Уже в начале августа перепела начинают потихоньку кочевать поближе к Крыму. Летят они в одиночку и только уже на юге сбиваются в стаи на хорошо им известных местах отдыха и кормежек. В Крыму и на Кавказе собирается особенно много перепелов. Прибывают они сюда даже из Сибири. На склонах Яйлы птицы дожидаются теплых и ясных ночей, чтобы пуститься в отчаянный полет над морем. Но и в Турции долго не задерживаются, спешат дальше в Африку.

Перепела летят всегда ночью. Славки, сорокопуты, пастушки, лысухи, кукушки, крапивники, дрозды, корольки, иволги, овсянки, трупиалы тоже путешествуют по ночам.

Напротив, только днем летят некоторые гагары, пеликаны, аисты, грифы, журавли, чайки, голуби, стрижи, ласточки, скворцы, клесты, дубоносы, хищные и воловьи птицы.

Безразлично и днем и ночью при хорошей погоде стартуют цапли, утки и гуси. В общем мелкие птахи предпочитают отправляться в путь под покровом темноты, а птицы крупные и те, которые добывают пищу в воздухе, как стрижи и ласточки, — в светлые часы суток.

Вопрос этот не нов. Он волновал еще натуралистов древности, и, кажется, лишь немногие из них сомневались в том, что коростели летают иногда верхом на журавлях.

Но современная наука отвергла эту идею как миф, народную легенду — не больше.

Однако американцы Джеймс Хартинг и доктор Мак-Эти опубликовали недавно наблюдения, которые заставляют усомниться в справедливости столь категорического решения. Но наиболее полный материал представил на суд читателей британский натуралист Фрэнк Лейн.

Хорошо известно, что многие птицы охотятся на мух и слепней на спинах больших зверей. Некоторые волоклюи, например, садятся и на страусов, аистов и дроф. Разъезжают на них, как на самодвижущихся наблюдательных вышках, высматривая с высоты добычу: разных кузнечиков и мух — и атакуя ее на лету.

Орнитолог Майр наблюдал однажды за розовой щуркой. Дело было в Африке. «Я дважды видел своими собственными глазами, — пишет он, — как розовая щурка ехала на спине у дрофы. Только когда дрофа бросилась бежать, щурка не удержалась и свалилась с ее спины. Но она полетела следом за дрофой и опять ее оседлала. Щурка свалилась снова, когда дрофа поднялась в воздух».

Известный исследователь Самуэль Бейкер видел стаю белых аистов, которые охотились за саранчой и кузнечиками, выпугивая их из травы. На спине у каждого аиста, «как наездники на лошадях», сидели какие-то мелкие птички (Бейкер называет их мухоловками). С высоты спин шагающих по степи аистов их взору открывались более обширные «охотничьи просторы». Если аисты упускали добычу, в погоню пускались «мухоловки». Они хватали ее на лету, словно сокол утку, и возвращались обратно: каждая на своего аиста, чтобы здесь, на его спине, спокойно закусить.

Можно упомянуть еще несколько бесспорных примеров, доказывающих, что птицы иногда не только ездят, но и летают на своих более крупных сородичах.

Когда маленькая пташка, колибри например, нападает на большую птицу, желая прогнать ее со своей гнездовой территории, она нередко, падая на широкую спинку врага и нанося по ней неистовые удары клювом, летит некоторое время на своем противнике.

Американская мухоловка форфиката, вцепившись в спину хищника каракары, пролетает на нем больше мили, «оставляя за собой длинное облачко из вырванных перьев».

Другой известный пример — путешествие (тоже, впрочем, довольно непродолжительное) птенцов на спинах своих родителей. Некоторые птицы переносят птенцов в лапах, например хахалака, южноамериканская шлемоносая курица, и наш вальдшнеп. Другие же транспортируют их на спине. Так, говорят, поступают иногда гнездящиеся в дуплах деревьев утки, когда «перебазируют» свое потомство на землю.

Доказано, что и вальдшнеп переносит птенцов не только в лапах. Видели, как вальдшнепиная самка благополучно перелетела с двумя птенцами на спине через довольно широкую реку.

