Она не привыкла обращаться с мулами, это было совершенно ясно. Девушка не имела понятия, как усмирить упрямых животных, пока их вели обратно к фургонам и начали по утреннему обычаю запрягать. Такеру пришлось несколько раз показывать Мэгги, что делать. Девушка не сдалась и не испугалась, только крепче сжимала губы и пыталась еще и еще раз, сосредоточенно сузив серые глаза.

– Никогда не помогали отцу запрягать мулов на ферме в Пенсильвании?

Мэгги посмотрела на него поверх спины мула, но тут же вновь опустила глаза на упряжь.

Такер вспомнил, как неумело была оседлана ее жалкая кляча, когда он нашел их у реки.

– Верхом тоже не часто катались, верно?

– Да, – коротко ответила девушка, по всей видимости не желая принимать участия в шутливой беседе.

«Что ты так упорно пытаешься скрыть, Мэгги Харрис?» – гадал Такер, наблюдая, как она неловко возится с кожаными ремнями, стараясь держаться подальше от мула, настороженно прижавшего уши.

Молодой человек попытался найти иной подход:

– Вижу, Рейчел и Фиона становятся друзьями. Мэгги проследила за направлением его взгляда.

Девочки тащили ведро воды из ручья. Вода плескалась через край, брызгая на юбки. Обе весело смеялись.

Такер присматривался к Мэгги, пытаясь определить, что она испытывает в этот момент. Нечто сладостно-горькое, как ни странно… Любовь к младшей сестре была очевидна, но все же в глазах стыло что-то душераздирающе печальное.

– У Рейчел никогда раньше не было подруги, – прошептала Мэгги скорее себе, чем ему.

Такер уже открыл рот, чтобы спросить что-то, но тут раздался громкий отчаянный вопль. Уронив упряжь, он ринулся к костру.

Морин сидела на земле, наклонив голову, прижимая к груди правую руку. Рядом валялись закопченный чайник и треножник. Трое ребятишек стояли поодаль, широко раскрыв встревоженные глаза.

– Мама! Что случилось? – воскликнул Такер, становясь на колени возле матери.

– Рука, – выдавила та сквозь стиснутые зубы. – Я ошпарила руку.

Такер осторожно взял мать за запястье, повернул к себе. По внутренней стороне руки от ладони до самого локтя тянулась багровая полоса.

– Это я виноват, Такер, – выступил вперед Нил. Подбородок мальчика дрожал, он едва сдерживал слезы.

– Мама подкладывала дрова в костер, а я подбежал, чтобы ей помочь, зацепил ногой треножник и…

Морин протянула левую руку, нежно коснулась рукава младшего сына:

– Это не твоя вина, Нил. Просто несчастный случай.

– Миссис Брениген, скорее суньте руку в ведро. Такер поднял глаза на Мэгги, стоявшую на коленях напротив него.

– Это облегчит боль, – продолжала девушка, осторожно опуская руку Морин в воду, только что принесенную девочками.

– Не вынимайте, пока жжение не прекратится. Мистер Брениген, у вас есть марля? Нужно забинтовать руку, чтобы воздух не проникал.

– Нил, принеси аптечку.

Младший брат немедленно помчался выполнять поручение, проталкиваясь сквозь толпу собравшихся переселенцев, поспешивших на крик Морин. К тому времени, как Нил вернулся с бинтами, появился Дэвид Фостер.

– Что здесь случилось?

– Ничего серьезного, мистер Фостер. Обожгла руку, но все будет хорошо, – ответила Морин, глядя на Дэвида полными боли зелеными глазами.

– Позвольте взглянуть.

Морин вынула руку из ведра, поморщившись, когда воздух коснулся покрасневшей распухшей кожи. Мэгги немедленно опустила руку Морин обратно в воду.

– Не так уж все плохо, – запротестовала Морин.

Дэвид властно оглядел собравшихся:

– Миссис Брениген скоро поправится. Вам лучше вернуться к фургонам. Скоро в путь.

Когда люди разошлись, он снова поглядел на Морин:

– Несколько дней будет сильно болеть, так что будьте поосторожнее, мэм, иначе рука может воспалиться.

– Постараюсь, мистер Фостер.

