях с разницей в сутки покинули базу две группы — самая многочисленная, более тридцати человек, направилась на север, к карьеру по добыче железной руды. Они должны пройти около двухсот километров, постоянно выискивая пути, прокладывая новые колеи в лесу для впряженных в подводы лошадей, тянущих взрывоопасный груз.

Двенадцать подвод скрылись за поворотом.

Через пять километров, двигаясь вглубь леса по старой проселочной дороге Юра Тимофеев приказал остановится — с правой стороны у обочины дороги чуть на возвышении показался вкопанный в землю металлический постамент, на котором было выгравировано два лица — мужчины и женщины, смотрящих прямо тебе в лицо. Внизу выдавленная надпись повествовала о тех, кто лежал за обелиском в могиле, огороженной металлическим забором — Сергей и Виктория Горшенины. Люди, благодаря которым ныне живущие жили, стремились продолжить то начинание, ради которого отдали свои жизни всем известные личности.

— Подождите, я сейчас, — ответил Тимофеев, вместе с женой приблизившись к обелиску…

Последняя подвода скрылась за поворотом. Потревоженная тишина снова наполнилась шорохами, звуками жизни леса здесь. Два навеки замерших лица продолжали смотреть вслед живым, продолжившим начатую Сергеем и Викторией Горшениными борьбу за право человека жить под открытым небом.

Скромный букет цветов остался у подножия постамента, оставленный людьми, только от других узнавших о тяжелой доле, выпавшей на плечи основателей возрождения человечества. В этом простом жесте живых была выражена вся благодарность за все, что сделали они. Важнее была память следующих поколений и их дела, которыми они должны доказать, что вот эти жертвы были не напрасны.

Другая группа в десять человек направилась в противоположном направлении. Их цель была в тридцати километрах. К тому же они шли налегке — они не сопровождали тяжело нагруженных подвод с взрывчаткой.

Во второй половине дня показался город.

Город изменился. Не в лучшую сторону. И от этого сердце сжималось, глядя на него, на опаленные руины, все еще дымящиеся дома. Казалось, город смотрел на тебя с немым упреком: ну что, видишь какой я сейчас? Сделай же что-нибудь!

А смотреть было на самом деле страшно — все в округе было черного цвета. Цвета недавнего пожара, вездесущего огня, с жадностью сожравшего все то, что за несколько десятилетий наслоилось, укрыло наготу улиц, уцелевших и разрушенных временем и иными силами зданий. Все то, что ранее было оживленным городом, сейчас было одного тона — тона страха и скорби.

Денис, да и все, кто ходил в рейды давно привык к виду разрушений, но новый однородный черный цвет еще курящегося пейзажа, напоминающего апокалипсическую картину дьявольского безумства покрытого слоем пепла, заставил непроизвольно напрячься даже бывалых бойцов.

— Мда, — только и протянул Денис, снова ушедший к городу на проверку созданных всевозможных устройств.

Деревьев и разросшихся кустарников, за которыми и которые частично могли укрыть от следящих систем галактеров, уже не было. Только голый асфальт, местами проглядывающий даже сквозь сгоревший верхний слой почвы и стены зданий. На них следы огня были не столь однородны: в этом сказывалась изменяющаяся высота этажей. Чем выше, тем сильнее дул ветер, обдувавший стены и постепенно срывавший кусочкипленки черного нагара. Скрученные от жара ранее ржавые провода линий передач сейчас поблескивали на солнце — на них не было налета черни, так же как и на выглядывавших изпод присыпанной нанесенной ветром землей многочисленных автомобилей.

Бывшие средства индивидуального передвижения по дорогам получили необычную обработку температурой — по сгорбленным, вмятым, порой насквозь проржавевшим, но теперь очистившимся от въедливой ржи крышам машин, похожим на спины странных животных тихо перекатывался падавший на них пепел, чтобы очередным дуновением ветра унестись вдаль.

Денис ступил на окраинную улицу…

Вскоре настороженно оглядывающаяся и следящая на шкалы и компактные дисплеи СП и МФС группа пробирались между черными исполинами домов. Витавшие в воздухе частицы пепла добавляли фантастичности и ирреальности происходящего вокруг. В общую картину недавнего творящегося здесь безумства и буйства огненной стихии вплетался легкий хруст закопченных всевозможных предметов под сапогами идущих как в оцепенении людей. В этом месте мрачной тишины люди казались лишними декорациями, не нужными персонажами мертвого мира.

— Боже, им что, мало того, что планета под их пятой? Лишний раз обратить все в пепел — это нормально? Скоты! — тихий голос Юдина, казалось, прогремел в тишине не хуже набатного колокола.

— Илья, сохраняй дисциплину! — на всякий случай повысил голос Горшенин.

— Да я в порядке, в порядке! — поспешил тот успокоить командира, — просто еще раз убеждаешься в их жестокости, бессмысленной жестокости.

Но человек быстро приспосабливается к любым условиям, так и сейчас через некоторое время они свыклись с мрачным видом обступающего со всех сторон разрушенного и давно опустевшего города. Удлиняющиеся, расширяющиеся тени из-за садящегося солнца усиливали гнетущее состояние безысходности мира.

Они быстро продвигались из-за отсутствия КоПов, БПР на окраине, вовремя обходя известные перекрестки с установленными ЭЛК. В один момент Денис остановился, окинул взглядом людей. Понял их состояние.