— Но почему? Я же не тип, склонный к мятежу?

— Дело не в этом. Сейчас ты единственный за Земле, кто знает, как работает генератор. Маркус, способный хладнокровно убить человека из-за того, что тот может когда-нибудь причинить ему неприятности… Неужели ты думаешь, что такой человек, как Маркус, допустит, чтобы тайна щита вышла из-под его контроля? Я не хочу сказать, что Маркус точно планирует стать военным диктатором США, но шаг за шагом он идет к этому. Разве можно воспрепятствовать ему в этом, если он обладает властью, силой и неуязвимостью?

— Ты преувеличиваешь.

— Заткнись. Дай мне подумать.

Поднялся ветер. Где-то прогремел поезд. Красноватый огонек сигареты погас.

— Я знаю одно местечко, где мы можем скрыться, — решила она. — У Зиггера есть убежище, которое он нанял под чужим именем. Там есть запасы продовольствия, оружие. Кроме того, оно снабжено специальной телефонной системой, которую нельзя обнаружить и засечь. Мы можем там пожить некоторое время и попытаться связаться с друзьями, например в Бразилии. А потом можно будет выбраться из страны.

— А дальше что? — с вызовом спросил он.

— Не знаю. Может, выбросить прибор в море и спрятаться в лесах на всю оставшуюся жизнь? А может, мы придумаем что-нибудь получше. Не дергай меня, Пит. Пока я не вижу ничего лучше.

— Нет, — сказал Коскинен.

— Что? — переспросила Вивьен.

— Прости. Возможно, я чересчур доверчив, или ты слишком недоверчива. Но когда я отправлялся на Марс, я подписал клятву, что буду всегда поддерживать Конституцию, — он встал. — Я сам пойду в Безопасность.

— Ты никуда не пойдешь, — поднялась она. Коскинен положил палец на тумблер.

— Не доставай пистолет, — сказал он, — я закроюсь экраном раньше, чем ты нажмешь курок.

Она отступила на шаг и достала из кармана плоскую коробочку:

— А как насчет этого?

Он ахнул и рванулся к ней.

— Стой! — крикнула она. Коскинен услышал щелчок предохранителя и замер на месте.

— Я убью тебя, если ты захочешь передать прибор властям.

— Ты действительно сможешь меня убить? — Коскинен не двинулся с места.

— Да… это действительно очень важно, Пит. Ты говорил о клятве. Неужели ты не видишь, что Маркус последовательно уничтожает те жалкие остатки, что у нас еще называются Конституцией, — она всхлипнула. Коскинен явственно слышал это, но знал, что ее пальцы сжимают детонатор.

— Ты ошибаешься, — заговорил он. — Почему ты думаешь, что Маркус действует именно так. Ведь если бы он даже и захотел, ему бы не позволили. Ведь он в правительстве не один. Конгресс, Верховный Суд, Президент, наконец. Я не могу поставить себя вне закона только потому, что у тебя есть предубеждение против правительства, Ви.

Снова между ними легла тишина. Он ждал, размышляя о том, как ему поступить. Наконец, она тихо вздохнула и сказала:

— Может быть. Я не имею прямых доказательств. Но твой экран… и твоя жизнь… их нужно спрятать. Я хочу, чтобы ты убедился в этом до того, как попадешь к ним в пасть. Иначе будет поздно. А ты не так глуп, чтобы желать попасть к ним в лапы.

«Дэйв», — вспомнил он. Плечи его опустились и сердце заныло, когда он подумал о Дэвиде Абрамсе.

«Я был слишком пассивен, — понял он. — Необходимо действовать».

И принятое решение вернуло ему физические силы. Он заговорил более уверенно:

— О’кей, Ви. Я сделаю как ты скажешь. Мне кажется, я кое-что понял.

Она сунула детонатор в карман и пошла за ним по темной улице. Они прошли несколько кварталов, завернули за угол и увидели витрину магазина и телефонную будку. Вивьен протянула ему несколько монет — у Коскинена в этом костюме все карманы были девственно пусты — и встала в дверях будки. Ее веки в мертвенно-бледном свете ламп казались зелеными, губы сжались в твердую линию. Она вновь обрела уверенность в себе.

Сначала Коскинен вызвал такси, а затем набрал номер местного отделения Службы Безопасности. Вспыхнула красная лампочка — сигнал записи на ленту. Коскинен не включил экран: зачем им знать, как он теперь выглядит.

— Бюро Службы Безопасности, — ответил женский голос.

Коскинен напрягся.

