— Наконец-то воскрес! — воскликнул лейтенант Филипп Рошфор. — И при этом со славой!

— С незаслуженной, — усмехнулся артиллерийский офицер Ва Чау оф Синтия.

Его маленькое, покрытое белыми перьями тело склонилось над столом, который он убирал после еды. Кустистый хвост покачивался над голубой мордочкой.

— Что ты хочешь этим сказать? Незаслуженной? — проворчал инженер-компьютерщик КПО Абдуллах Хелу, сухощавый средних лет карьерист с Хау Бразил. — В наши обязанности входит строить из себя мертвых в течение трех дней. — Теоретически лодка была уничтожена и находилась в состоянии свободного парения, ибо настоящие обломки очень осложнили бы жизнь технического персонала детектора.

— Особенно когда расклад в покер удачен? — поддел его Ва Чау.

— Больше я с вами играть не буду, сэр, — сказал Хелу штурману. — Не обижайтесь, просто у вас слишком велик талант к насмешкам!

— Дело лишь в дате, — ответил Рошфор. — Обстоятельства есть обстоятельства! Ведь наша лодка вела себя хорошо. Как и вы в отношении денег! Так что в следующий раз и вам, и ей может повезти больше!

То была его первая лодка, его первая команда — он недавно был выдвинут на повышение за удачную операцию, и ему страшно хотелось, чтобы лодка произвела хорошее впечатление. И каким бы при данных обстоятельствах не было неизбежным поражение, это все равно причиняло боль.

Но они находились в лагере победивших и на счету у них было два корабля плюс отвлекающий маневр, что могло быть использовано как преимущество.

Теперь же им предстояло присоединиться к «Аизе», а значит — отправиться на Эсперансу, где они знали достаточно хорошеньких девушек, чтобы хорошо отдохнуть в заслуженный отпуск.

Маленькая каюта дрожала и гудела от шума работающих моторов. Воздух, проходивший сквозь вентиляторы, пах маслом и сопровождающими цикличность химикатами.

«Метеор» был сконструирован для высокой акселерации, как в условиях действия теории относительности, так и гипердрайва, для точного попадания в цель торпед с водородными бомбами, а также давать команде необходимый минимум комфорта.

Космос стелился за иллюминатором во всем своем величии, пронизанный россыпью звезд, ярких, как бриллианты, собранных в ясной черноте то в серебристое течение Млечного пути, то в тусклые таинственные скопления сестер Галактик.

Рошфору хотелось сидеть, смотреть, дать своей душе возможность проникнуть в божественный храм Вселенной.

И он мог бы это сделать, лодка была полностью автоматизирована. Но лучше показать другим свою старательность и заинтересованность.

Он вернул обозреватель в то положение, в котором тот был перед получением сообщения.

Заранее записанная лекция только что началась.

Человек-ксенолог появился на экране и заговорил:

— Обладающие теплой кровью, оперением, ходячие и летающие, итриане не являются птицами. Они приносят потомство живым после четырех с половиной месяцев беременности, У них нет клюва, но есть губы и зубы. Они не являются млекопитающими. Они не имеют волос и не вырабатывают молока. Губы их развиты таким образом, чтобы кормить младенцев путем извержения. И хотя у них есть устройство, напоминающее жабры, оно рассчитано не на воду, а на…

— Ох, нет! — воскликнул Хелу. — Сэр, разве у нас не будет времени позже, чтобы заняться этим? Один дьявол знает, сколько недель нам предстоит лежать на орбите, абсолютно ничего не делая.

— Война может начаться каждую минуту, — сказал Рошфор.

— А есть ли те, кто интересуется во время военных действий внешним видом или интимной жизнью своего противника? — пробормотал Синтия.

Рошфор остановил ленту и огрызнулся:

— Если хотите, могу подключить к этому звук жесткого луча. Но знание врага может стать именно тем, что спасет нас, когда начнутся военные действия. Я предлагаю вам посмотреть.

— Мне, я думаю, не мешает проверить осциллятор номер три, пока мы летим не с такой уж большой скоростью.

