Получив Чехословакию, немцы оказывались в побрюшье уже Польши. После так для всех удачно завершившегося «чехословацкого кризиса» у Польши шансов не было никаких, что бы там себе умные поляки ни думали. Чуть погодя, в начавшейся войне с Польшей, немцы били опять снизу, били в мягкое, в незащищённое. Немецкая группа армий Юг наносила удар с территории бывшей «Чехословакии», из района Остравы, а немецкая 14 армия ударила из Словакии. Словом, всё было осуществлено так, как до того и задумано. И с жизненным пространством и с «востоком». Радовались англичане, радовались и французы, да и как им было не радоваться, отвели угрозу, отвели! Выиграли время, выиграли! Выиграли?

Вот со временем-то вышел конфуз. Подвели поляки, ох, как подвели. Такие на них надежды возлагались, да и сами они так убедительно пыжились, но — вышел облом. Не из того материала оказались поляки сделаны, переоценили их англичане, и на старуху бывает проруха. Вот американцы на поляков куда трезвее смотрят, они понимают, с кем имеют дело, они и анекдоты про поляков сочиняют соответствующие:

Вопрос: Что нужно сделать, чтобы потопить польский корабль?

Ответ: Спустить его на воду.

Беда не в том, что спущенный на воду польский корабль затонул. Беда в том, что затонул он слишком быстро. Польша ушла на дно менее чем за месяц.

«Oops!.. I Did It Again».

Чрезвычайно поучительно проследить за тем, как втягивали в войну Польшу. Созданная уже в наше время красивая декорация с тщательно прорисованными мужественными поляками, чья независимость была растоптана двумя диктаторами-людоедами скрывает за собою куда менее привлекательный задник с суетящимися «рабочими сцены».

Польшу нельзя было просто взять, да и «отдать», как, к примеру, ту же Австрию. Польша тогда, в 1939, если и не европейский гигант, то по сравнению с прочей восточноевропейской мелюзгой — ого-го. Державами до определенного момента Польша всерьёз рассматривалась как противовес не больше и не меньше как Германии. Да и в канун Второй Мировой Польша (во всяком случае в военном отношении) в сравнении с той же Германией выглядела вполне себе ничего. Да и чувствовали себя поляки в силе и в начавшейся делёжке праздничного пирога тоже участие приняли, сами стульчик взяли, сами к столу присели, сами столовый прибор двумя руками ухватили и смело этак, никого не спрашиваясь, кусочек Чехословакии отрезали и в рот запихали. А потом с аппетитом проглотили, даже и не прожевав как следует. И не подавились. А потом по столу глазами зашарили, зашнырили — чего б ещё скушать.

И тут полякам — раз! и стаканчик поднесли, чтобы у них голова совсем уж закружилась — 31 марта 1939 года Британская Империя и Франция предложили Польше (сами предложили! никто их ни о чём не просил!) всестороннюю и безоговорочную помощь в случае «любых акций, угрожающих польской независимости». Поляки, ожидавшие, что на них за Тешин цыкать будут, тут же приосанились, ус закрутили и вообще — занеслись. Англичане же и примкнувшие к ним французы этим заявлением (ни к чему, замечу, их не обязывавшим, слова ведь всегда остаются всего лишь словами) разом убили двух зайцев — Польша тут же ужесточила свою позицию по отношению к Германии, а у Германии появились мыслишки об урегулировании отношений с Россией. В тылу-то у Польши маячил СССР, не так чтобы задолго до того Польшей обиженный. Ну и заодно, раз уж пошла такая пьянка, немцы инициировали разработку плана под кодовым названием WEISS — планчик войны с Польшей, на всякий случай, мало ли что ещё умные люди полякам в головы вложат, а у нас — план наготове, нас врасплох не застанешь.

3 апреля Англия уже устами Чемберлена публично подтвердила гарантии, данные Польше. Польша впала в состояние эйфории.

