— Ты противоречишь слову нашего отца, греймасга? Ты сомневаешься в правах коварлеасы?

— Да, — ответил Бротандуиве. — Когда и то, и другое используется против нашего народа.

Услышав это, Сгэйль окончательно растерялся. Бротандуиве не только отказался признать особое положение Фретфарэ, но и осудил ее действия, а значит, и действия Вельмидревнего Отче. Сгэйль угодил в исключительно неприятное положение, и это ему совсем не понравилось.

Фретфарэ выпрямилась в полный рост.

— Осторожнее, греймасга… не так уж высоко тебя почитают, чтобы ты мог по собственной прихоти менять законы касты.

— А зачем нужны нам эти законы? — возразил Бротандуиве. — Прежде всего затем, чтобы служить нашему народу. Обет защиты был древней традицией задолго до того, как первый кандидат касты преклонил колена перед Вельмидревним Отче. Начните нарушать традиции нашего народа — и что тогда нам останется защищать?

На Фретфарэ этот довод явно не подействовал, но Бротандуиве не дал ей высказать возражения.

— Если хочешь, представь этот вопрос старейшинам. Они уже не первый день собираются в Криджеахэ. Они — а не ты и не я — вправе решать, можно ли изменять наши традиции. Неужели не согласится с этим Вельмидревний Отче, первейший в служении своему народу?

Каждое слово Бротандуиве дышало правотой. И все же Сгэйлю было не по себе. Энниш не сводила глаз с Фретфарэ, безмолвно кипевшей от злости, и жадно ждала, когда коварлеаса возразит Бротандуиве.

Между тем старший анмаглахк отступил к обочине тропы, и его бесстрастный взгляд упал на Сгэйля. Бротандуиве движением руки указал вперед.

— Мы готовы следовать за тобой, дабы помочь в исполнении твоей миссии.

Сгэйль перевел взгляд на Фретфарэ, затем опять посмотрел на Бротандуиве. Он бы затруднился сказать, кто из них поставил его в худшее положение. Обойдя Лиишила, Сгэйль двинулся вперед, и все прочие — в том числе и Фретфарэ — последовали за ним.

Вскоре после того Сгэйль опять остановился. След раздвоился, и часть его сворачивала налево, вглубь леса. Бротандуиве внимательно осмотрел боковой след. Судя по отпечаткам лап, вся стая вначале бросилась в лес, а потом вернулась на тропу, но почему?

— Это твоя миссия, и выбор за тобой, — сказал Сгэйлю Бротандуиве.

Тот сделал глубокий медленный вдох.

— Двинемся дальше, а этот след изучим на обратном пути.

Некоторое время он вел отряд в полном молчании, но, пройдя немного по основному следу, замедлил шаг.

— Это и есть… — начал он по-эльфийски, чтобы не понял Лиишил.

— Да, — ответил Бротандуиве. — Только выглядит совсем не так, как прежде.

Перед ними, поперек тропы, насколько хватало глаз, тянулась плотная зеленая стена. Один только узкий коридор прорезал насквозь эту прочную преграду.

— Ну? — окликнул Лиишил. — Это здесь?

Сгэйль не знал, как ему ответить, а Бротандуиве промолчал.

— Вот и отлично! — бросил Лиишил и шагнул в зеленый коридор.

Сгэйль последовал за ним. Как ни угнетало его то, что Лиишил обнаружит Куиринейну, он не мог прекратить эти поиски. Они должны любой ценой найти Винн и вернуть ее в Криджеахэ.

В конце длинной тропы Сгэйль вслед за Лиишилом прошел через заросли гигантских папоротников.

Стая маджай-хи резвилась на зеленой поляне, посреди которой высился одинокий жилой вяз. Около вяза стояли Малец и Винн… и высокая женщина в белой мерцающей накидке.

Отчаяние охватило Сгэйля, когда взгляд его встретился с гневным взглядом Куиринейны. Винн нашлась, и обет защиты исполнен, но он, Сгэйль, опять обманул ожидания Вельмидревнего Отче.

Лисил проломился через папоротники и замер как вкопанный. У него перехватило дыхание. На поляне стояли Винн и Малец, но Лисил их словно не видел.

А видел он только свою мать, ее безупречно прекрасное лицо, высокую гибкую фигуру, глаза, в которых можно было утонуть. Только ради этого непостижимого мгновения Лисил не щадил ни себя, ни других, сражался… и убивал.

