Малец испустил глубокий вздох. Некогда ему сейчас во всем этом разбираться.

Вот еще одно последствие магического ритуала, который так необдуманно провела Винн. И недуга, который оставил в ней этот ритуал.

Сколько же еще хлопот доставит ему эта девчонка?

Винн бежала, стараясь поспевать за Мальцом и другими маджай-хи, насколько позволяли ее коротенькие ножки.

Она уже догадалась, что Малец каким-то образом с помощью стаи узнал, где находится Нейна, но как далеко это место? Стал бы Вельмидревний Отче держать Нейну в заточении по соседству с Криджеахэ, вблизи от прочих анмаглахков? Или он предпочел бы разместить ее там, где она даже случайно не может столкнуться ни с собратьями по касте, ни с другими эльфами?

Черный старый маджай-хи, который бежал во главе стаи, давно уже скрылся из виду, да и остальные псы изрядно обогнали Винн. Она насчитала в стае семерых маджай-хи — помимо Мальца, конечно, — но сейчас видела только троих. Малец бежал последним, то и дело замедляя бег, чтобы Винн могла его нагнать. Позади всех держалась белоснежная маджай-хи. Кроме нее, Винн могла разглядеть впереди только двух серо-стальных псов, похожих, как близнецы.

Теперь, когда Винн избавилась от магического зрения, ей нельзя было ни на миг упустить из виду маджай-хи, иначе лес неминуемо заморочит ей голову и собьет с пути. Но у девушки уже так пересохло в горле, что она едва могла дышать. Шатаясь, Винн остановилась, согнулась, пытаясь восстановить дыхание.

— Малец! — жалобно позвала она, переводя дух. — Малец, подожди!

Пес развернулся к ней, остановился, нетерпеливо приплясывая на месте.

— Я не… не могу за вами угнаться, — выдохнула Винн.

Белоснежная самка издала громкий вой, от которого вздрогнул даже Малец. Едва отголоски воя стихли, она набрала в грудь побольше воздуха и снова взвыла. Пара серо-стальных маджай-хи тотчас повернула назад. Вслед за ними вскоре вернулись и другие маджай-хи.

Винн смотрела, как черный старый маджай-хи приближается к ним, низко опустив голову и сверля ее недобрым взглядом. Мальцу, может, и удалось перетянуть на свою сторону белоснежную самку, но вожак стаи с большим трудом терпел присутствие Винн. Серебристый одногодок, бежавший за вожаком, старательно копировал его недовольство.

Малец повернулся к белоснежной самке, и они соприкоснулись головами. Затем самка прыжками помчалась к черному вожаку и проделала то же самое. Вожак отшатнулся и злобно зарычал, но она лишь оскалила зубы в ответ и не отступала. Малец отбежал к ней, оставив Винн нервничать в одиночестве.

Тощий серебристый пес с белым пятном на груди задрал морду и фыркнул на девушку.

Малец стоял неподвижно, а белоснежная самка прикоснулась к нему головой и на миг застыла. А потом опять завыла.

Этот вой, на сей раз больше походивший на стенающий рев, прокатился по лесу и затих вдалеке. Черный маджай-хи зарычал.

Малец вернулся к Винн и одарил ее хорошо знакомым сердитым взглядом. В последний раз он так смотрел на Винн, когда она призналась, что подслушала его «разговор» с сородичами-духами. Склонив голову набок, Малец разглядывал ее с видом родителя, крайне недовольного поведением своего чада.

— Не я первая удрала в лес! — огрызнулась Винн.

Пес шумно, раскатисто выдохнул, как будто хотел зарычать, но передумал. И прочно уперся лапами в землю, словно опасаясь, что не удержится на ногах.

Винн резко замутило.

Вновь ее сознание наполнил лопочущий шорох крылышка-листа… только на сей раз он прозвучал почти членораздельно.

Ты… поскачешь… не отставать…

Винн открыла рот, на миг позабыв, что ее выворачивает наизнанку. Ей удалось разобрать только эти слова, но она задержала дыхание и моргнула.

Шорох крылышка-листа затих, и Малец скорбно опустил голову.

Наверное, ни он, ни сама Винн так и не поверили до конца, что в прошлый раз она действительно услышала его речь. Теперь в этом можно было не сомневаться. Эту новую способность можно было бы назвать чудесным даром… если б только мутило поменьше… если это не было еще одним последствием ее безрассудной выходки в Древинке.

