Игорь Акимушкин
КУДА? и КАК?
Рассказы о природе
Их манят дали
В 1725 году, когда в Петербурге умирал царь Пётр, новая беда шла с востока на Россию. Расплодившись без меры где-то в азиатских степях, серые крысы, пасюки, ринулись в Европу. В 1727 году их голодные полчища подступили к Астрахани. Здесь Волга преградила им путь. Крысы не сразу решились переплыть реку, бегали у воды. Но прибывали все новые легионы грызунов. Восточный берег Волги, под Астраханью, буквально кишел крысами. Не было им ни счета, ни конца.
«После землетрясения в Каспийских странах, — писал один из первых наших зоологов, Петр Паллас, — крысы пришли в Астрахань из Кумской пустыни в 1727 году перед двухлетней чумой, переплыв большими стадами Волгу».
Миллионы их утонули. Но миллионы спаслись и двинулись на Украину. Вскоре объявились они уже в Польше и Богемии, а через десять лет другая крысиная орда вторглась в Восточную Пруссию.
В 1753 году серые крысы «торжественно» вступили в Париж.
Раньше никто их здесь не видел. В Европе жила, правда, своя местная, более мелкая, так называемая черная крыса. А вот теперь пришли и серые крысы, и было их так много, что всюду они стали страшным бедствием. В одной лишь Англии сельское хозяйство терпело от крыс убытки на 15 миллионов фунтов стерлингов ежегодно.
Первую серую крысу, попавшую в руки зоологов, поймал в Ботаническом саду Парижа сторож. Он принес её известному натуралисту Бюффону. И Бюффон описал невиданного им прежде грызуна. Но Бюффон не любил систематику и систематиков и описание сделал не по правилам, которые к тому времени уже утвердились в науке. Поэтому позднее англичанин Беркенхаут заново описал этот вид под названием норвежской крысы. Почему норвежской — непонятно. Наверное, думали тогда, что пасюки родом из Норвегии.
Между тем грызуны продолжали завоевания. В начале прошлого века добрались до Америки (разумеется, бесплатными пассажирами на кораблях, построенных людьми), а в 1851 году, через триста лет после Бальбоа[1], пересекли континент и вышли на берега Тихого океана. Всюду по пути истребляли они черных крыс, которые в западном полушарии сохранились в изобилии лишь в Южной Америке, и всюду следовали за ними эпидемии.
Нет теперь сомнения, что крысы разносят многие страшные болезни: чуму, тиф, ящур, трихиноз… Не решено, однако, другое: какими путями попали они в Европу? Драматическая картина крысиного марша, нарисованная мной на предыдущей странице, у многих специалистов вызовет, наверное, снисходительные улыбки. Потому что эта классическая гипотеза расселения крыс по Европе, которую еще недавно почти единодушно признавали исследователи, последнее время некоторыми знатоками решительно отвергнута.
«Паллас родился в 1741 году, — пишет известный советский зоолог Б. М. Житков, — он, следовательно, не мог наблюдать плывущих крыс. Он говорит, что крысы пришли «из Кумской пустыни»… Но Кума течет в Предкавказье, севернее Терека, а Астрахань лежит на левом берегу Волги. Крысы, значит, плыли не из Азии в Европу, как истолковывали текст Палласа едва ли не все зоологи… а из Европы в Азию».
В этом главное несоответствие новой теории и старой. Серые крысы, бесспорно, переселились в Европу из Азии, но не из Заволжья, а, по-видимому, из Северного Китая и не пешим путем, а на торговых кораблях. Потом уже из Западной Европы вторглись в Россию. Переплыли Волгу (не с востока на запад, а с запада на восток!) и в конце прошлого века добрались до Иртыша. В это же время с противоположного конца Сибири другая крысиная волна двинулась им навстречу и подошла к Енисею.
Эти восточносибирские пасюки перебрались в Забайкалье тоже, скорее всего, из Китая. Когда товарные поезда побежали по новеньким рельсам Сибирской железной дороги (случилось это в 1896–1897 годах), обе наступавшие крысиные «армии» встретились в центре Западной Сибири. Не сразу, правда, встретились, а лет через десять. Но после русско-японской войны, когда по Великой сибирской магистрали шли бесконечные эшелоны с войсками и продовольствием, пасюки объявились здесь во множестве.
Известный зоолог профессор А. П. Кузякин в обстоятельной статье утверждает эту новую концепцию. Однако за рубежом и у нас находятся еще защитники старой гипотезы.
Какими бы, впрочем, путями ни расселялись крысы, разве сам этот их неудержимый порыв к завоеванию новых земель не достоин удивления? Какая сила, какое непобедимое побуждение погнало маленьких грызунов в головокружительный вояж вокруг земли?
Ещё недавно на все такие вопросы даже натуралисты отвечали цитатами из Библии (либо помалкивали). А в Библии говорилось, что стартом, с которого начали свои скитания по земле все сухопутные звери и птицы, насекомые и разные там моллюски и черви, была гора Арарат. Разбрелись они отсюда потому, что здесь, к вершине этой горы, пристал после шести месяцев и семнадцати дней плавания знаменитый Ноев ковчег. А в ковчеге том было «каждой твари по паре». Когда волны схлынули, животные отправились отсюда в свой долгий путь, которому и поныне конца не видно… Белые медведи, распахнув шубы, побежали от кавказской жары в Арктику. Пингвины заковыляли через тропики в Антарктиду, а львы и жирафы уже шутя добрались до Африки.
Даже Карл Линней, знаменитый шведский натуралист, верил в эту детскую сказку. Теперь в нее и дети не верят. Шаг за шагом, упорным трудом и остроумными опытами биологи раскрыли наконец штурманские секреты, изучили пути и причины миграций многих четвероногих и пернатых номадов.
Наука может сейчас дать ответ, куда бредут, плывут и летят животные и как они ориентируются в пути.
Пилигримы древних континентов
Зуб палеотерия
сё началось с костей. Землекопы нашли в каменоломнях какие-то странные скелеты. В разных странах их находили и в разное время. Что за кости — никто не знал. Думали всякое. Одни говорили: то кости Гога из Магога
[2], другие — царя Тевтобада, того самого, что привел орды германцев, хотел завоевать Рим, но римляне разбили его.
А может, это бренные останки боевых слонов Ганнибала? Разбежались толстокожие по Европе, когда Ганнибала прогнали из Италии, и умерли в северных лесах от холода…
Греческие ученые Ксенофан, Геродот и Ксантос догадались, кому в действительности принадлежат окаменевшие скелеты. Это остатки вымерших животных, утверждали они.
Но вскоре римляне завоевали все греческие города — и в Европе, и в Малой Азии, и в Африке. Античная наука, которая изучила уже многое, что позднее пришлось вновь открывать людям, совсем захирела. Невежество изобрело свои теории.
На острове Капри в коллекциях императора Августа хранились тогда гигантские кости. Местные знатоки говорили: то скелет циклопа, ослепленного хитроумным Одиссеем.
И все средние века, и всё Возрождение, почти до самого XIX века люди верили в такие нелепости, несмотря на протесты опередивших века ученых. Среди них были итальянцы Боккаччо и Леонардо да Винчи, а в России — Ломоносов.
Перед французской революцией натуралист Жорж Бюффон собрал много фактов, изучив которые доказывал, что древние кости и окаменелости — остатки ныне вымерших животных. Они на современных не похожи, потому что природа не стоит на месте, а развивается.
Это противоречило Библии, и Парижский теологический факультет обвинил Бюффона в ереси. Ученого заставили публично отречься от своих взглядов.