13 апреля 1939 года англо-французские «гарантии» даются Румынии и Греции, причём Лондон-Париж заявил, что ждёт таких же гарантий и со стороны СССР, на что из Москвы скромно ответили, что СССР-то подобных гарантий на случай нападения Германии или Японии не получил и никто ему таких гарантий давать не собирается. Немного подумав, Кремль 17 апреля выступил со встречным заявлением о заключении оборонительного договора между Англией, Францией и СССР, предусматривающим всестороннюю взаимную помощь и поддержку в случае нападения на одного из участников договора. В ответ — молчание. Но отсутствие слов не означает отсутствие дел — 19 апреля Англия создала новое министерство, Ministry of Supply, что-то вроде Министерства Снабжения, только это был не рай для прапорщиков, как можно подумать, а министерство, призванное координировать широмасштабную программу перевооружения Империи. Время-то поджимает, проклятое время.

28 апреля 1939 года Германия денонсирует Польско-германский пакт о ненападении от 1934 года, Германия пытается поляков напугать, «у-у-у!», Гитлер заявил, что «пакт» является частью политики «окружения», проводящейся в отношении Германии. Поляки не вняли. Да и чего им бояться? У них ведь — Гара-а-антии. Зато вняли в Москве, там Молотов сменяет Литвинова. Гитлер тут же заявляет своему окружению (он был позёр по жизни и не упускал случая похвастаться своей прозорливостью) что он воспринимает этот жест как знак того, что Москва, отчаявшись найти понимание западных партнёров, готова сменить курс во внешней политике.

5 мая Польша вновь, в который уже раз, отвергает немецкие предложения относительно «вольного города» Данцига.

7 мая министр иностранных дел Франции получает шифровку из французского посольства в Берлине, гласящую, что немцы хотят добиваться от Москвы нейтралитета и ради этого готовы даже предложить той новый раздел Польши. (Не сомневаюсь, что в Париже запрыгали от счастья и тут же отбили телеграммку в Лондон — «усё идёт по плану, без сучка и без задоринки!») Того же 7 мая Москва предоставляет Варшаве проект договора, где предусмотрено предоставление польской стороной двух «коридоров» для прохода советских войск на случай войны с Германией. Польша немедленно и категорически отказывается. А и в самом деле — зачем нам коридоры и зачем нам русские? У нас ведь — Гара-а-антии! Тут же ударили часы на Биг Бене и проснулся Лондон. 8 мая британский посол в Москве заявил советской стороне, что Британия (в чём её поддерживают великая Польша и великая Румыния) отклоняет советское предложение от 17 апреля о заключении оборонительного союза.

Не спят и немцы — 12 мая 1939 года в Данциге вспыхивают уличные беспорядки, на улицах — агитаторы, призывающие к воссоединению с Германией, распалённая толпа громит «польскую собственность». Ну, и пока железо горячо, немцы 17 мая делают первое из предложений, от которых нельзя отказаться — они предлагают СССР заключить пакт о ненападении. Делают они такое предложение не только СССР, Москва — в пакете. Заманчивое предложение получает много кто. Швеция, Норвегия и Финляндия немецкое предложение отвергают. Дания, Латвия и Эстония — принимают. Умные люди видят, что Германия, кроме демонстрации мускулов, умеет, оказывается, одерживать и дипломатические победы. 18 мая начинаются бои на Халхин-Голе. В Москве как в воду глядели, когда за месяц до того сетовали об отсутствии гарантий Держав на случай нападения кого бы то ни было на СССР. Япония же, отчётливо видя, что всё внимание Москвы сосредоточено на Европе, решает испытать СССР на прочность, а там, глядишь, и кусочек отгрызть.

А в Европе да, в Европе дела, в Европе — делишки. 19 мая 1939 года Польшу, заглотившую наживку, подсекают. В этот день главнокомандующий французскими вооружёнными силами маршал Гамелен подписывает с польской стороной соглашение, предусматривающее, что в случае нападения Германии на Польшу французы начнут военные действия против немцев «всеми наличными силами» на 15-й день после объявления Польшей всеобщей мобилизации. Тут же и немцы одерживают дипломатическую победу — 22 мая между Германией и Италией заключён «Союз стали», немцы и итальянцы обязуются прийти на помощь друг-другу в случае начала войны. Германия разрывает так называемое «кольцо изоляции».