Незадолго до полудня к Сэйстрапу подскакал всадник со значком лорда Танхеффа: крест-ключ.

– Птица хороша – достойна соколятни моего господина. Лорд хочет на нее взглянуть, достойный сокольник!

И Сэйстрап вслед за слугой поехал в поле, где для удобства знати расставили палатки. Туда подзывали и купцов, чей товар кому-то приглянулся.

Лорд Танхефф был человек немолодой и не имел наследника, который бы поднял щит после него. Зато его дочь, леди Джулайя сидела от него по правую руку. Богатая наследница привлекала немало молодых господ, добивавшихся ее внимания. Она же, по обыкновению, никого особо не выделяла.

Она была маленькой и худенькой. Если бы не наследство, никто не назвал бы ее красавицей. Зато улыбка ее согревала сердца мужчин (даже тех, кто не забывал о золоте и землях за этой улыбкой), и глаза ее смотрели на мир с живым любопытством. Йохим раз взглянул на нее и больше ничего, кроме нее, не видел.

И Сэйстрап тоже. Его вдруг осенила мысль, что, кроме многосложных заклятий, существуют другие средства стать хозяином замка. Например, через брак. Он в себя верил: если только его допустят к даме, он ее завоюет. Разве он не волшебник, разве сравнятся с ним в тонкости толпившиеся вокруг нее воздыхатели?

Задуманное мошенничество он тоже принимал в расчет. Если проданный им сокол якобы случайно улетит, появится повод явиться на глаза дамы, возвращая беглеца. Такой предлог откроет ему все двери.

– Отец, какой сокол! Царственная птица! – вскрикнула госпожа Джулайя при виде Йохима.

Тот надулся от гордости. Она видит его лишь птицей, и то восхищается! Но очень скоро парень приуныл. Увидев его настоящий облик, девушка бы наверняка отвернулась.

Лорд Танхефф тоже залюбовался соколом и быстро сторговался с продавцом. Но Сэйстрап, пересаживая птицу на перчатку сокольника, успел шепнуть:

– Ночью возвращайся поскорей!

Йохим так засмотрелся на Джулайю, что едва расслышал приказ. Он думал о другом: как бы, превращаясь, наколдовать себе такой облик, чтобы открыл ему путь к госпоже. Впрочем, долго любоваться ему не дали – унесли в соколятню. Йохима оставили на жердочке, закрыв глаза капюшоном, как всегда оставляют птиц осваиваться на новом месте. Он слышал беспокойные шорохи других соколов и шум за́мка за стеной. И не понимал, чего ждет от него Сэйстрап. Разве в человеческом облике отсюда выберешься? Может быть, волшебник собирается прикрыть его колдовством?

Йохим не ошибся. Волшебник понимал, что замковая соколятня – не крестьянский амбар. И не надеялся, что его помощник сумеет выбраться своим умом. Он уже обдумал способ освободить Йохима, притом так, чтобы никто не заподозрил чар ни здесь, ни при обольщении леди Джулайи. И сейчас Сэйстрап сидел в кустах под стеной замка.

Но к закату собрались тучи, и стало ясно, что луна не покажется. Значит, Сэйстрапу придется обойтись без лунного волшебства, зато он надеялся, что надвигающаяся гроза придаст силы его чарам. Если бы не сомнения в благополучном превращении Йохима… вот уж что никогда прежде его не заботило. Если бы не план завоевания леди Джулайи, судьба парня вовсе не волновала бы волшебника. Дураков хватает, а волшебник должен заботиться о собственной шкуре. Лорд Танхефф, если заподозрит колдовство, способен нажаловаться какому-нибудь крупному волшебнику и попросить защиты. Сэйстрап, хоть и высоко себя ценил, прекрасно представлял, чем это кончится.

Ему не сиделось на месте. Он то и дело расхаживал взад-вперед, прикидывал, много ли прошло времени. Поспешить так же опасно, как опоздать. Заклятие странствующей тучи долго не держится. А если Йохим не сумеет укрыться под ее покровом с первого раза, на второй в ту же ночь Сэйстрапу не хватит сил. Волшебник грыз ногти и проклинал начинающийся дождь.

Тот же дождь загнал под крышу обитателей замка. Йохим в соколятне услышал шаги и разговор сокольника с помощником. Близилось время превращения. Он переступил по жердочке, зазвенев привязанными к путам бубенцами. Шаги приближались, а тут и срок подошел.

