– Не отвлекайтесь от работы.

Я сказал Вики:

Подожди еще секунду, красавица, а затем откинулся на стуле и произнес:

– Есть, капитан. Я в полной готовности хоть всю ночь диктовать эти таблицы для проверки зрения. Только вот на другом конце провода никого нет.

– Что вы хотите сказать?

– Я хочу сказать, что моему напарнику уже давным-давно пора обедать. Если вы хотите, чтобы на том конце работали сверхурочно, согласуйте это с центром связи ФДП. У меня создается впечатление, что кто-то спутал все вахтенное расписание.

– Понятно. – На его лице, как обычно, ничего не отразилось. Я уже начинал подозревать, что он – робот с проводами вместо вен. – Хорошо. Мистер Истмен, вызовите мистера Макнила; пусть он подменит мистера Бартлетта.

– Есть, капитан.

– Извините меня, пожалуйста, капитан.

– Да, Бартлетт?

– Вам, возможно, неизвестно, что напарница дяди живет в минус втором от Гринвича часовом поясе. Там сейчас середина ночи, а она – старушка за семьдесят пять. Я подумал, что, возможно, вы хотели бы это знать.

– Мм, это верно, Истмен?

– Думаю, да, сэр.

– Я отменяю предыдущий приказ. Бартлетт, согласен ли ваш напарник продолжить работу после часового перерыва? Без согласования с ФДП.

– Сейчас узнаю, сэр. – Я передал вопрос Вики, она явно была в нерешительности. Тогда я сказал:

В чем дело, конопатая? Свидание с Джорджем? Ты только скажи, и я объясню капитану Блаю[45], что ничего не получится.

Да ладно, ерунда это. Обойдусь и без Джорджа. Мне просто обидно, что они не дают нам ничего, кроме этой каши из цифр. Хорошо, через час.

Через час, красавица. Беги, ешь свой салат. И следи за талией.

Спасибочки, а талия у меня в полном порядке.

– Капитан, напарник согласен.

– Хорошо. Поблагодарите его от меня.

Он говорил настолько безразлично, что я не смог удержаться от небольшого укола:

– Мой напарник, капитан, девушка, а не «он». И ее мать установила комендантский час, у нас будет только два часа. Все, что дольше, – только через ФДП.

– Понятно. Хорошо. – Он повернулся к Истмену. – Мы можем упорядочить это расписание вахт?

– Я стараюсь, капитан. Но я в этом новичок, да к тому же у нас осталось всего трое связистов.

– Одна вахта из трех – тут не должно быть особых трудностей. И все равно каждый раз появляется какая-то причина, по которой мы не можем передавать. Вы готовы мне это объяснить?

– Что ж, сэр, вы прямо сейчас видели, как возникают эти трудности. Тут все дело в координации с Землей. Я так понимаю, специальные связисты сами обычно организовывали расписание. Или один из них.

– Кто? Мистер Макнил?

– Насколько я помню, обычно это делал Бартлетт.

– Понятно. Бартлетт?

– Этим занимался я, сэр.

– Прекрасно, эта работа снова возлагается на вас. Организуйте непрерывное дежурство. – Он начал вставать.

И как же теперь объяснить капитану, что он не получит свое ведро краски?

– Есть, сэр. Но… одну минуту, капитан…

– Что еще?

– Если я вас правильно понял, вы поручаете мне организовать через ФДП непрерывное дежурство? И я могу воспользоваться вашей подписью?

– Естественно.

– Хорошо, только что мне делать, если они не согласятся на такие долгие вахты для старой леди? Просить увеличить продолжительность вахт двух остальных? Но в случае моего напарника возникает проблема с родителями, она еще очень молодая девушка.

– Понятно. Не понимаю, почему они берут на работу таких людей.

Я не отвечал. Если он не понимал, что телепата нельзя нанять, как нанимают плотников, то я ему объяснять это не собирался.

Однако он настаивал.

– Вы можете что-нибудь сказать?

– По этому поводу мне сказать нечего, сэр. Только никто из этих троих не может работать больше трех-четырех часов в день, за исключением самых чрезвычайных обстоятельств. Если сейчас именно такой случай, я могу организовать все сам, не беспокоя понапрасну центральную контору.