На одной из орнитологических конференций, посвященной вальдшнепу, где обсуждался вопрос о переносе этим куликом птенцов, некоторые зоологи рассказали, что видели, как и другие птицы — лебеди, куропатки, крохали — иногда летают с птенцами на спине.

Говорят, что, когда у орлов, лебедей и журавлей птенцы учатся летать, взрослые птицы подлетают снизу под неумело машущего крыльями детеныша и подставляют ему спину. Он опускается на нее и отдыхает некоторое время, а потом снова бросается вниз и летит на своих крыльях.

Нет сомнения, что в некоторых случаях маленькие птицы летают иногда на больших. Но могут ли большие птицы служить транспортным средством в более длительных путешествиях, например во время осенних перелетов?

Легенды и поверья многих народов утверждают, что могут. В это верили, например, древние египтяне. «Каждый журавль, — говорится в одном папирусе, — когда летит на юг, несет на спине коростеля».

В это и сейчас верят такие тонкие знатоки природы, как североамериканские индейцы. Потому, говорят они, во время перелетов журавли летят низко над полями и кричат: созывают пассажиров. Малые птицы, услышав призывные крики, спешат к журавлям и устраиваются у них на спинах. Когда все места будут заняты, стая взмывает высоко в небо и прямым курсом устремляется на юг.

Индейцы уверяют, что если осенью подстрелить дикого гуся, то, прежде чем охотник успеет поднять добычу, из перьев ее нередко вылетает бесплатный пассажир — какая-нибудь небольшая певчая пташка.

И вот еще что рассказывают: когда близко пролетает стая журавлей, среди них не видно никаких мелких пташек, но их щебетание будто бы можно отчетливо услышать, если, конечно, повнимательнее прислушаться. Предполагается, что птички спрятались в журавлиных перьях и чирикают.

Путешественник Гиллимард пишет: однажды в Эгейском море над кораблем пролетала стая журавлей. После выстрела один журавль упал на палубу, и сейчас же «из него» вылетело несколько маленьких птичек.

Вообще-то говоря, в разных книгах и статьях накопилось уже много сообщений о таких странных происшествиях. Если им верить, несколько раз уже будто бы находили в перьях убитых на пролете канадских казарок пригревшихся там колибри^[13]. А однажды видели даже, как болотная сова переносила через бурное море крапивника. Об этом рассказывает автор книги «Птицы Йоркшира» орнитолог Т. Нельсон. Была середина октября, дул сильный холодный ветер: недавно лишь утих бушевавший двое суток шторм (случилось это у восточных берегов Англии). Сова летела низко над водой. Люди, которые сообщили об этом случае Нельсону, увидели из лодки, когда птица пролетала над ними, что на спине у нее кто-то сидит. Они захотели получше рассмотреть «седока». Сова испугалась, шарахнулась в сторону, седок не удержался и полетел вниз. Оказалось, что это маленькая птичка. Она так устала, что едва могла лететь, и люди без труда ее поймали. То был крапивник. (Кроме этого описано еще несколько случаев, когда крапивников видели летящими верхом на болотных совах. Одного, едва живого, нашли в оперении убитой совы. Он согрелся в руках и улетел. Речь идет о скандинавских крапивниках, которые осенью улетают зимовать в Англию.)

Нельсон пишет, что, возможно, крапивник и не собирался путешествовать на сове через Северное море. Скорее всего, он летел на юг самостоятельно, но в дороге выбился из сил — погода ведь была ненастная — и, чтобы передохнуть, пристроился на спине у своего более сильного попутчика.

Мнение это разделяют и некоторые другие зоологи. Во время больших перелетов, особенно через море и в плохую погоду, птицы так устают, что готовы сесть на что угодно, лишь бы передохнуть и не упасть без сил в море (такое тоже нередко случается). Счастье, если попадется в пути корабль. Птицы опускаются на его снасти, палубные надстройки. Так иной раз облепят их, что мачты чернеют от плотно прижавшихся друг к другу пташек. И сидят часами, особенно если корабль движется нужным им курсом.