— И что же, — севшим голосом проронил я, — другого пути нет?
— Увы, мой друг… А, может, к счастью!..
Я встал у окна и с тоской глядел на проплывающие облака в безмятежно-лазурном небе. Мне бы их проблемы…Я тяжко вздохнул. Плыви по воле ветра и ни о чём не задумывайся.
Может, и правда? Последовать примеру? Всё, что мог, я уже потерял. Осталось расслабиться и получать удовольствие. Измени своё отношение к жизни, а она изменит своё!
— Ближе к делу, мудрейший. Какая задача стоит передо мной, какие препятствия на моём пути, где мой верный меч и мой боевой конь?
— Меч и конь тебе не понадобятся, Обретённый…
— Рад слышать. Значит, миссия моя не столь опасна.
— Тебе всего лишь надо пройти в Замок Превращений, достигнуть Зала Вихрей и снять проклятие.
— И всё! А на выходе вы будете ждать меня с охапками цветов и праздничным оркестром. — Честно, я искренно восхитился наивностью этих аборигенов.
— Про твой выход в пророчестве ничего не сказано…
Добавил энтузиазма, нечего сказать.
— Слушайте, а может, ну его, этот замок… Останусь здесь, обживусь потихоньку, да вдруг и счастье личное обрету в тихом семейном омуте. К чему лишний риск?
— К сожалению, Обретённый, счастье личное неотделимо от благополучия общественного. Наш мир гибнет. Пока медленно, но вполне уверенно. С каждым годом наши зимы длиннее и суровее, а летом всё сохнет от жары и недостачи влаги. Бури непредсказуемы и разрушительны. Даже земля стала трястись там, где всегда была спокойна. — Старец задумчиво помолчал и ещё более тоскливым голосом продолжил:- Об этом было сказано в Пророчестве, но сказано так давно, что никто и не думал о том, как всё сбудется. А сбылось в точности и в срок. — Голос старичка окреп и обрёл властные интонации. — Теперь дело за тобой. Произойдёт ли всё так, как предсказано, и станет ли Обретённый Спасителем.
Легко вам, дедушка, говорить. А меня подняли с мягкого дивана и бросили на целину, да ещё ждут проявления героизма без подручных средств.
— Так, на всякий случай… Может, вы для меня припасли какой-нибудь могущественный артефакт? — вспомнил я по случаю Мишкины творения. Эх, сейчас бы самого его сюда.
— В Пророчестве об артефакте ничего не сказано.
— Ясно.
— Ты уж прости, Халле-Бан, давно писалось. И так с трудом перевели древние письмена.
— Чего уж там. Дорогу к замку покажите.
— Проводим…
Что вам сказать. Замок как замок. Помесь Гауди и классических небоскрёбов, цветовая гамма окрыляла самые худшие опасения. Я уже предвкушал незабываемые ощущения.
Мои сопровождающие остановились неподалёку и пожелали мне благополучного пути. Благодарствую, и вам не кашлять.
Входной зев поглотил меня, и я сразу же наткнулся на чьи-то не истлевшие останки. Нельзя сказать, чтобы меня это воодушевило, но уважения к аборигенам добавило. Не все, стало быть, ждали явления бравого героя, сидючи на лавочках.
Впрочем, имею ли я вообще какое-то право судить этих людей и оценивать их поступки? Не думаю.
Внутренности этого сооружения поразили меня своей несоразмерностью и чуждостью идеологии. Имеется в виду, что всё здесь было нелогично с человеческой точки зрения, не объясняло своего предназначения и не давало ни малейшей подсказки, куда же мне двигаться и вообще, зачем всё это нужно и кому.
Мне снова показалось происходящее со мной дурным сном, идиотским вывертом никчёмной судьбы. И с кем всё это случилось?! Со мной!.. С тем, кто по жизни двигался только по чистым, проторённым дорожкам, вовремя ложился спать и рационально питался, из вредных привычек — только езда на лифте. Тем не менее, событие с наименьшей вероятностью таки произошло в моей размеренной жизни. Как это называется, а? Хотел бы сказать, да слов приличных не хватает.
Затравленно зыркая по сторонам, я убеждался, что нахожусь в ловушке, в которой проведу незабываемые, и судя по всему — последние часы своей жизни. И ещё вопрос, часы это будут или минуты. Я сделал робкий шажок вперёд.
Чёрт, что это?.. Стены как будто зашевелились, взбугриваясь и шурша каменной крошкой. Они дернулись и прокатились волной, которая схлопнулась с драматическим эффектом. Пропорции помещения исказились до полной несуразности. Потолок не то чтобы упал, он рухнул на меня и погрёб меня вместе с моими страхами.
