Ничего себе бункер!

— Похоже на командный пункт ракетной части, — тихо сказал майор.

Похоже, часть и есть... Крепко ребята обосновались — их отсюда килотонной бомбой не выцарапаешь! Умеют же люди устраиваться!

На втором этаже гостей разделили: Иванова увели направо, генерала с майором пригласили налево.

— Здесь вы сможете отдыхать, — показали им вполне приличную, с евроремонтом и всеми возможными удобствами, комнату. — Там туалет и душ, здесь холодильник и микроволновка.

— А окно? — ехидно поинтересовался майор.

— Окон здесь, к сожалению, нет, но воздух вентилируется и кондиционируется, — ответили ему. — Располагайтесь.

И сопровождавший человек вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Но хоть и аккуратно, дверь все равно захлопнулась — не эта из итальянского пластика, та, что наверху, железная, задраиваемая уплотнительными рычагами и, похоже, открываемая только снаружи.

Генерал Трофимов и майор Проскурин были гостями, но такими гостями, которые раньше времени попрощаться не могут. А могут только тогда, когда им это позволят сделать гостеприимные хозяева.

В общем — приехали...

С Ивановым. И не исключено, что на правах Иванова...

Гражданин Корольков, по кличке Папа, он же Король, известный в уголовных кругах вор в законе с десятилетним тюремным стажем, по совместительству преуспевающий бизнесмен, пребывал в беспокойстве.

Он не боялся милиции, потому что ежемесячно отстегивал ментам мзду, чтобы его не трогали. И его не трогали и даже, чтобы не потерять кормильца, заранее предупреждали о местах, где будут проводиться милицейские рейды и облавы. Милицию Папа в голову не брал.

Правда, были еще прокуроры... Но с прокурорами он был на короткой ноге, запросто по субботам играя в теннис, парясь в баньке и распределяя “бабки” на спорт, потому что состоял почетным спонсором общества “Динамо”. Здесь тоже все было схвачено.

Ну а что касается таких же, как он, воров, то с ворами всегда можно было договориться, забив стрелку, перетерев за жизнь и отстегнув в “общак”...

С этими своими проблемами Папа давно и успешно разобрался.

Единственным, кто по-настоящему беспокоил Папу в этой жизни, был Иванов. К нему он ключика так и не подобрал — Иванова нельзя было прикормить, нельзя было купить, нельзя припугнуть. Иванов не брал деньги, потому что имел денег побольше, чем имел Папа, взяв в Швейцарии партийную кассу. Брать его на понт было пустым делом: если Иванова пугали, он заряжал винтовку с оптическим прицелом и по-быстрому разбирался с обидчиками. У Папы он ни за здорово живешь положил чуть не половину “шестерок”.

С Ивановым можно было только договариваться. Или можно было его прикончить. Последнее время Папа склонялся к тому, что лучше прикончить. Раньше он хотел, используя Иванова, добыть лежащее на счетах в швейцарских банках партийное золото, надеялся добыть, но не успел, потому что банк сорвал Иванов, перестреляв половину конкурентов. В том числе перестреляв там, в Швейцарии, где Папа забил стрелку, чтобы поделить барыши. Но Иванов не захотел делиться, Иванов взял все сам. И теперь просто так их не отдаст — всех перемочит, а не отдаст. А мочила он знатный, всем мочилам — мочила.

Когда Иванова взяли французские менты. Папа было подуспокоился, но тот от них ушел, из “крытки” ушел! Да как ушел!.. Папа читал переведенные ему статьи из французских газет и только диву давался, чего там Иванов учудил — с крыши на крышу прыгал, через забор летал, корпусного пришил и еще трех человек голыми руками... Про забор писаки наверняка наплели, а про корпусного и трех жмуров похоже на правду — это его почерк, Иванова. Особенно тех, которых руками. В поселке Федоровка он тоже руками...

Сколько Папа фантастических историй слышал про то, как зэки с зоны когти рвали, но в большинстве случаев это была туфта, а Иванов точно сдернул! И это меняло весь расклад.

