— Только не спать, — резво возразил Коскинен, — ведь мы приняли возбуждающее.

— О, я забыла. Тогда я покажу вам наш дом и предложу какие-нибудь развлечения.

— Ты так добра к нам.

Глаза Ли стали серьезными:

— Ты же друг Дэйва, Пит. Он много рассказывал нам о тебе. И ты уже успел сделать на Земле много хорошего.

— Я? Когда же я успел?

— Благодаря тебе уничтожен этот проклятый Кратер… И, конечно, китайцы, проникшие туда… — Она тряхнула головой, и волосы ее растрепались. — Я до сих пор не могу поверить, что это произошло.

— Всего лишь случайность. Я спасался от агентов и…

— Идем. — Она взяла его за руку и повела. Вивьен молча пошла за ними.

Эскалатор поднял их наверх, и Ли отвела каждого в предназначенные им комнаты. Коскинен считал, что его номер в отеле и апартаменты Вивьен в Кратере — это верх роскоши, но то, что было здесь, повергло его в изумление. Минут пять он осматривался вокруг, стараясь придти в себя. Раздеваясь, Пит заметил цепь на своей шее. — Нужно снять ее, — подумал он, но тут же забыл об этом.

Переодевшись в свежий костюм, он вышел в соляриум, где его ждала Ли.

— Идем на улицу, подождем Вивьен, — предложила она. — Сегодня такой чудесный день.

Они прошли через террасу и вышли наружу. Ли облокотилась на парапет и молча смотрела на залив. Легкий ветерок шевелил ее волосы. Ви останавливалась на этом же самом месте, вспомнил он.

Коскинен полной грудью вдохнул чистый воздух.

— Ты права, — сказал он. — На улице хорошо. Пожалуй, на Марсе нам больше всего недоставало этого — земного воздуха, солнца, ветра.

— Но разве там все не такое же?

— Ничего подобного. Днем воздух такой прозрачный, что кажется, будто между тобой и горизонтом ничего нет. Вакуум. А ночь опускается внезапно. Никаких сумерек. Звезды загораются, как яркие фонари. И тишина такая, что слышен скрип камней, сжимающихся от холода. Или пыльные бури, поднимающие облака пыли в древних долинах. Или весна, когда в лучах жаркого солнца тают полярные снега, и потоки воды вновь оживляют леса — странные маленькие корявые деревья, тянущие к солнцу свои сучья-щупальцы, на каждом из которых сидит лист длиной в целый ярд. И эти листья окрашены в самые разнообразные цвета: зеленые, золотые, красные, голубые… и все они танцуют на ветру, как будто от радости… — он очнулся от воспоминаний. — Прости, мне показалось, я снова на Марсе.

— Ты хочешь туда вернуться? — спросила Ли.

— Да. Со временем. У меня там много друзей среди марсиан.

— Дэйв тоже говорил об этом. А ты уверен, что слово «друзья» подходит к этому случаю?

— Мне трудно объяснить, но между нами и марсианами было что-то, хотя теперь, когда прошло столько времени, я уже сам не очень понимаю, что же связывало нас.

— Я постараюсь понять, — сказала она. — Расскажи.

— Хорошо, — согласился он, внезапно охваченный энтузиазмом. — В следующей экспедиции обязательно должны быть женщины. Мы не могли провести все необходимые исследования, так как представляли Землю только частично. Чтобы установить полные отношения с марсианами, нужна целая ячейка человеческого общества: мужчина, женщина, ребенок. Видишь ли, они общаются между собой не только при помощи слов. У нас на Земле тоже есть много способов общения помимо слов, но все они не систематизированы, не развиты. Для марсиан общение — это функция всего организма. У них развит язык прикосновений, музыкальный язык, язык хореографии и еще много других. И они не являются эквивалентами друг друга, как наши устный и письменный языки. Они используются в разных областях описания объекта, и поэтому, если они применяются одновременно, можешь себе представить, насколько полно можно выразить объект.

Мы далеко продвинулись в изучении марсиан за пять лет. Но если мы хотим продвинуться дальше в следующей экспедиции, там должны быть люди разного пола, возраста, разных рас, культуры…

— Теперь я начинаю понимать, почему тебя любил Дэйв, — сказала она, — ты неисправимый идеалист.

Он с удивлением взглянул на нее.

