– А охрана нас не хватится?

– Не-а, – уверенно отмахнулся Севка. – Я одного в переходе встретил, попросил вместо меня в кладовку сбегать. Мне, мол, воевода запретил. Так он от меня со всех ног припустил. Сейчас, наверное, вся княжеская охрана в своей сторожке заперлась. Боится нос высунуть, как бы мы их работать не заставили. – Он беззаботно рассмеялся и подвинулся на лавке. – Садись, вместе забавляться будем. Да ты не волнуйся, я его сто раз пользовал. Сейчас и тебе покажу, как с ним обходиться.

Он ткнул тонкой серебряной палочкой в маленький красный кружок, на нижней грани расположенный, и в глубине кристалла появились непонятные знаки.

– Это на гномьем языке означает – "готов к работе", – тут же объяснил Севка.

– Чем умничать, лучше прикажи ему по-нашему изъясняться, – проворчал я.

Ох, доведёт меня рыжий когда-нибудь! Всё-то ему известно, всё он понимает и другим растолковать может. Вот погоди, управлюсь с делами спешными и тоже за науку сяду. Все премудрости книжные изучу и буду таким же, как ты, индюком надутым ходить. Или даже как профессор Любомудр Звениславич. Спроси у меня тогда что-нибудь!

– Как скажешь, – ничуть не обидевшись, согласился мой напарник и опять палочкой волшебной по кристаллу провёл.

Тот живо откликнулся, и на месте прежней надписи появилась новая, вполне понятная: "Жду приказаний".

– Смотри, что он ещё может! – Севка надел себе на голову серебряный обруч и коснулся жезлом травяного узора на нём.

– Перехожу на голосовое управление, – послышался из обруча глухой, безжизненный шёпот.

Севка на меня оглянулся, ожидая восхищение на моём лице увидеть. Не на того напал! Спору нет, хитрую игрушку гномы придумали. Да только, какова она в деле?

– Давай, показывай, что твой кристалл умеет!

– А что бы ты хотел узнать?

Я пожал плечами и, старательно равнодушие изображая, предложил:

– Ну, к примеру, как человека в Старгороде разыскать?

– Да проще простого! – ответил мой напарник и вдруг насторожился. – А какого человека?

Ага, так я тебе и сказал! Мы, беловодские, сами в капкан не полезем. Сейчас ты мне просто покажешь, как с дивом заморским управляться, а Дину я после уже без тебя искать стану.

– Да хотя бы нас с тобой! Или лучше – профессора, – ловко выкрутился я.

Севка усмехнулся. Решил, видно, что я хочу ещё раз напомнить о себе зловредному старику. А затем передал кристаллу моё пожелание. Тот непонимающе замигал. Пришлось объяснить подробней. Наконец, внутри него что-то щёлкнуло, и на обращённой к нам грани появилась надпись: "Полный список жителей города Старгорода с указанием мест их проживания по состоянию на месяц листвень лета 6462-ого от Сотворения мира".

– Открой! – коротко приказал рыжий всезнайка.

Но кристалл вдруг показал свой нрав. Из обруча донёсся по-прежнему еле слышный, но уже не безразличный, а строгий и требовательный голос:

– Ключ!

– Чего, чего? – переспросил я.

– Слово тайное он у нас требует, разрешающее список этот просмотреть, – пояснил Севка.

– А ты его знаешь? – с надеждой поглядел я на друга.

– Узнаю! – уверенно ответил тот и впился глазами в глубину кристалла.

– Ой ли? – засомневался я, но Севка не удостоил меня ответом.

Что ж, если он с этой преградой справится, мне не останется ничего иного, как признать в нём истинного мастера и перестать над ним подсмеиваться. А почему бы ему и не справиться?! Я уже говорил, что мой рыжий напарник, как никто другой, легко распутывает чужие заклинания. Особенно иноземные. А из них лучше всего – гномьи.

Думал Севка долго, почти четверть свечи. (Если кто не знает, свеча – это мера времени такая, за которую обычная, в вершок толщиной восковая свечка на вершок же прогорает.) Потом вдруг поднял голову и уверенно произнёс:

– Аста ла виста, бэби.

Пусть Чур догадывается, что это могло означать, но кристалл удивлённо моргнул, и вместо одного названия на нём появился длинный столбец имён и пояснений к ним. Но профессора Синицы в нём не было.

– Дальше! – приказал Севка. – Ещё дальше, стой! Вот он.