Лейтенант улыбнулся. Он воздержался от того, чтобы сказать Синтию: «Ты хороший парнишка! Интересно, неужели ты действительно сбежал во флот из-за ваших вечно раздраженных женщин?»

Далее он подумал так: «Система воспроизведения — половые характеристики, появление потомства — похоже, составляет значительную часть основы разумных существ. Вероятно, верным было циничное замечание насчет того, что организм — это просто молекула ДНК. Или любые химические элементы, которые наследственность может принести в этот мир… Но нет! Церковь не поверила бы в это. Биологическая наследственность располагает, а не руководит».

— Давай-ка посмотрим, как итриане работают, — сказал он вслух, потянувшись к выключателю.

— А разве вы еще не знаете, сэр? — спросил Ва Чау.

— Не совсем. Клочок пространства, который мы вроде бы исследуем, так и кишит различными расами. И кроме того, я был слишком занят, привыкая к своим новым обязанностям. — Рошфор хихикнул. — И готов признаться, я еще предвкушал и возможный отпуск!

Он включил экран.

Появился итрианин, идущий на ногах, которые росли из его крыльев.

Походка была довольно медленной и подпрыгивающей и явно не годилась для больших расстояний. Существо остановилось, протянуло руки к земле и утвердилось на четвереньках. Потом оно расправило крылья — и внезапно стало прекрасным!

Внизу и сбоку на его теле появились продольные щели. Когда крылья поднялись, защищающая их перистая завеса отошла назад, щели увеличились и походили теперь на пурпурные рты. Теперь существо занимало весь экран.

Тонкая ткань видна была так явственно, что стала заметной каждая морщинка. Когда крылья опустились, щели снова закрылись.

Голос лектора сказал: «Именно это и помогает летать такому тяжелому телу при притяжении и давлении газовой оболочки, близким к земным. Итриане более чем в два раза превышают размерами самое большое из земных летающих существ. Антибраторы, накачиваемые движениями крыльев, принимают под давлением кислород и направляют его прямо в кровь. Таким образом они выполняют функцию, более или менее подобную той, какую выполняют легкие земных животных. Итриане обладают необходимой для подъема силой, и летают быстро и красиво».

Изображение вновь отошло в глубину экрана.

Существо сильно взмахнуло крыльями и полетело быстро, как стрела.

— Конечно, — сказал сухой голос, — эта энергия может получаться в результате значительного ускорения метаболизма. За исключением того времени, когда они находятся в состоянии полета, итриане очень прожорливы. Они плотоядные, хотя в их рацион входит немалое количество сладких фруктов. Их аппетиты, без сомнения, увеличивают обычную тенденцию плотоядных жить маленькими, отделенными друг от друга группами, каждая из которых занимает большую территорию и чей инстинкт побуждает их защищать эти территории от вторжений.

Собственно, чтобы лучше понять итриан, нужно соединить все наши возможные знания с догадками об эволюции их расы.

— Больше догадок, чем знаний, — заметил Рошфор. Однако он не мог не признаться себе, что зрелище зачаровывало его.

— Мы верим в то, что гомотермическая, грубо говоря, теплокровная жизнь на Итри не произошла от рептилий или рептилоидной расы, но прямо от амфибии, хотя и связанной, быть может, с обладающими легкими рыбами. Во всяком случае, она обладает родом жабр. Те экземпляры, которые с успехом нашли себя на Земле, неизбежно теряют эту черту. Более примитивные животные ее сохраняют. Среди них были те маленькие, возможно, обитающие в болотах существа, что стали предками софонта. Поднявшись к вершинам деревьев, они могли развить перепонки и скользить на них от сука к суку. В конце концов перепонки преобразовались в крылья. Тем временем жабры трансформировались в аэрональное устройство, в суперзарядитель.

— Обычная история, — прокомментировал Ва Чау. — Неудачи на одной стадии превращаются в успехи на другой.

— Конечно, итриане могут подниматься высоко и даже парить, — сказал голос, — но этого они достигают благодаря огромной маховой площади крыльев, а ими они оперируют благодаря антибраторам.