Иванов на французской зоне был безопасен — собака на цепи гавкает, да не кусает. Но это только пока цепь натянута — он собака, а когда с нее сорвется — волк. Матерый волк, который любому глотку перегрызет. Иванов — сорвался и, что у него теперь на уме, — неизвестно. Может на дно залечь, а может со старыми обидчиками поквитаться. Может всех, кто о его золоте знает, почикать...

Тогда — все, тогда хана! Тогда впору самому на дно залегать!

В помощь своих “шестерок” Папа не верил. Хоть тысячу их нагони — толку будет мало. Те, кого Иванов мочил, тоже охрану имели, но только их это не спасло.

Свои здесь не в помощь. Здесь надо ментов впрягать... Ментов много — ментов без счета, и если сделать облаву...

Папа вышел на одного из своих приятелей по теннисному клубу, на того, которому уже заказывал Иванова.

— Я слышал, что у вас проблемы, что Иванов сбежал? — спросил он.

— Это не у нас проблемы — это у них проблемы. Он из их тюрьмы сбежал, — отмахнулся милицейский начальник.

— А если он сюда вернется?

— Пусть попробует... У нас границы на замке! Насчет границ и замков Папа был в курсе. Замки-то, может, и есть, да только они с полоборота известным любому фраеру ключиком открываются — который называется бакс. Так что зря начальник втирает насчет границ, для Иванова с его немереными “бабками” пройти границу — тьфу!

— Я никогда не отказывал в помощи органам правопорядка, когда дело касалось таких беспредельщиков, как Иванов, — напомнил Папа.

— Что да, то да, — согласился милицейский начальник.

— С беспределом надо бороться, беспредельщики не нужны никому — ни вам, ни нам, предпринимателям.

— Золотые слова, — кивнул милиционер, потому что был с этим совершенно согласен. С ворами можно договориться полюбовно. Можно попросить придержать своих “шестерок” на период министерских проверок или когда нужно улучшить показатели, уговорить вернуть украденное, если обчистили квартиру какого-нибудь шишки, убедить сдать кого-нибудь из мелких блатарей, чтобы закрыть “глухарь”. Воры мента без крайней необходимости мочить не станут. А беспредельщики... Этим что мент, что вор, что дите малое. Они никаких договоров и законов не признают, ни ментовских, ни воровских. Они сами по себе.

Иванов был голимым беспредельщиком: и блатных валил, и ментов тоже. И, видно, чем-то Короля сильно зацепил, раз он за него второй раз просит. Но брать за Иванова не грех. Он же не отмазывать его просит, а наоборот. Он в масть хлопочет — за облаву, которую хоть так, хоть так делать.

— Оказанная вами спонсорская помощь помогла в розыске преступника, — вбросил пробный шар милицейский начальник.

— Я готов ее продолжить, — пообещал Папа, — целевым взносом.

— На поимку Иванова? — открытым текстом спросил милиционер. Папа кивнул.

— Сколько вам нужно, чтобы решить этот вопрос?

— Смотря какие масштабы закладывать.

— На ваше усмотрение.

— Ну тогда распечатка ориентировок, желательно типографским способом и в цвете. Это — раз.

Папа снова кивнул. Хотя не понимал, зачем нужна ориентировка, сравнимая качеством исполнения с журналом “Плейбой”.

— Отслеживание адресов, где он может появиться, — два.

Это разумно.

— Контакты с Интерполом. Это совсем непонятно, но понятно желание съездить в командировку за кордон. Ладно.

— Контакты с пограничниками. Эти, если в розницу, запросят много. Но у меня есть неплохие завязки на уровне Управления. Если договориться, то они накрутят хвоста своим ребятам на пограничном контроле, ориентируя их персонально на Иванова.

— Это может помочь?

— Уже помогало. Добро.

— Ну там еще мелочи — транспорт, бензин, мобильная связь, междугородка...

— Хорошо, я постараюсь найти эти деньги. Но мне хочется быть уверенным в результате.

— Результат будет, — заверил милицейский начальник. — Вы же знаете, как мы иногда умеем работать...

— Знаю, — вспомнил Папа. — И вот что еще — если он будет оказывать сопротивление — а мне кажется, что он обязательно будет оказывать сопротивление, — не церемоньтесь с ним.