Вожатый каравана улыбнулся Морин и обратился к детям:

– Нил, продолжай запрягать мулов, Фиона и Рейчел, сверните палатку и положите в фургон, пока Такер и Мэгги перевязывают миссис Брениген.

Снова оглянувшись на Морин, он прикоснулся к полям шляпы и отошел.

– Я чувствую себя так глупо… Столько суеты… Морин попыталась во второй раз вынуть руку из ведра. Но Мэгги ничего не желала слушать.

– Не двигайтесь, пока я не скажу, что пора, миссис Брениген, иначе болеть будет ужасно.

Подняв глаза на Такера, она покачала головой:

– Миссис Брениген не сможет править упряжкой. Придется вам показать мне, как это делается.

Такер был почти так же удивлен, как Морин. Он знал, с какой опаской относится девушка к мулам, и, кроме того, она ни разу не правила упряжкой. Но, может, совсем не стоило удивляться? Он едва ли не с первой встречи разглядел в девушке мужество и решимость, но все же запротестовал:

– Я сам сяду на козлы, пока мама не поправится.

– Не можете же вы править целый день. Кроме того, кому-то нужно охотиться. Я слышала, мистер Фостер говорил, что пройдет больше двух недель, прежде чем мы доберемся до форта Керни и пополним запасы.

Девушка, конечно, была права. Такеру придется постоянно отлучаться. Он знал, что Нил охотно возьмет в руки поводья, но у мальчика попросту не хватит силы, случись неприятность или беда. Конечно, только Мэгги сможет заменить Такера, когда того не будет рядом.

Мэгги больше не смотрела на него. Все ее внимание было обращено на Морин.

– Давайте попробуем перевязать, миссис Брениген, – сказала она и, бережно вынув обожженную руку из воды, начала промокать сухой тряпочкой.

– Некоторые люди смазывают ожог маслом, но наша кухарка всегда говорила, что лучше этого не делать. Когда я помогала ей готовить ужин и обожгла руку, она обернула ее чистой марлей, и все очень быстро зажило.

Такер, почти не слушая Мэгги, внимательно смотрел, как та осторожно обматывает бинтом руку Морин, впервые заметив не только ужасный ожог, но и мозоли на узкой ладошке. Неожиданные угрызения совести терзали душу. Может, Делвин прав? Может, его вина в том, что мать вынуждена трудиться, как чернокожие, до упаду, и теперь ее ладони покрыты мозолями и волдырями?

Такер встал и вышел из круга фургонов. Сунув руки в карманы, он смотрел на бескрайние равнины, чувствуя себя почему-то более усталым и побежденным, чем после сражения при Аппоматтоксе. Кажется, вся жизнь прошла в бесплодных битвах. Куда он везет семью? На дикие неосвоенные территории Айдахо, и один лишь Господь знает, что ждет их впереди? Не лучше ли было остаться там, где все ожидавшие их опасности были известны заранее, где, по крайней мере, он был достаточно вооружен, чтобы бороться с врагом?

– Мистер Брениген!

Такер повернул голову на звук голоса Мэгги. Она стояла рядом, глядя на прерию с таким же выражением в серых глазах, как сам он несколькими минутами раньше.

– Ваша мать скоро поправится.

– Знаю.

Мэгги посмотрела на него. Какие огромные бездонные глаза!

– Когда миссис Брениген была так добра, что взяла нас к себе, я сказала ей, что мы не хотим благотворительности и станем работать, чтобы оправдать проезд. Я и сейчас повторяю это. Я буду править мулами. И я сильнее, чем выгляжу. Только покажите мне, что делать.

– Хорошо, мисс Харрис.

Мышцы плеч и шеи буквально вопили от боли, ладони рук горели, несмотря на одолженные у Такера перчатки. Все утро он просидел рядом с Мэгги на козлах, давая советы и наставления, поправляя, когда она делала ошибки. Но после дневного отдыха Такер оседлал вороного жеребца и поехал к голове каравана. Он так и не вернулся до сих пор.

Хотя Мэгги боялась править одна, все же почувствовала облегчение оттого, что его нет рядом. Присутствие молодого человека заставляло нервничать, выходить из себя. Но, по крайней мере, он не задавал опасных вопросов и не пытался завести ни к чему не обязывающий разговор, а когда все шло гладко, казался глубоко погруженным в невеселые мысли. Лицо его было хмурым и встревоженным.