— Послушайте, — сказал он. — Это очень срочно. Сразу же передайте ленту с записью своему начальству. Говорит Пит Коскинен. Я знаю, вы меня ищите. Мне удалось избавиться от крупных неприятностей. Аппарат со мной. Но я не уверен, что могу доверять вам. Я пытался созвониться со своим товарищем Дэйвом Абрамсом и понял, что вы схватили его. Мне все это кажется очень подозрительным. Может, я и ошибаюсь. Но то, что у меня есть, слишком важно, поэтому я не могу действовать вслепую.

Сейчас я исчезаю и позвоню из другого места примерно через полтора часа. А пока вы мне подготовите все, что касается Абрамса. Понятно? Я хочу видеть его воочию и убедиться, что с ним все о’кей и его не содержат в тюрьме.

Он отключился и вышел из будки. Такси, как он и надеялся, уже прибыло. Вивьен спрятала пистолет под плащом: таксист не приблизится, если увидит оружие. Как и друг Неффа, таксист был в шлеме, и тоже вооружен игольчатым пистолетом. Господи, и это было всего два дня назад!

— Куда? — от пассажиров кабину отделяла прозрачная панель, видимо, пуленепробиваемая.

Коскинен был захвачен врасплох, но Вивьен быстро ответила:

— В Бруклин. И поживее.

— Придется облетать Кратер, мадам. Гораздо дальше, чем обычно. Там какая-то заварушка, и Служба Управления перекроила все маршруты.

— О’кей, — сказал Коскинен. Он откинулся на спинку, насколько позволил ему аппарат. Такси взмыло вверх. Служба Безопасности будет здесь через несколько минут, но к этому времени они окажутся далеко отсюда. Служба Безопасности, конечно, может проверить Службу Управления, но компьютер уже сотрет из памяти информацию, что такси останавливалось на этом углу. А работа со Службой Такси займет очень много времени, «Значит, пока мы управляем ситуацией», — подумал он.

— Бруклин, — немного погодя произнес водитель. — Куда именно?

— К станции Флатбуш, — ответила Вивьен.

— Эй, на такие расстояния не стоит брать такси. Можно доехать на метро.

— Ты слышал леди, — сказал Коскинен. Водитель пробормотал что-то не очень любезное, но повиновался. Вивьен щедро расплатилась с ним.

— Он был так зол, что мог бы заявить в полицию, надеясь, что нас разыскивают копы, — сказала она, когда они вступили на эскалатор.

Турникет проглотил монеты и впустил их. Они вошли в вагон и уселись на свободное место. Пассажиров было мало: рабочие, священник, несколько людей восточного типа, которые смотрели вокруг сонными глазами. Видимо, город еще не проснулся.

Вивьен посмотрела на Коскинена.

— Ты выглядишь гораздо лучше, — заметила она.

— Я и чувствую себя лучше, — признался он, снимая со спины аппарат и ставя его возле ног.

— Хотела бы я сказать то же самое, — вздохнула Вивьен. Вокруг покрасневших глаз ее были черные круги. — Устала донельзя. И не только из-за сегодняшнего бегства. Все эти годы навалились на меня. Неужели я когда-то была маленькой девочкой, беззаботной, веселой, которую звали Виви? Сейчас мне кажется, что я читала об этом в старой книге.

Он молча взял ее за руку, а другой рукой отважился обнять за плечи. Темная голова опустилась ему на плечо.

— Прости, Пит, — сказала она. — Я совсем не хочу жаловаться тебе. Но ты не будешь возражать, если я немного поплачу? И тихо…

Он прижал ее к себе. Никто не обращал на них внимания. Да, самое ужасное, что он нашел на Земле, это полная изоляция людей друг от друга. Но чего еще можно ожидать, если каждый человек всего лишь глухой, слепой, немой придаток автоматической машины, называемой государством?

Они ехали без всякой цели, пока снова не пришло время звонить в Службу Безопасности. Вивьен поспала несколько минут и выглядела посвежевшей. Она шла рядом с ним пружинистой походкой.

Сойдя с эскалатора, они огляделись. Кругом расстилался богатый район. Дома вокруг были новые, с панелями, отделанными пластиком, с широкими окнами и балконами. Вдоль улицы тянулся высокий забор, служивший границей парка, окружающего Центр. Сам Центр возвышался вдали подобно горе, но он не обратил на него внимания. Его поразила свежая зелень травы, пышное великолепие цветочных клумб, красота устремленных в наступающее утро деревьев…