Совсем недавно узнал я, что инвалид первой группы Ефим Матвеевич Матвеев живет в Москве. Мы встретились. Вспоминали Севастополь. Ефим Матвеевич рассказывал о товарищах, о себе.

До 1945 года он находился в госпиталях, перенес не одну операцию. Врачи сохранили ему не только жизнь, но и работоспособность. За ратные подвиги Е. М. Матвеева наградили орденами Ленина и Красной Звезды.

Напомнил мне Ефим Матвеевич о нашей встрече в Тбилиси в 1942 году, в госпитале. В одной палате с ним лежал после ранения мой старший сын, Виктор.

— Я совсем плохо видел тогда, — вспоминает Ефим Матвеевич, — и очень надеялся на помощь известного профессора Филатова. С вашим письмом на его имя меня с медсестрой отправили в Ташкент, там сделали операцию. Хотя и не полностью, но все же зрение мне восстановили.

До сих пор поддерживает связь с оставшимися в живых бойцами и командирами легендарной батареи генерал-майор Иосиф Кузьмич Семенов. Он часто бывал в дни обороны Севастополя на позициях зенитчиков. И. К. Семенов помог и мне сказать доброе слово о боевом коллективе, подвиг которого вписан в историю Великой Отечественной войны.

Защитники Севастополя все более нуждались в подкреплении. Выбывали из строя бойцы, не хватало боеприпасов, в палящий зной осажденные страдали без воды, экономили сухари, консервы.

Каждый рейс в Севастополь экипажи всех кораблей Черноморского флота старались использовать как можно эффективнее. К маю 1942 года опыт и сноровка моряков позволяли осуществлять и сами рейсы, и догрузку, и выгрузку намного быстрее, чем это делалось раньше. Так, на крейсере «Ворошилов» были специально изготовлены лотки для выгрузки ящиков с боеприпасами, сходни, по которым скатывали орудия, автомашины, походные кухни. Каждый в экипаже точно знал свое рабочее место во время разгрузки корабля и приема раненых, для которых были подготовлены дополнительные носилки.

Командиром крейсера «Ворошилов» был старейший моряк с большим практическим опытом службы на флоте — капитан 1 ранга Ф. С. Марков. В 1915 году пришел он на флот юнгой, участвовал в революционных событиях. После потопления флота в Новороссийске вместе с Н. Е. Басистым воевал в составе Волжско-Каспийской флотилии. В 1931 году Ф. С. Марков окончил Военно-морскую академию.

В составе отряда, во главе которого ходил в те майские дни в Севастополь крейсер «Ворошилов», были эсминцы «Сообразительный», «Свободный».

В один из последних майских походов отряд принял полностью 9-ю бригаду морской пехоты — 3400 бойцов и командиров, 36 орудий, 12 минометов, автомашины и около 400 тонн боеприпасов. На борту крейсера «Ворошилов» находился командир отряда легких сил капитан 1 ранга Н. Е. Басистый.

Почти весь путь прошли спокойно, но на подходе к Севастополю отряд подвергся атакам бомбардировочной и торпедоносной авиации, однако корабли не только отбили все атаки, а даже сумели уничтожить два Хе-111.

У боновых ворот — своеобразного кольчужного ограждения, подвешенного на бочках, скрепленных цепью, — вражеский торпедоносец уже в темноте сбросил торпеду. Она прошла за кормой крейсера и взорвалась у берега, напротив Херсонесского музея.

«Ворошилов» ошвартовался у причала Северной бухты, эсминцы в Южной. Несмотря на то, что бухты непрерывно обстреливались артиллерийским огнем, разгрузка крейсера заняла полтора часа, эсминцы закончили ее несколько раньше. Приняв раненых и эвакуируемых, корабли еще ночью успели выйти в обратный рейс.

Таким образом, и в мае походы кораблей в Севастополь были сопряжены в большим риском. От моряков требовалось проявление исключительной организованности, большой отваги, выдержки и выносливости.

С утра 10 июня, после мощной авиационной и артиллерийской подготовки, противник возобновил наступление на участке кордон Мекензия № 1 — станция Мекензиевы горы.

Атаки противника в направлении Сухарной балки успеха не имели. Все попытки фашистов прорваться были отражены нашей артиллерией при взаимодействии с авиацией и пехотой. Оставив 10 подбитых танков из 25, немцы отошли на север.