Малец повернул голову к белоснежной самке, и в сознании Винн опять раздался трепет крылышка-листа.

… Линия…

Винн припомнила, как увидела белоснежную самку впервые — в тот вечер, когда их в лесу окружила стая маджай-хи. Она тогда сказала, что эта собака напоминает мастью лепестки водяной лилии.

…да…

Винн протянула руку к подруге Мальца, и теперь белоснежная маджай-хи даже не шелохнулась. Девушка осторожно погладила ее между ушей, и та, подняв голову, ткнулась носом в ее ладонь.

— Лилия, — повторила Винн.

Лилия круто развернулась и, поставив торчком уши, устремила взгляд в глубину леса.

Огромный серебристый зверь, проломившись через подлесок, неспешно двинулся к стае. Псы так и брызнули в стороны, освобождая ему дорогу, однако черный вожак все еще рычал. Винн почувствовала, как земля у нее под ногами содрогается от тяжкой поступи зверя, и чем ближе он подходил, тем сильнее становилась дрожь.

Снова в голове Винн зазвучала речь Мальца сразу на нескольких языках:

Ты поскачешь верхом.

Винн пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на морду оленя. Его огромную голову венчала пара гладких изогнутых рогов, каждый длиной с Мальца, а то и больше. Кристальные глаза, сверкавшие высоко над Винн, были такие огромные, что девушка невольно сжалась.

— Ох, нет! — Она попятилась. — Нет… нет, ни за что!

Олень качнулся к Лилии, вытянул одну переднюю ногу, подогнул другую и опускался до тех пор, пока его голова не соприкоснулась с головой Лилии. Затем лесной великан подобрал все четыре ноги и опустился белоснежным брюхом на землю.

— Ты шутишь?! — воскликнула Винн. — Неужели не найдется лошади… а лучше пони?

Малец зарычал и отчетливо гавкнул дважды — «нет». Винн опять замутило, но на сей раз просто от страха.

— Н-ну… ладно, — неуверенно проговорила она. — Ладно.

— Когда она ушла? — спросил Бротан по-белашкийски.

Лисил и не подумал ответить. Ему не нужна бьиа лицемерная помощь Бротана. Он вообще не хотел, чтобы этот верзила появлялся в поле зрения и тем более шагал вслед за ними по Криджеахэ, направляясь на поиски Винн.

— Мы не знаем, — наконец ответила Магьер. — Недавно… во всяком случае, мы так надеемся.

Она не скрывала, что кипит от злости, — оружие им так и не вернули.

Уркар был уже в лесу — пытался найти хоть какие-то следы Винн. Сгэйль сказал, что маджай-хи предпочитают бродить в лесной чащобе, а потому поиски надо вести в глубине леса, вдали от реки. Все сошлись на том, что Винн, скорее всего, далеко ушла от границ селения. Если б местные жители заметили человека, в одиночку бродящего по общинной земле, это вызвало бы немалый переполох.

Они обогнули обширный дуб с искривленным стволом, и Сгэйль вдруг резко затормозил. Вскинул руку, призывая всех остановиться.

С дальней стороны дуба, около прикрытого занавеской входа, стояла высокая и невероятно худая пожилая женщина. В скудном свете, сочившемся из-за занавески, Лисил разглядел ее тусклые, словно затянутые пленкой глаза и изогнутую в спокойном удивлении тонкую бровь. Женщина была облачена в длинную темно-красную хламиду и такого же цвета плащ. Она тяжело опиралась на резной деревянный посох, и ее совершенно белые волосы ниспадали на плечи, обрамляя увядшее лицо со впалыми щеками.

Старуха прищурилась, молча и с интересом разглядывая Лисила.

Сгэйль отвесил ей поклон и, отвернувшись, двинулся дальше.

— Кто она? — спросил Лисил.

— Тосанлеаг из Аваннуншеаг… клана Пепельной Реки, который славится своими учеными. Они изготавливают тонкую бумагу и перья наподобие того, что мой дедушка подарил твоей спутнице. — Сгэйль поколебался, но все же добавил: — В Криджеахэ уже несколько дней съезжаются старейшины кланов. Слухи о вашем появлении разошлись повсюду. Никогда еще прежде людям не предоставлялся свободный проход по нашему краю. Мы должны найти твою спутницу прежде, чем старейшины узнают, что она пропала.