Я пригляделся. В глубине волшебного камня среди прочих чётко виднелась запись: "Любомудр Звениславич Синица. Профессор Академии Волхования и Чародейства. Княжий городок, Думский переулок, пятый дом одёсную, считая от Студёноморских ворот".

Всё, больше мне ничего узнавать пока не требовалось. Теперь я и сам с кристаллом управлюсь. Можно было бы и уходить. Но тогда Севка непременно задумается, а зачем мне всё это понадобилось? О Дине мы с ним по-прежнему не вспоминали. Но я был уверен, рыжий на неё свои виды имеет. И если догадается, вполне может помешать моим поискам. Нет уж, не настолько я прост!

– Давай посмотрим, что он ещё умеет, – с деланным воодушевлением предложил я.

– Ага, – кивнул Севка и с пугающей быстротой серебряным жезлом заработал, бормоча себе под нос: – Пересылка писем – не сейчас… Список должников – тоже не для нас… Армейские запасы – как-нибудь обойдёмся… Цены на продовольствие – и так знаем… Сыскное ведомство – не допусти Сварог!.. О! Казначейство – занятно, занятно… А это что? – он остановился и медленно, чётко прочитал: – Княжеский венец!

Нехорошее предчувствие зашевелилось у меня где-то в области живота, пробежало по спине и возле горла тяжёлым, горьким комом остановилось. Так что говорить я теперь мог с большим трудом.

– Севка! – прохрипел я. – Хватит уже, наигрались.

– Да ты что, Емеля?! – не понял он моих опасений. – Я же три года мечтал с ним повозиться. Такой случай!

– Утро скоро, – еле слышно выдавил я. – Пошли отсюда, пока не поздно.

– Какое там – скоро?! До рассвета ещё две свечи, – ответил Севка, краснея от раздражения.

– Пропадёшь ни за что, дурень!

Но он меня уже, похоже, и не слышал. Весь мир для него, казалось, перестал существовать, один кристалл остался.

– Открой! – отдал он уже привычный приказ.

В ответ камень опять потребовал ключ. Я не стал обольщать себя пустой надеждой, что на этот раз Севка не справится. В лепёшку расшибётся, но заветное слово отыщет. Мне ли его не знать?! Не пытался я и силой оттащить его от стола. Когда дружок мой чем-либо увлечён, сила в нём утраивается, и он становится крепче скалы. Даже наговоры на Севку теперь не действуют. Спасибо бабке Милонеге! Научила его закрываться на мою голову. Я просто уселся рядом на лавку и стал думать, как бы мне потом ловчее следы замести?

Ничего путного, однако, не придумывалось. То есть, наложить заклятье, способное обмануть ничего не подозревающего хозяина клети, не составит особого труда. Никто, дескать, сюда не заходил, на лавке не сидел, чужого не трогал. Но не выдаст ли нас сам кристалл? Я с его устройством не знаком и поручится за него не дерзну. Надо бы у Севки спросить. Но он сейчас всё одно не ответит – слово тайное ищет.

Ага, уже нашёл. И даже быстрее, чем в первый раз. Потому как знал, где и как поиск вести. И уверенности у него после той удачи прибавилось. Напарник с довольной улыбкой подмигнул мне и опять произнёс нечто такое, от чего и язык сломать недолго:

– Шоу маст гоу он!

Конечно же, ключ он назвал верный. Теперь уже в возможности рыжего дружка своего я верил безоговорочно. Хотя в этот раз лучше бы он ошибся. Ибо вторглись мы в область, для простых смертных несомненно запретную. На рисунке, в глубине кристалла вспыхнувшем, и в самом деле венец княжеский изображён был. Золотой зубчатый обруч, драгоценными камнями по наружному ободу выложенный. К нему со всех сторон рисунка стрелки тянулись с надписями поясняющими.

По бокам от рисунка две белых рамки находились, подозрительно окна напоминающие. В одном из них настоящий венец виден был. Лежал он на полке из красного дерева в ярко освещённом обширном помещении. Видимо, в сокровищнице княжеской. А во втором окне, напротив, темно было. И в темноте кто-то сопел, ворочался и временами даже похрапывал.

Не требовалось великим мудрецом быть, чтобы догадаться, в чью спальню мы с Севкой заглянули. Правда любовались мы видом спящего князя недолго. (Не из-за воспитания отменного, или испуга, или чувств верноподданнических – просто потому что видно было преотвратно). И к изучению стрелочек возвратились.