— Я бы не хотел, чтобы ты так думала.

— Я очень хочу узнать все о Марсе, о том, что ты там делал, что изучал, что открыл. Дэйв так мало был дома, что я не успела расспросить его. А мне хочется все это знать. И когда-нибудь самой оказаться на Марсе. Ты так живо описал мне его. Теперь я смотрю на небо, вижу красную точку и знаю, что это МИР, и дрожь охватывает меня. Как будто передо мной раздвигаются границы вселенной. Спасибо тебе за это, Пит.

Его озадачило, что они так быстро подружились, более того, в их отношениях появилось нечто интимное.

«Вероятно, это произошло потому, что мы находимся в стрессовой ситуации и наши защитные барьеры рухнули, когда мы почувствовали, что находимся среди друзей. И мы оба любим Дэйва, которого я знаю, как себя», — промелькнуло у него в голове.

Внезапно Ли рассмеялась:

— Ты должен извинить меня, Пит. Но я вхожу в состав Комитета Защиты Мира, и мы собираемся возобновить Ралли Освобождения, если тебе это что-то говорит. Сегодня у нас встреча, и я не рискну именно теперь вызвать к себе внимание тем, что не буду на ней присутствовать.

Он согласился с нею, хотя и с большим сожалением. После того как она ушла, он вернулся, чтобы осмотреть дом. В конце концов он забрел в грандиозный зал, который служил библиотекой. «Хорошо, — подумал он, — здесь, по крайней мере, я смогу убить время».

Здесь была Вивьен. Она сидела и читала, одетая в белое платье и это напомнило ему тот вечер, когда они впервые встретились с ней. Ему стало стыдно, что он забыл о ней.

— О, — сказала она небрежным тоном, — и ты здесь?

— Почему же ты не пришла к нам? — спросил он. — Мы уж подумали что ты отправилась спать…

— Нет, я выходила на террасу, но вы так оживленно беседовали, что я решила не мешать вам.

— Ви! Мы же не обсуждали никаких секретов! Мы просто болтали!

Ее губы сошлись в улыбке:

— Разумеется, я знаю. Какие у вас тайны?

— Тогда почему же?

Улыбка погасла на лице Вивьен. Она отвернулась.

— Я знаю, что вышвырнута из своего класса, а у меня достаточно гордости, чтобы не делать вид, что ничего не произошло.

— О чем ты говоришь, Ви? — воскликнул он. — Ты же видишь, что тут об этом никто не думает, все относятся к тебе, как к другу!

— Возможно. Хотя я имела в виду совсем не это. — Ее тон резко изменился. — Послушай, Пит. Я совсем не сержусь на тебя, но не мог бы ты оставить меня здесь одну? Закрой дверь, когда будешь выходить.

Когда Коскинен вернулся в свою комнату после игры в мяч с Ли, слуга сообщил, что в 16.00 его ждут на совещание в кабинете Абрамса. До назначенного часа у него хватило времени привести себя в порядок и переодеться. По пути он встретил Ли. Когда они вошли в кабинет, Абрамс, Трембицкий и Вивьен уже были там.

Абрамс недовольно посмотрел на дочь.

— Только без тебя, дорогая, — сказал он.

— Не будь глупым, отец, — запротестовала она. — Я ведь тоже участвую в этом деле.

— Да, но я этого не хочу. Мы тут не в куклы играем.

— Я уже давно понял, что чем меньше людей посвящено в планы организации, тем лучше, — заметил Трембицкий.

— Я не буду болтать, — негодующе ответила девушка.

— Конечно. Но есть такие вещи, как психологические исследования, наркотики.

— Ты боишься, что меня могут похитить?

— Нет. Но они могут просто арестовать тебя, как это сделали с Дэйвом.

— О, — она прикусила губу. — Но что же тогда мне делать, чтобы быть полезной?

— Самое трудное: сидеть тихо и ни во что не вмешиваться.

— Хорошо… — Она выпрямилась. — Мы увидимся позже, Пит. Я имею в виду это. — Ли коснулась плеча Пита, и дверь закрылась за ней.

— По этой же причине, — сказал Трембицкий, — мы должны оставить бомбу у тебя на шее.

Вивьен неспокойно шевельнулась и потянулась рукой к небольшому кошельку на поясе. Затем она медленно расслабилась.