Он вдруг оказался на собственных человеческих ногах, заморгал от света фонаря в руке сокольника. Тот уже разинул рот, сейчас закричит. Йохим надумал себе новое превращение.

Снежный кот зарычал, припадая к земле. Сокольнику хватило присутствия духа, чтобы швырнуть в зверя фонарем, а уж потом пуститься наутек. Йохим прыжками ринулся за ним. Только пока орущий сокольник ломился в одну дверь, Йохим юркнул в другую, надеясь выбраться к замковой стене.

Перепрыгнуть через эту стену нечего было и думать, но он взлетел вверх по лесенке, ведущей на узкую дорожку по гребню. Люди с криками бросали вверх факелы, один чуть не подпалил ему шкуру. Йохим сбил с ног занесшего копье стражника и проскочил дальше. Впереди собрались другие, с луками. Он подумал…

На стене больше не было кота – ни следа. Стражники повалили вперед, принялись тыкать копьями в каждую тень. Исчезновение зверя не укладывалось у них в головах.

– Колдовство! Скорей известите лорда! Здесь колдовство!

Часть их по двое, по трое начали обходить стену – никому не хотелось остаться наедине с чарами. Гроза разбушевалась, стену заливало водой. Сильный поток подхватил незамеченное людьми золотое колечко, снес его в водосток, а оттуда покатил по мягкой земле крепостного садика, где леди Джулайя со своими прислужницами растила цветы и душистые травы. Колечко осталось лежать под обвисшими от влаги ветками розового куста.

Лорд Танхефф, выслушав доклад сокольника и стражников со стены, согласился, что сокол наверняка был заколдован и, стало быть, какой-то чародей нацелился на его замок. Он тут же отправил гонца – пусть скачет день и ночь и призовет на помощь живущего по соседству почтенного волшебника – недаром же ему платили вперед как раз на такой случай. А всех обитателей замка известили, что до возвращения гонца ворота не откроются.

Сэйстрап услышал новости утром на ярмарке – там все подозрительно косились на соседей и торопились с отъездом, хотя ярмарке было еще далеко до закрытия. Как знать, чего ждать от разбушевавшейся магии? Лучше хоть с тощим кошельком, да подальше. Лорд послал за колдуном – а когда магия столкнется с магией, не жди добра, с каждым может случиться что угодно. Магия никого не щадит.

Сэйстрап, впрочем, пока не отказался от своих планов на леди Джулайю – уж больно расчет был хорош. Доводы здравого смысла его не смущали. Так что он нашел себе укромное местечко и там составлял новые планы, отбрасывая один за другим как негодные.

Леди Джулайя, прогуливаясь в своем саду, наклонилась расправить примятые дождем розы и заметила блеск. Из любопытства она копнула землю, и колечко будто само собой скользнуло ей на палец.

– Ты откуда?

Она подняла руку к влажному утреннему свету, полюбовалась украшением. И удача ее тоже радовала. Никто из ее девушек не признал потери, и она в конце концов решила, что кольцо много лет пролежало в земле, пока его не вымыл вчерашний ливень. И решила оставить находку себе.

Прошло два дня, за ними еще три. Гонец не возвращался. Лорд Танхефф не позволял открывать ворота. Ярмарочное поле пустовало. Обтрепавшийся в своем лесном укрытии, Сэйстрап до мяса сгрыз себе ногти. Он бы давно покинул свое тайное убежище, если бы не безумное упрямство.

А в женской башне никто не замечал, что кольцо, едва госпожа ложится в постель, соскальзывает с ее пальца. И превращается в мышку, подкрепляющуюся крошками со стола. Йохим понимал, что затеял опасную игру. Куда как разумнее было бы отрастить крылья и стрелой умчаться из замка. Но ему было не расстаться с Джулайей.

Леди Джулайя наслушалась вдоволь лести от кавалеров, но ум и чувство юмора помогли ей сохранить голову на плечах. Она была добра и любезна. Йохим уже не раз решался принять истинный облик и поведать ей свою историю. Но госпожа редко оставалась одна, а когда оставалась, ему не хватало духу. Кто он такой? Беспутный мужлан, по глупости и неуклюжести не способный даже пахать поле и двух слов связать не умеющий. Она только взглянет на него – мигом кликнет стражу. А разговор! Его же попросту не поймут!