Однако противник настойчиво стремился прорвать нашу оборону и открыть путь к Северной бухте. На этом направлении враг сосредоточил 100 танков.

Наши части, отбивая атаки, наносили гитлеровцам тяжелые потери, было уничтожено 25 танков. Станция Мекензиевы горы переходила из рук в руки три раза. К исходу дня противник подтянул новые резервы и овладел станцией.

Так гитлеровские войска усиливали блокаду Севастополя. Но надводные и подводные корабли флота, транспорты продолжали питать порт, вывозить раненых и эвакуировать гражданское население.

К очередному походу в Севастополь готовились крейсер «Молотов» и эсминец «Бдительный». В Новороссийске они приняли на борт 3300 бойцов и командиров 138-й отдельной стрелковой бригады, 28 орудий, более 300 тонн боеприпаса и 1000 автоматов.

10 июня, после полуночи, корабли вышли из Новороссийска на юго-восток, а с рассветом пошли вдоль турецкого берега. В сумерки на меридиане Синопа повернули к Севастополю.

Командир крейсера «Молотов» капитан 1 ранга М. Ф. Романов и военком батальонный комиссар И. М. Колабаев еще во время ремонта корабля в Поти узнали, что им предстоит прорываться в осажденный Севастополь. Романов и Колабаев, изучив уроки последних походов крейсеров «Ворошилов», «Красный Крым», эсминцев, поставили перед командирами боевых частей и партбюро задачу учесть опыт кораблей эскадры, ходивших в то время в Севастополь. Ответственность предстоящего похода была ясна всем, и личный состав крейсера, не жалея сил, делал все возможное, чтобы надежно подготовиться к прорыву в блокированную базу флота.

Первые атаки вражеских бомбардировщиков на крейсер и эсминец начались около восьми часов вечера. В течение получаса атаки не прекращались. Огнем и маневрированием корабли избежали попаданий. А когда появились низко летящие торпедоносцы, крейсер дал залп главным калибром. Один из торпедоносцев, клюнув носом, поднял столб воды.

И в этом походе принимал участие капитан 1 ранга Н. Е. Басистый. Действия командира корабля не могли не вызвать восхищения, и много лет спустя Николай Ефремович рассказывал:

— Крейсер маневрировал под гром орудий и неизменно уклонялся от прямых попаданий. Как только от бомбардировщика отделялись бомбы, Романов подавал команду на руль, переводил ручки машинного телеграфа, то увеличивая, то сбавляя ход. Все делалось быстро, уверенно, хладнокровно.

Я тоже хорошо знал М. Ф. Романова по совместной службе на Черном и Балтийском морях. В любой обстановке спокойный Михаил Федорович умел быстро принимать решения и четко объяснять их исполнителям. Командир высокой морской культуры, Романов всегда предусмотрительно готовил себя и подчиненных к наиболее сложным условиям выполнения боевой задачи.

Под стать командиру был и старший помощник командира крейсера капитан 3 ранга С. В. Домнин. Не одну тренировку провел старпом, и это позволило личному составу в кратчайший срок разгрузить крейсер и принять раненых.

Хорошо знал людей комиссар Иван Михайлович Колабаев. Энергичным, смелым и принципиальным партийным руководителем был секретарь партийного бюро Андрей Степанович Дукачев. В один из приходов в осажденный Севастополь, находясь у Угольного причала, команда крейсера разгрузила боеприпас под непрекращавшимся артиллерийским обстрелом. Вражеские снаряды рвались на причале и над крейсером. Появились раненые и убитые. Произошла заминка с разгрузкой. Дукачев бегом подбежал к штабелю ков, вскинул ящик на плечи, крикнул:

— Пошли, коммунисты!

И бегом направился к сходням и на причал. За ним последовали коммунисты — редактор многотиражки Беженов, коммунист Сивак. Заминки как не бывало. Первой наградой А. С. Дукачева была медаль «За отвагу».

Перед июньскими походами партийные собрания прошли во всех боевых частях. Коммунисты обсуждали предстоящий прорыв блокады, решали, как лучше подготовиться к сложному и опасному походу, как мобилизовать всех на ускоренную разгрузку корабля и прием раненых. Результаты этих собраний сказались в укреплении обороны Севастополя и, особенно, в том примере мужества и самообладания, которые коммунисты показывали в походах.