Вновь я себя ощутил через какое-то время, с плотно закрытыми глазами, лежащего скрюченным и со сжатыми зубами. Все разрушения вокруг оказались всего лишь иллюзией, которая запросто справилась с задачей запугать меня.
Ну не герой я, не герой! Сколько повторять.
А смысл? Никто не слышит. Ни высшие силы, ни демоны, ни ангелы. Нет, Глебушка, никому нет дела до кусочка слизи в твоей одежде, до твоего перепуганного тела, которое ты так холил и лелеял четверть века. И тщетно пытаться залезть под одеяло бытия, чтобы найти там укромное местечко. Судьба-злодейка пнула в самое мягкое место, и ты выкатился на арену цирка под жаркие огни рампы.
Впрочем, уже сколько лежу, а ничего не происходит. Я открыл глаза и вытер с лица малодушные слёзы. Сел прямо и начал вздыхать о своей молодой и почти загубленной жизни.
Через какое-то время я был вынужден констатировать, что попрощался со всеми, кого знал, и понял, что вряд ли они будут долго скорбеть обо мне. Так, посудачат немного по поводу моего исчезновения и …забудут? Ну да, а что тут такого? Как бы я себя не любил, но способен здраво рассудить, что ничего такого не сделал в жизни, чтобы меня помнили дольше срока, установленного внешними приличиями.
Жалею ли я об этом сейчас? Как ни странно — нет. Тут я сам удивился своему ходу мыслей. И правда, что было бы, если б мне дали второй шанс прожить свою жизнь, стал бы я другим? Сильно сомневаюсь. Я таков, каким есть, и не представляю себя другим.
Итак, бросим это самокопание и займёмся более насущным. Сколько там шагов до края моей жизни? С десяток будет? Ну-ка, пройду их так, как будто следую по верному пути к полному счастью всего человечества. Лихо закрутил, а?
Я и впрямь встал в полный рост и пошёл вперёд. Взгляд мой был мутноватым, слёзы так и не высохли. Меня шатало из стороны в сторону, походка явно выглядела нетвёрдой и расхлябанной.
Шагов через пять я заметил, что предметы вокруг приобрели как бы двойные очертания. Они расплывались и расходились в стороны, всё более отдаляясь. Причём эти двойники изменили оттенки своего цвета. Я теперь видел словно две картинки сразу, одинаковых на первый взгляд, и наложенных друг на друга, с некоторым смещением.
Совсем вскоре я понял, что одна как бы ложная, а вторая, возможно, истинная. Я условно их так обозначил, не найдя других слов. Одна картинка была мерцающей, а другая более насыщенной по цветовой гамме. Прищуривая глаза, я настраивал изображение и нащупывал дорогу.
Мерцающая картинка подсказывала мне обходные пути среди множества ловушек. Действительно, простому человеку пробраться в этом лабиринте ложных лестниц, уступов и провалов шансов не было вовсе. Только моё внезапно проявившееся шестое чувство дало мне такую возможность. Неужели так и должно было случиться, и все мои переживания — пустые эмоции слабого человека? Да уж всё равно…
Так, всхлипывая и размазывая грязные слёзы по щекам, я вскарабкался на самый верх. Почему туда? Всё то же шестое чувство привело.
И что же? Открылся передо мной просторный зал, войдя в который, я застыл от неожиданности. Мои две картинки внезапно схлопнулись в одну и обрели резкие черты. Пространство оказалось заполненным разноцветными полупрозрачными шарами разной величины, которые плавно, но беспорядочно двигались. При встрече одинаково окрашенных происходило их слияние и увеличение в размерах. Если же разноцветные наталкивались друг на друга, то меньший лопался. Они проходили сквозь меня неощутимо, а я стоял завороженный этой калейдоскопной круговертью. Один бирюзовый подплыл к самому моему носу, и пока он проходил меня, я успел разглядеть призрачную картинку зарождения циклона. Походило на изображение из космоса, в тех же пропорциях и ракурсе. Внутри этого шара я даже улавливал некие звуки — то ли шорохи, то ли отдалённый гул. Шар меня покинул, и картинка пропала. Тогда я сам стал подходить к этим шарам и сливаться с ними. Описать ощущения не берусь, только знаю, что лишь сейчас понял смысл существования себя самого и всего остального мира. Самое сильное впечатление на меня произвёла крупная свинцовая сфера, внутри которой я ощутил себя в мощном водовороте, за мгновеньё продрог до костей и ещё успел увидать очертания антарктического материка. В голове выстроились фразы о южном циркумполярном течении, наглухо замкнувшем Антарктику. Я с радостью вынырнул оттуда и кинулся за оранжевым шариком. Быстро согрелся где-то среди барханов, и понял, что салатовый шарик с манящими берёзками мне куда роднее и приятнее.