Мать увидела его, и в ее глазах мелькнула тень страха.

В прошлом, в детстве и юности Лисила, она крайне редко выказывала страх — и уж точно никогда не боялась своего сына.

Он услышал, как Магьер подошла и встала рядом, но все никак не мог оторвать взгляда от Нейны.

— Мама?…

Кто-то схватил Лисила за плечо.

Полуэльф точно знал, что это не Магьер. Его удерживал Сгэйль, и Лисил, поняв это, ощутил прилив бешенства.

Бротан покачал головой.

— Мы уже здесь, и с этим ничего не поделаешь.

Сгэйль стиснул зубы, но отступил, и в этот миг из зарослей появились остальные анмаглахки. Взгляд суженных глаз Фретфарэ остановился на Бротане.

Лисил медленно двинулся вперед, и Нейна — его мать — отвернулась. Быть может, годы, проведенные в одиночестве, сломили ее дух? Эта мысль едва не остановила Лисила. Движением плеч он сбросил ремни и взял сундук в руки.

Один из маджай-хи, серо-стальной масти, вдруг встрепенулся и бросился прочь от деревьев, окружавших поляну. Затем развернулся, принялся расхаживать по поляне, не сводя глаз с деревьев.

Малец вздрогнул и настороженно воззрился на серо-стального маджай-хи. Белоснежная самка, стоявшая неподалеку, прыгнула к Мальцу и, заскулив, ткнулась в него мордой. Прочие маджай-хи возбужденно заметались по траве.

Именно поведение псов — а не приближение Лисила — привлекло внимание Нейны. Подняв голову, она посмотрела на маджай-хи, и снова в ее глазах мелькнул страх. Лицо ее помрачнело, и она обвела деревья настороженным взглядом, — как будто в них затаилась неведомая угроза.

Лисил замедлил шаг, горбясь под незримой тяжестью своей вины. Долгое заточение повредило разум его матери. Все же он продолжал идти и остановился, лишь когда Нейна оказалась совсем близко — только руку протяни.

В памяти его всплыли непрошеные воспоминания — о долгих часах занятий, о совместных трапезах, о том, как мать, думая, что он спит, заходила в его спальню… и о печальном отце, который делал все то же самое, но с явной неохотой.

Лисилу хотелось рассказать, как горько он сожалеет о своем побеге, о смерти отца… обо всем, что произошло. Вот только он никак не мог найти нужные слова.

— Мама… — выговорил он наконец. — Я заберу тебя отсюда.

Нейна не протянула руку, не погладила его по щеке, как делала когда-то, давным-давно.

— Уходи! — прошептала она, медленно качнув головой. — Беги из этих мест… если это еще возможно.

На миг Лисил потерял дар речи. Он прошел такой долгий путь, рисковал жизнью Магьер, Винн, Мальца, — и все это для того, чтобы услышать, как ему велят убираться?!

Нейна перевела взгляд на подошедшего к ним Бротана. В янтарных глазах ее была безмолвная мольба, и, когда Бротан взглянул на женщину, его бесстрастное лицо смягчилось. Мгновение назад Лисил только недоумевал и злился, но сейчас эти чувства смыла волна холодной ярости.

Нейна что-то отрывисто сказала Бротану по-эльфийски, но свое имя Лисил разобрал без малейшего труда. Винн, хранившая молчание, бросила на Нейну возмущенный взгляд, и одного этого Лисилу было достаточно, чтобы понять: мать попросила Бротана увести его отсюда. Этого Лисил стерпеть уже не смог.

Упав на одно колено, он рывком распахнул сундук и выдернул оттуда сверток с черепами. Развернув складки ткани, он бросил ее вместе с черепами на траву, словно презрительную подачку.

— Я забрал их у Дармута, — сказал он. — Я вернулся в Веньец, чтобы разыскать тебя и отца.

Почти не дыша, Нейна протянула руку к черепу отца Лисила, и с каждой секундой ее тонкие длинные пальцы дрожали все сильнее.

— ЭТО… ОН?

— Да, — сказал Лисил. — И твоя мать… Хотя меня уверяли, что это ты.

Он с ненавистью глянул на Бротана, точно бросал ему вызов — ну, попробуй объяснить, зачем ты так поступил! Бротан промолчал, и лицо его не дрогнуло.

— Это Эйллеан… и Гавриел, — продолжал Лисил. — Я принес их тебе, чтобы ты совершила над ними обряд, какой сочтешь нужным.