Отвечать прямо Уркхардт не стал. Вместо этого он сказал:

– Организуйте лучшее возможное расписание вахт. Посоветуйтесь с мистером Истменом. – Капитан Уркхардт повернулся к выходу; в этот момент я заметил, какая невыразимая усталость написана на его лице, и мне вдруг стало его жалко. Во всяком случае, я не хотел бы поменяться с ним местами.

Вики снова вышла на связь в середине ночи, хотя Кэтлин и была недовольна. Кэтлин хотела поработать сама, но, по правде говоря, мы с ней, без участия Вики, переговаривались уже с трудом. Во всяком случае – при таком трудном тексте, как шифрогруппы.

Капитан не вышел к завтраку, а я опоздал. Оглядевшись, я сел рядом с Жанет Меерс. Теперь мы не сидели по отделам – у нас был один большой подковообразный стол, на остальном пространстве большой столовой было организовано нечто вроде гостиной, чтобы не выглядело так пусто.

Только я запустил зубы в бутерброд с поджаренным дрожжами, как мистер Истмен встал и постучал по стакану, привлекая внимание. Выглядел он так, словно не спал много дней.

– Тише, пожалуйста. Мне поручено зачитать вам заявление капитана. – Он вынул лист бумаги и начал: «К сведению всех членов команды. Согласно указанию Фонда далеких перспектив задание нашего корабля изменяется. Мы остаемся в окрестностях Беты Кита, ожидая рандеву с принадлежащим Фонду кораблем „Неожиданная находка“. Рандеву намечено приблизительно через месяц. Сразу после встречи мы прокладываем курс к Земле. Подписано: Ф. К. Уркхардт, командир корабля „Льюис и Кларк“».

Я был поражен. Ну тихоня! И все это время, пока я ругал его про себя, он уговаривал начальство вернуть нас на Землю. Понятно, почему он пользовался шифром; ты только попробуй заявить открытым текстом, что у тебя на корабле бардак, – увидишь, что тебе скажет команда. Такого, если есть хоть малейшая возможность, не сделает никто. Я даже простил ему недоверие к нам, психам, – что мы сохраним в тайне его переговоры; при таких обстоятельствах я сам себе не доверял бы.

У Жанет сияли глаза; они сияли, как у влюбленной девушки или у математика, только что придумавшего новое преобразование.

– Значит, они все-таки сумели! – произнесла она приглушенным голосом.

– Что сумели? – спросил я. Она явно принимала все это близко к сердцу; я и не догадывался, что ей так хочется домой.

– Томми, неужели ты не понял? Они сумели, сумели использовать на практике безотносительность. Доктор Бэбкок не ошибся.

– В чем?

– Неужели не понятно, ведь это очевидно. Какой корабль может попасть сюда за месяц? Ну конечно же, только «безотносительный» корабль. Тот, который перемещается быстрее скорости света. – Тут она нахмурилась. – Не понимаю только, почему это займет месяц. Это не должно занимать вообще никакого времени. Время тут вообще ни при чем.

– Полегче, Жанет, – сказал я. – Сегодня я плохо соображаю, не спал прошлой ночью. Почему ты говоришь, что этот корабль – как его там – «Неожиданная находка» – быстрее света? Это же невозможно.

– Эх, Томми, Томми… Ты подумай, будь это обычный корабль, чтобы встретиться с нами здесь, он должен был бы покинуть Землю больше шестидесяти трех лет тому назад.

– Ну, может, они так и сделали?

– Томми! Это же невозможно – потому что в то время никто не знал, что мы здесь окажемся. Как они могли это предвидеть?

Я поразмыслил. Шестьдесят три земных года тому назад… мамочки, это где-то в районе первого нашего пика. Похоже, что Жанет права, надо быть либо невероятным оптимистом, либо ясновидящим, чтобы послать в то время корабль с Земли для встречи с нами здесь и сейчас.

– Не понимаю я этого.

– Ну как же ты не понимаешь? Я же все тебе тогда объяснила, я помню это. Безотносительность. Ведь это как раз из-за вас, телепатов, и начались все эти исследования; это вы доказали, что «одновременность» – вполне допустимое понятие, а неизбежным логическим следствием этого было то, что пространства и времени не существует.